Творений. Книга I. Статьи и заметки - Андроник (Никольский)

На житиях святых да на прологах и воспитывались старинные русские люди, и даже не по книжкам, а со слов других. Рассказы о святых были самыми любимыми рассказами, захватывавшими все внимание слушателей и отпечатлевавшими слышанное глубоко в душах слушателей. Люди привыкали в своих размышлениях ходить по примерам святых и даже как бы в их близком присутствии… К глубокому сожалению, теперь такого примерного научения христианству и христианской жизни на житиях святых нет, а потому нет и того святого воодушевления, которое может дать всякий светлый пример действительной добродетели. Веры своей не знают, закона христианского отчетливо не представляют, светлых образцов веры и добродетели не испытывают. И редко-редко кто сумел бы вразумительно, ясно и отчетливо рассказать свою веру вопрошающему о ней. И это при всеобщей почти грамотности, при общедоступности дешевого книжного рынка, при всяких полезных книгоиздательствах! Невольно напрашивается смущающий вопрос: да что же в таких людях и христианского осталось? Даже по внешним-то приемам и обычаям иногда трудно узнать христианина. Ибо многие креститься не умеют как должно, отмахиваясь рукой вместо истового крестного знамения. Не знают православного обычая принятия благословения Божия от священника или архиерея, — отвыкли и от этого. Следовательно, верующим сердцем не понимают истинного значения и силы крестного знамения, которым, как Крестом Христовым, демонов прогоняем от себя; не понимают и силы благословения священнического, которым благословение Божие призывается. Что же после этого говорить о духовной жизни, о благодати Божией и о прочих таинствах нашей веры спасительной?»

Пастырям Пермской епархии епископ настоятельно советовал не ограничиваться богослужением в храме, но служить и в поселках, «чтобы все имели возможность помолиться. Смотря по местным условиям, можно в одном поселке совершить с вечера бдение, а в селе с утра другое бдение и обедню. Вечером же съездить в другой поселок и совершить там вечерню или акафист с беседою… Конечно, все это нужно заблаговременно наметить, оповестить население, чтобы все знали и готовились». Он советовал приходским священникам завести в храмах общенародное пение. Начать со всем известных молитв и кончить тем, чтобы все богослужение вместе с канонархом исполнялось самими прихожанами. «Таким путем и в жизнь пойдут церковные песнопения, в старину заполнявшие жизнь народную; и теперь они вытеснят собою все грязные, расплодившиеся в народе, песни мирские, научат и благоговению в самом поведении». Он советовал пастырям не ограничиваться проповедью за литургией, но проповедовать и за другими богослужениями, «хоть краткое слово назидания от Евангелия предлагать молящимся, питать их душу хлебом Божиим. Кроме того, непременно нужны внебогослужебные чтения и беседы в храме, в школе… На них уместно и следует завести пение хоровое и общенародное. Тут будет и чтение от божественного, и рассказ из жизни святых или из истории поучительной. На сих чтениях удобно может исполняться и самая катехизация народа».

Большое значение епископ придавал кружкам ревнителей благочестия. «Несомненно, во всяком приходе, даже в самом распропагандированном, найдется много таких, которые скучают и скорбят о всем нехорошем в жизни. Вот с них-то и пусть священник начнет дело церковной миссии. Пусть он соберет около себя таких ревнителей благочестия, христианского научения и книжного доброго чтения. Из них можно составить постепенно как бы миссионерский кружок или кружок ревнителей. Собирая их по временам вместе, беседовать о вере и жизни, читать Слово Божие и о божественном, возбуждать в них самих ревность о том, чтобы и других привлечь к своему содружеству, научать их — как действовать на других и на кого именно с какой стороны и что предлагать другим ко вниманию, чтобы возбудить жажду духовной жизни».

