Море писем не читает - Мария Куралёва

В конце учебного года нас ожидал бал – прощание с начальной школой. Мы с Артуром заранее договорились, что будем держаться там вместе, танцевать, если придётся, вместе и даже решили, как мы оденемся.

Большой зал был украшен всевозможными убранствами и столами с угощениями. Классный руководитель сказал несколько напутственных слов, и родители начали планомерно наедаться, пока ученикам дали вольность: мы могли кушать, могли гулять по всему огромному залу и сцене, могли танцевать под весёлую музыку и развлекаться, как умели.

Нам с Артуром было не до этого. Накануне классный руководитель попросил нас выступить и сыграть вместе. Стоя за кулисами, мы волновались и ждали, когда же объявят наш выход.

– Дорогие друзья, минуточку внимания! Вы, наверное, знаете, что в нашем классе все ребята очень талантливы. И сегодня двое из них исполнят нам свою композицию. Они очень волнуются, поэтому поддержим их! Поприветствуйте бурными аплодисментами: Моника Вишневская и Артур Соколов!

Вздохнув друг другу с разных концов сцены, мы набрали воздуха и вышли из-за кулис с инструментами. И, несмотря на ужасное волнение, всё прошло прекрасно! Я сосредоточенно водила смычок по струнам, а Артур напряженно менял положение пальцев и сжимал медиатор. Мы сыграли так, как умели, а может немного лучше, после чего довольные пошли танцевать. Одноклассницы то и дело косо поглядывали на нас, пуская яд зависти, ведь далеко не каждую из них приглашали на танец.

Мы пили морс, заедая различными пирожными, когда ко мне подошёл Никита.

– Моника, может быть, мы потанцуем? – сказал он, уже схватив меня на руку.

Я поперхнулась напитком.

– Моника обещала танцевать со мной, – резко бросил Артур, разрывая наши ладони.

– Слышь, а ты чё такой смелый стал, а?! – набычился Никита, переводя всё внимание на мальчика-одуванчика. – Те чё, уперлось что ли? Ты и так её весь вечер заставляешь танцевать с собой! Дай Монике отдохнуть от себя!

– Но меня не… – пыталась встрять я.

– И вообще, какого чёрта ты её забронировал, как гостиничный номер?! Пускай Моника сама решает, с кем танцевать!

Артур злобно поджал губы, кипя от недовольства. В его ясных, голубых глазах заиграли огоньки, которые были готовы вот-вот разразиться пламенем.

– Перестаньте ругаться! – я сделала попытку спасти ситуацию. – Артур, всё в порядке, я потанцую с ним один раз и вернусь.

Мне было некомфортно быть вблизи с Никитой, кружить с ним по залу, то и дело, бросая взволнованные взгляды в сторону моего друга, что прожигал в нас огромную, пламенную дыру. Но, возможно, это был единственный способ усмирить нашего недалекого одноклассника.

– Я не понимаю, зачем ты с ним всё время тусуешься? – на одном дыхании выплюнул Никита. Кажется, этот вопрос назревал у него уже давно.

– Что?

– Ну, в смысле, ты чёткая, красивая девчонка, зачем тебе этот неудачник? Он тебя тормозит! Представь, сколько бы поклонников у тебя было, если бы…

– Артур вовсе не неудачник! Он мой лучший друг.

– А я?

– А что ты?

– Я мог бы стать твоим поклонником? Или другом… Или…

– Кажется, у тебя голова от танцев закружилась, – я попыталась отстраниться, но Никита не позволил мне этого сделать.

– Нет-нет, подожди, прости. Ещё один танец, ладно? Только один. А потом можешь идти к своему неу… – заметив мой грозный взгляд, он смягчился, – к этому. Мы же последний день в одном классе.

– Ты переходишь в математический? – Никита коротко кивнул. – Ты прав, мы будем учиться в гуманитарном классе.

Вскоре я смогла вернуться к Артуру, который, казалось, уже кипел, как чайник.

– Ты обещала один танец.

– А вышло два, – пожала плечами я.

– Он тебе нравится?

– Артур, что за чушь! – засмеялась я. – Пойдём лучше съедим что-нибудь вкусненькое.

И мальчик-одуванчик, умерев свой гнев, поплелся за мной. Вскоре наш вечер закончился, и нам предстояла средняя школа. Но сначала лето. Мимолетное, но прекрасное лето.

Мы продолжали засиживаться в нашем «штабике» под кодовым названием «Музыкальная студия», ходить друг к другу в гости и просто наслаждаться тёплым солнцем.

– У меня не получается так хорошо, как у тебя, – сникла я после очередной игры на инструментах в шалаше.

– Всё у тебя получается, нужно только верить в себя! – не сдавался Артур.

– Вот ты – словно родился для гитары. А мне иногда кажется, может, скрипка – это не моё…? – я посмотрела на внутреннюю сторону своих ладоней.

