Убийство судьи Робинсона - Р. Голдман

— Ну, и вымотался я сегодня, — вздохнул Лаудербек. — Называется, хотел пораньше лечь спать, а, поглядите-ка, уже за полночь!

— Да, десять минут первого.

— Ну, и дела! Что вы думаете о Хэтфилде? Как, по-вашему, он убийца?

— Не знаю.

— Хэтфилд, конечно, мошенник, но еще ни разу не попадался.

— А вы откуда знаете?

— Навел справки. Эндрю Робинсон попросил об этом еще на прошлой неделе.

— На сей раз он — у вас в руках.

— Это еще вилами по воде… — Он недоговорил, так как Прин, перебив капитана, попросил у меня сигарету.

Я никак не мог вспомнить, о чем хотел спросить у Лаудербека. И вдруг меня осенило.

— Кто такой Мясник Мэджи?

Полицейский удивленно посмотрел на меня.

— Как, вы не знаете? Это случилось шесть лет назад. Вы тогда как раз учились в университете. Псих. Его звали Лон Мэджи, а уж Мясником окрестили газеты. Мы так и не смогли установить, откуда он взялся. Судя по всему, это Мэджи сначала устроил панику в Кливленде, потом в Толидо, а уж затем объявился в Мидленде. Вы что, в университете совсем газет не читали?

— Только то, что касалось спорта, особенно футбола. Я играл за университетскую команду. Но с чего вдруг вы вспомнили Мясника Мэджи?

— Тот же почерк. Прежде чем нам удалось его арестовать, этот тип убил шестерых: троих мужчин, двух женщин и девочку.

— А в чем заключалось его сумасшествие?

— Черт его знает! Док это как-то назвал, да у меня вылетело из головы.

— Паранойя?

— Вот-вот. Как-то вечером Мэджи ждал на остановке трамвая. Рядом стоял другой мужчина. Когда трамвай подъехал, этот другой бросился вперед и слегка толкнул Мясника. Войдя в трамвай, он извинился, но Мэджи смерил его убийственным взглядом. Уж мне этот взгляд знаком! Жаль, что вы не видели его в зале суда — парня пришлось цепями приковать к креслу, а само кресло приколотить к полу. Помнишь, Джо? — обратился он к шурину.

— Шесть лет не могу выкинуть это из головы. Порой аж ночью вскакиваю в холодном поту.

— Мужчина, что толкнул Мэджи, насмерть перепугался, — продолжал Лаудербек. — Псих так и жег его взглядом. Он попытался было выскочить на ходу, но Мясник не спускал с него глаз и кинулся следом. Бедняга подбежал к постовому и попросил проводить до дома. А на следующий день его труп нашли на пустыре… У него был проломлен череп, а на теле, спереди и сзади, — несколько ножевых ран.

— И где он теперь, этот Мэджи? — спросил я.

— В Грейстоуне. Пожизненное заключение. Само собой, даже думать о том, что он мог убить судью, — просто бред. И все-таки, Джерри, я не могу отделаться от мыслей о нем. Этот псих за три месяца прикончил шесть человек. Я видел их трупы. У всех разбиты головы и ножевые раны на груди и на спине.

— А каким ножом он орудовал?

— Тогда-то? Мясницким, конечно.

— Почему «тогда-то»?

Капитан принужденно засмеялся.

— Я же сказал, что в голову лезет всякая дичь! Сначала Мэджи убил продавца из бакалейной лавки — тот ошибся со сдачей. Потом женщину на Мередит-роуд — мы так и не выяснили, почему. Через неделю — девочку, которая просто испугалась его и попыталась убежать. Мэджи воспринял это как оскорбление. И всех одинаково — молотком и ножом.

— Черт возьми! — выругался Прин. — Теперь я вспомнил, что он сказал на суде.

— Да, и поэтому тоже я о нем подумал.

— И что же он сказал?

— Его судил Робинсон. Мы, конечно, не могли требовать смертной казни, раз парень не в своем уме. Речь шла только о пожизненном заключении. Суд шел целый день. Мэджи сидел, надежно прикованный к креслу. Вы бы видели пену у него на губах, когда стало ясно, что ему не вырваться! Тогда-то Мясник и обещал прикончить судью. А если хотите проведать его, съездите в Грейстоун и попросите разрешения у доктора Уилкса.

— Нет уж, благодарю покорно!

У крыльца остановилась патрульная машина. Из нее вышли трое полицейских, и Лаудербек приказал им охранять дом до утра.

— Мисс Робинсон и слуги — уже дома. Больше никого не пускать.

Мы двинулись к своим машинам. Я уже садился за руль, как вдруг услышал какой-то вой, как будто очень далеко кто-то кричал, то затихая, то вновь прорываясь еще более душераздирающим стоном. Автомобильная сирена так не воет. Звук был глубже, мощнее и глуше. Я слушал, не в силах сдвинуться с места и отчаянно борясь со страшной догадкой. Лаудербек уже завел мотор, но тот, несколько раз спазматически всхлипнув, внезапно заглох.

