Немецкие деньги и русская революция: Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского - Виталий Старцев

Частично Оссендовский реализовал свой замысел, написав роман «Ленин — бог безбожных». Он неплохо подготовился к его созданию, изучив много исторических материалов о Ленине и других главных большевиках. Там нет тех грубых ошибок, которыми переполнены «документы» всех серий. Но некоторые фигуры перекочевали из них в роман «Ленин — бог безбожных» в неизменном виде. Сравнение это дает много интересного.

И самое последнее, что хотелось бы сказать в этих предварительных строках. Отвергая подлинность и «документов Сиссона», и серии Госдепартамента, я далек от того, чтобы не признавать за ними силу исторического источника. Нет, это очень важный и интересный исторический источник. Но не о том, что является его заявленной темой, не о германо-большевистеких связях и заговорах. Это источник, повествующий о политической борьбе тех дней и ее методах, о том образе большевиков, который складывался в умах их политических противников; это догадки о сути и направлениях реальных целей политики большевистской власти. Это источник не о большевиках, а об их восприятии частью общества. Оссендовский, отражая мнения определенных кругов оборончески настроенной, близкой к правой части меньшевиков и эсеров русской интеллигенции в Петрограде, пытался нащупать и обнажить уязвимые места в политике большевиков, разоблачить их, показать антинациональный характер их политики. Ну и конечно, он рассчитывал убедить союзников — французов, англичан, американцев — оказать давление на большевиков, заставить их прекратить мирные переговоры с немцами, возобновить войну, а лучше всего — свергнуть!

Безумный лабиринт

Наш рассказ начинается в ноябре 1917 г. Это были дни, когда развитие революции, начавшейся еще в феврале, приняло отчетливые катастрофические формы. Россия уже вошла в фазу полной анархии, раздробления и уничтожения центральной власти. Все, качалось, зашло в тупик. Все достижения революции обернулись ее поражениями. Борьба партий превращалась в борьбу вооруженных групп. Гражданская война загоралась то тут, то там. Авторитет правительственной власти пал так низко, что представлялось, будто ее вообще не существует. Бывшие министры Временного правительства или сидели в казематах Петропавловской крепости, или скрывались, или открыто жили в своих квартирах. Кое- кто уже уехал на юг, чтобы попытаться там сколотить какие-тo силы для борьбы с самозваным большевистским правительством, захватившим власть вопреки воле и желанию большинства организованных политических сил страны.

Полная неразбериха царила и в армии. На одних фронтах власть переходила к армейским комитетам, находившимся под влиянием большевиков, на других все еще оставалась в руках эсеровско-меньшевистских. Генералы кое-где заигрывали с полновластными комитетами, а в других местах грозили им. Чем дальше от Петрограда, чем ближе к югу и востоку, тем больше веса имели эсеры и меньшевики, местные деятели, военные и гражданские, тем меньше влияния имели большевики.

Политические партии лихорадило: центральные и столичные комитеты ежедневно и еженощно заседали, выносились резолюции, планировались союзы и демарши. Нужно было что-то делать, искать путь выхода из этого безумного лабиринта. Нужно было воссоздавать Временное правительство или создавать новое, которое пришло бы на смену смехотворному и оскорбительному Совету Народных Комиссаров. На носу были выборы в Учредительное собрание, но не было уверенности, что его не сорвут большевики.

Сами они заперлись в Смольном институте и погрузились во внутреннюю свару. Успешно захватив власть 24–25 октября, арестовав правительство, большевики смогли, пользуясь апатией большинства воинских частей, собрать небольшой кулак из матросов, красногвардейцев и солдат гвардейских резервных полков и разгромить восстание юнкерских училищ 29 октября, подготовленное эсеро-меньшевистским Комитетом спасения родины и революции (создан был в противовес большевикам в ночь на 26 октября). Министр-председатель последнего Временного правительства А. Ф. Керенский, сумевший уехать на фронт утром 25 октября, привел под Петроград несколько тысяч казаков. Они сумели захватить Гатчину и Царское Село. Но двинуться дальше в Петроград сил не хватило. Бешеная энергия Ленина и Троцкого сумела поднять против войск Керенского до 30 тыс. матросов, красногвардейцев и солдат. Медленно и неумело, но они вытеснили казаков и заставили их сдаться. Генерал Краснов был арестован и отпущен под честное слово, а Керенскому удалось скрыться, и где он, никто не знал.

Счет жертвам гражданской войны в столице и ее окрестностях приближался уже к сотне: при штурме Зимнего дворца было убито всего шесть человек, но уже юнкеров погибло около двух десятков, да еще несколько человек и со стороны большевиков; на Пулковских высотах во время артиллерийских обстрелов и атак погибло в два-три раза больше.

А в Москве погибших было уже много сотен. Неумелое, ведущееся с чисто русской расхлябанностью и неорганизованностью восстание советских частей, переговоры, сменявшие военные действия, затянули установление новой власти на целую неделю. Миллионы людей в столицах и провинции, втянутые революцией в водоворот политической жизни, с тревогой и надеждой следили за новостями. Радио и телевидения еще не было, газеты были главным источником новостей, да еще телеграф и телефоны, звонившие круглосуточно в обеих столицах. Создавалось впечатление, что большевики или будут разогнаны вооруженной силой, или сами дрогнут и уступят власть. Ведь против них выступили буквально все: Комитет спасения, комитеты общественной безопасности столичных городских дум, железнодорожники, военные. Викжель (Всероссийский исполком Железнодорожного союза) пригрозил, что если не прекратится гражданская война и не начнутся переговоры о создании однородного социалистического правительства, то он объявит всероссийскую всеобщую политическую стачку на железных дорогах. У большевиков Каменев, Зиновьев, Ногин и многие другие члены ЦК добились от Ленина и Троцкого согласия на ведение переговоров. Ленин согласился, считая их хорошим «дипломатическим прикрытием» для ведения военных действий против Керенского. Колебания в ЦК зашли так далеко, что 29 октября он согласился не настаивать на вхождении в однородное социалистическое правительство Ленина и Троцкого. Это никак не устраивало последних. И как только обозначился военный успех в борьбе против мизерных войск Керенского, Ленин потребовал прекратить переговоры. Он хитростями и маневрами сумел склонить на свою сторону большинство членов ЦК и предъявил оставшимся ультиматум о прекращении переговоров.