На своем личном миссионерском опыте он убедился, своими глазами видел, сколь велико и положительно влияние разного рода паломничеств и экскурсий. «Кончились полевые работы у крестьян, — вспоминал владыка, — и поднимается деревня в путь из разных концов Японии. Путешествуют и одиночно, но больше партиями, для удобства и дешевизны. И крестьяне, и крестьянки, и старые, и малые посетят все достопримечательности в том или другом городе или округе страны, побывают у всех своих заветных языческих мест и храмов, все высмотрят, все заметят, чему можно поучиться у других, и домой возвращаются довольные путешествием, богатые воспоминаниями и впечатлениями, приносят с собой или редкости, или полезные вещи и т. п.». В бытность своего служения в Новгородской епархии епископ видел, какую великую пользу могут принести паломничества и крестные ходы ко святыням. «Влияние на народ таких народных торжественных богомо-лений весьма велико и несомненно. Особенно если такие богомоления устраиваются вовремя, с предварительной подготовкой, с личным воодушевлением священника. Нужно пользоваться всяким удобным случаем, чтобы вызвать народ на это. Засуха, ненастье затяжное, мор скота, червь напал на хлеб и т. п. — все это дает священнику повод обратиться к душе своих прихожан, чтобы возбудить в них дух сокрушения, искание Божьего заступления, желание молиться Ему или Его угодникам. Концом этого и будет нарочитое богомоление, поднятие икон в деревне, крестный ход вокруг села или на поле и т. п. Тут и место проповеди, и общенародному пению, и обещание на трезвость, и усердие на общее доброе дело и т. п. Вовремя устроенное, все это будет иметь весьма важное значение и надолго сохранится с благоговением в народной памяти. Такое же значение имеют и путешествия по святым местам. Издревле это было весьма воспитывающим средством на Святой Руси. К народным святыням нес наш народ и горе, и радость. У народных же святынь он заполучал и выносил в жизнь все высокое и святое».

Владыка понимал, что не социальные, экономические или политические реформы грядут в мир, а новое язычество. И это «новое язычество в разных самых благовидных и культурных формах посягает на самые основы веры в Христа Спаса. Оно стремится заменить собою христианскую закваску жизни христианских народов. Для сего оно с особым расчетом покровительствует временно всякому иному исповеданию, всякому сектантству, всякой иной вере, только бы в России развалить господствующее православие… в уверенности, что после того ему со всеми иными верованиями и толками и считаться уже не придется… Время пришло такое, что уже нельзя благодушно выжидать, что приедет миссионер и своими беседами всех уговорит остаться в православии. Нет, пусть всякий священник на месте сам постарается все прежде сделать для христианского просвещения пасомых, для наставления их на жизнь по Евангелию, для уврачевания ослабевших в исполнении христианского долга, для вразумления смущаемых и уклоняющихся от Церкви, а следовательно, и от Христа Жизнодавца».

Епископ много способствовал народному просвещению и миссионерской деятельности. В губернии было много старообрядцев, и в конце концов стали возникать единоверческие приходы. Причем по причине недостатка пастырей многие приходы подолгу оставались без священников. Стараниями епископа в Перми были учреждены пастырские курсы специально для подготовки единоверческих священнослужителей. Обучение заканчивалось торжественным богослужением. Литургию в единоверческом храме совершал по служебнику XVI века сам епископ.

Пермская епархия была одной из немногих, где архиерей и некоторые пастыри, особенно из числа миссионеров, с тревогой смотрели на стремительное распространение нового безбожия, на этот раз под видом научного социализма и марксизма. Причем учение это поначалу явлено было народу внешней, даже весьма благообразной стороной, как бы заимствованной из христианства, толкующей о справедливости; внутри же полное отрицания всех нравственных ценностей, яда морального анархизма, оно смертельно поражало душу всякого вверившегося ему. На просторы мировой истории вышла новая секта безбожников, обладавшая динамичностью и энергией древних еретических сект, сотрясавших христианский мир в течение столетий и нередко и ранее захватывавших государственную власть. В 1916 году в Пермской епархии были созданы миссионерские курсы по обличению неверия и социализма, проводившиеся под руководством пермского епархиального миссионера Андрея Гавриловича Куляшева. Курсы знакомили слушателей со средствами борьбы с неверием, которое уже не ограничивалось «интеллигентным» населением городов, но широко разливалось по селам и деревням среди крестьян. Слушателям сообщались сведения о современном состоянии неверия за границей и в России с научной постановкой вопросов о Боге, мире и человеке, причем особенное внимание обращалось на те положения в вопросах веры, которые оспаривались современными безбожниками.