Я подошел к машине капитана.

— Вы тоже слышите, или у меня галлюцинации?

Лаудербек распахнул дверцу и побежал в дом, к телефону. Мы пошли следом. На верхней ступеньке лестницы стояла Эллен. Я бросился к ней, крича:

— Идите спать! Дом охраняют!

— Это сирена Грейстоуна, — сказала девушка, едва шевеля губами.

— Должно быть, там что-то случилось.

— Это сирена Грейстоуна, — так же бесстрастно повторила Эллен, словно не слыша меня.

Капитан положил трубку.

— Джо! Мясник Мэджи сбежал!

Теперь Эллен услышала, и лицо ее застыло мертвенно-бледной маской.

Я сообразил, что сейчас произойдет, и кинулся наверх. Мгновение спустя она без сознания упала мне на руки.

Глава 2

Я с трудом поддерживал неподвижное тело, прикидывая, какая из закрытых дверей ведет в комнату Эллен. Неожиданно одна из них распахнулась. В коридор вышла молодая женщина в пижаме и при виде нас изумленно вздрогнула.

— Я — Джерри Спенс! — выпалил я, чувствуя, что она сейчас закричит. — Мы с Эллен — друзья.

Она сразу успокоилась.

— С Эллен все в порядке — просто потеряла сознание. Где ее комната?

Молодая женщина открыла одну из дверей, и я осторожно опустил Эллен на постель.

— Я позову доктора Рейнольдса, — предложила незнакомка.

— Не стоит. У вас есть нюхательная соль?

— Нет, сэр… бедняжка, как она бледна!

— Ничего страшного… тогда принесите сердечное.

Она вышла. Эллен тут же открыла глаза. Через некоторое время взгляд ее принял осмысленное выражение, и девушка медленно повернулась ко мне.

— Я упала в обморок, — смущенно прошептала она, словно стыдясь такой слабости.

— Сейчас уже лучше? Вам надо хорошенько отдохнуть.

Но она упрямо села, спустив ноги на ковер, и прислушалась. Сирена умолкла. В холле раздавались мужские голоса. Эллен снова помрачнела.

— Можете ничего не опасаться. Трое полицейских будут охранять вас всю ночь.

— Да я не боюсь… это не страх… это…

Женщина вернулась со стаканом, до половины наполненным какой-то мутной жидкостью.

— О, мисс Эллен, вам полегчало?

— Да, спасибо, Кейт.

Я взял у нее стакан.

— Нет, я не хочу, — заупрямилась было Эллен.

— Пейте-пейте.

Она залпом выпила лекарство и протянула стакан Кейт.

— Пожалуйста, принесите мне простой холодной воды… со льдом.

Я понял, что Эллен хочет остаться со мной наедине, и только поэтому послала горничную вниз за льдом.

— Что вы хотели сказать? — прошептал я, как только за Кейт закрылась дверь.

Эллен встала, подошла к двери и выглянула в коридор. Убедившись, что нас никто не слушает, она вернулась и быстро заговорила:

— Сейчас я все равно ничего не успею вам рассказать — Кейт вот-вот вернется. Главное, не забудьте, что мы встречаемся в два часа.

— Не беспокойтесь.

— Как вы думаете, полицейские поедут в Грейстоун?

— Несомненно.

— Тогда поезжайте с ними… если вам разрешат.

— Да я и спрашивать не стану! Но зачем это вам?

— Я хочу, чтобы вы увидели все своими глазами, а потом передали мне как можно подробнее. Понимаете?

— Нет. Может быть, завтра, когда вы мне объясните, я и пойму.

Тут с улицы послышался шум мотора.

— Они уезжают!

Я бросился к окну. Прин уже сидел за рулем.

— Эй, Джо!

Он поднял голову.

— Подождите, я с вами!

— Давайте скорее!

Эллен вышла со мной на лестницу. Сжав мою руку, она подняла ко мне бледное личико.

— Смотрите во все глаза, Джерри.

— Хорошо, Эллен.

— А главное, следите за доктором Уилксом!

По лестнице уже поднималась Кейт, и Эллен, выпустив мою руку, быстро исчезла в своей комнате. В холле я увидел встревоженного Лаудербека. Он только что положил трубку.

— Если вы в Грейстоун, захватите меня!

Как только мы сели, машина рванула с места. Капитан ослабил галстук, расстегнул воротник и снял шляпу.

— Чем вы занимались там, наверху?

— Разговаривал с Эллен Робинсон.

— Она уже знает?

— Да.

— И боится?

— Нет.

— Я вызвал еще троих — теперь охрану дома лучше усилить, хотя не думаю, чтобы Мэджи вернулся. Ему и без того есть с кем поквитаться. Говорят, эти психи никогда не прощают обид.

— Теперь, небось, сами жалеете, что так непочтительно с ним обошлись?