– Просто верь! – настаивал он, подогнув мои ладони в кулачки.

– Артур.

– А?

– Ты же всегда будешь рядом? Я имею в виду… Ты будешь, чтобы помогать мне…

– Конечно, – довольно кивнул мальчик-одуванчик, застенчиво потрогав пышные, кудрявые волосы. – Если ты тоже будешь.

Пятый класс давался непросто. Появились новые ребята, и Артуру вновь доставалось за его, порою, излишнюю скромность и необычный внешний вид одуванчика. К тому же, он был тихим мальчиком, который прилежно учился, да ещё и виртуозно играл на гитаре! А это уже могло являться предметом для зависти.

Теперь приходилось бегать по классам, и на каждый предмет имелся свой преподаватель. В общем, наступил период адаптации, где мы с Артуром как никогда были нужны друг другу. Олеся попала так же в гуманитарный класс, и, кажется, наши отношения потихоньку пошли на лад. Старые обиды не вспоминались, всё забылось и сдулось стихийным ветром.

– Эй, неразлучники, после школы гулять идете? Или у вас опять репетиции? – шутливо спросила Олеся, подходя к нашей парте.

– Опять, – улыбнулась я.

– А я на танцы записалась, – похвасталась белокурая девчонка с хитрыми глазами. – Со мной не хочешь?

– Танцы? – мгновенно воодушевилась я. – Было бы круто, но тогда у меня совсем не останется свободного времени.

– Ладно, скрипачка, если передумаешь – скажи, там очень весело! – Олеся щёлкнула мне по носу и, отмахнув пряди кудрявых волос, грациозно прошла к остальным одноклассникам.

Артур настороженно посматривал на меня, прищуривая глаза. И с этих пор наши репетиции в шалаше стали проходить ещё чаще, что порядком начинало мне докучать. Но я всё никак не решалась завести об этом разговор. Артур был влюблён в музыку. Он был влюблён в гитару. И порою мне казалось, что это – вся его жизнь, а больше ему и не надо. Мне не хотелось, чтобы из-за меня, моих амбиций и сомнений, он тоже уходил из музыкальной школы, ведь мы всегда всё делали вместе. Разве что засыпали в разных домах.

В пятом классе многие приняли нас за парочку влюблённых, но уже в шестом классе всякие дразнилки, вроде «Тили-тили теста, жених и невеста» – ушли. Ребята поняли, что нас ничего не связывает, кроме крепких уз дружбы. А вместе с этим у меня стали появляться поклонники.

– Очередное любовное послание? – хмыкнул Артур, косо поглядывая, как я на уроке разворачивала скомканную бумажку из учебника. Он устало поддерживал подбородок рукой, и весь его вид так и говорил, что школьное образование порядком наскучило этому парню. Не сложно было догадаться, о чём думает светловолосый, кудрявый мальчик, мечтательно смотревший в окно и не слушавший учителя по физике.

Но я всё же уточню: о гитаре, конечно. О шести крепко натянутых струнах, что в руках Артура излучали что-то невероятное. И порою казалось, что играет не он – это его душа изливает что-то такое, что хочется слушать и забыться, растворяясь в бесконечной бездне вселенной, забывая о мирских проблемах и кружа на пуховых облаках в небесах.

– Кажется, да, – вчитываясь в строчки, прошептала я.

– От кого на этот раз? – с небольшим раздражением в голосе спросил он, искренне стараясь показать полное безразличие.

– От Вали.

– И что там? Поэма в стихах о твоих зелёных глазах?

– Нет, о голубых, – выдала смешок я, по-прежнему не отрываясь от текста.

– Он что, дальтоник? – Артур звонко положил руку на парту, привлекая взгляд учительницы, подозрительно посмотревший на нашу парту.

– Дальтоники путают красный и зелёный цвет.

– Всё-то ты знаешь, – я шикнула на него, заметив, как Любовь Вячеславовна вновь повернулась.

– Разве можно изумруд назвать голубым? Ты бы перепутала? Олух, – небрежно бросил Артур, начиная нервно списывать что-то с доски.

– У меня изумрудный цвет? – я удивлённо уставилась на соседа.

– Да, очень похоже… – как можно более тихо произнёс он.

– Вишневская, Соколов! Вас рассадить?! Может, поделитесь с классом, о чём вы там шушукаетесь?! Мы с удовольствием послушаем!

Мы отрицательно закивали.

– Или может, проведёте урок за меня? Тогда обсуждайте свои дела ВНЕ учебного времени!

Через полтора месяца после начала шестого учебного года случилось нечто непредвиденное. Артур задержался в раздевалке (кажется, дежурные не могли найти его сменную обувь), и я обещала подождать друга на улице. Ребята в числе Коли, Артёма и Вали стояли на лестнице и шушукались, как вдруг заметили меня.