Театр Клары Гасуль - Проспер Мериме

КАРТИНА ВТОРАЯ

Общая зала в гостинице «Три короны».

Маркиз (один, тревожно расхаживает взад и вперед; вынимает из кармана часы). Он должен был прибыть уже час назад!.. Я места себе не нахожу!.. Может быть, отсюда что-нибудь увижу. (Открывает окно, выходящее на море.) Нет, на море ни одного суденышка... Насколько различает взор — одни волны; ничего, кроме волн, ни малейшей черной точки, которая позволила бы надеяться... (Прохаживается по комнате.) Может быть, они побоялись плохой погоды... Но именно такую погоду им и следовало выбрать... Если бы я только мог быть уверен, что они вовсе не отплывали!.. (Смотрит в окно.) Шлюп вышел в открытое море... Целый день еще придется из-за них промучиться... Адмирал писал мне: «В любую погоду я дам вам о себе знать...» Я словно на угольях... Ни одного суденышка!.. А если, несмотря на паспорта, их задержала береговая охрана?.. Приняли ли они все меры предосторожности, чтобы хорошо спрятать депеши?.. Я ведь им все время внушал... Кажется, сейчас голова лопнет! Какая это пытка — неизвестность! Стоять на поле боя под снарядами в тысячу раз легче, чем тут, в четырех стенах, дожидаться этого судна, не имея возможности ничего сделать, чтобы оно прибыло скорее.

Дон Хуан (за сценой). Лоренсо! Расседлай кобылу! По такой погоде я никуда не поеду. (Входит.) Черт бы побрал эту страну со всеми ее дождями и туманами! Ах, генерал! Целую руки вашего превосходительства. С тех пор, как мы расстались, вы не отходите от окна? Вы, кажется, считаете, сколько в Бельте волн?

Маркиз. Дон Хуан! Как ты находишь эту страну?

Дон Хуан. Это преддверие чистилища. Надеюсь, что на том свете срок поджаривания за грехи мне укоротят ровно на столько времени, сколько я провел здесь...

Маркиз (в сторону). Море в ужасном состоянии. Надеюсь, что они не отплывали.

Дон Хуан. Вечно дождь, кроме тех случаев, когда идет снег. Женщины все либо белобрысые, либо рыжие. Ни клочка синего неба, и хоть бы одна маленькая ножка, хоть бы один черный глазок! О Испания, Испания! Когда я увижу вновь твои баскины, твои крошечные туфельки, твои черные очи, сверкающие, как драгоценные камни!

Маркиз. Дон Хуан! Разве ты желаешь увидеть Испанию только ради черных глаз и маленьких ножек ее обитательниц?

Дон Хуан. Вы хотите, чтобы я говорил серьезно?

Маркиз. Да, но есть ли у тебя в голове хоть одна серьезная мысль?

Дон Хуан. Клянусь богом, не будь вы мой генерал, я бы изложил вам эту серьезную причину, по которой я так жажду очутиться в Испании.

Маркиз. Не бойся, говори.

Дон Хуан. Вы не посадите меня под арест? Обещаете?

Маркиз. Опять шутки!

Дон Хуан. Вы желаете, чтобы я говорил серьезно? Так вот, я хотел бы находиться в Испании, чтобы стать лицом к лицу с ее угнетателями, чтобы поднять в Галисии знамя свободы, чтобы умереть в родной стране, если свободным в ней жить нельзя.

Маркиз (пожимая ему руку). О дон Хуан! Ты представляешься легкомысленным, но у тебя сердце истинного испанца. Этому сердцу, дон Хуан, я и хочу доверить тайну, которую оно достойно узнать. Правда, на нас нет цепей, но все мы пленники, и этот остров — огромная тюрьма. Здесь за нами следит многочисленное вспомогательное войско. На другом берегу Бельта стоит армия князя Понте-Корво, которая в два-три дня может соединиться с датчанами и немцами, чтобы нас раздавить. Но это море, которое преграждает нам путь на родину, это море...

Входят г-жа де Куланж, г-жа де Турвиль, хозяин гостиницы и горничная. Дон Хуан наблюдает за ними, а маркиз отходит в глубь сцены, к окну.

Хозяин. Вот общая зала: ваши комнаты от нее отделяет только площадка. Здесь собирается самое избранное общество. То крыло дома, которое против ваших комнат, занимает сейчас генерал Ла Романа. Таким образом, вы сами можете убедиться, что гостиницы с лучшими постояльцами вам не найти. Каждый вечер у нас бывает вся городская знать[26].

Г-жа де Турвиль. Очень приятно.

Г-жа де Куланж. Луиза! Скажите, чтобы чемоданы отнесли в наши комнаты.

Г-жа де Турвиль. Я иду с вами. Ужасно хочется поскорее осмотреть дом. (К г-же де Куланж, тихо.) Ну, действуй! Ты сейчас перед лицом врага. Хорошее начало важнее всего.

Г-жа де Куланж. Верно. Я побуду здесь, пока ты разберешься с вещами. (Притворяясь удивленной.) Ах, здесь кто-то есть!

Г-жа де Турвиль уходит.

Хозяин. Это генерал, о котором я вам говорил, и его старший адъютант.

Дон Хуан (маркизу, тихо). Ваше превосходительство! Смотрите, что нам посылает судьба! Черт меня побери, да ведь у нее самые настоящие андалусские глаза!

Маркиз. Идем, дон Хуан...

Хозяин. Господин маркиз! Эта дама прибыла из Франции и будет вашей соседкой: госпожа де Куланж. Сударыня! Генерал де Ла Романа, полковник дон Хуан Диас.

Г-жа де Куланж (хозяину). Значит, вы подыщете мне слугу?

Хозяин. Сейчас я этим займусь. Простите, приходится вас покинуть. Не сомневаюсь, что этим господам доставит удовольствие...

Дон Хуан. Сударыня! В качестве самых давних постояльцев мы должны оказать вам гостеприимство в этой унылой гостинице. Садитесь, пожалуйста. На этот проклятый остров вас могло занести только кораблекрушение. Я уже давно молю бога, чтобы он его устроил, но не мог надеяться, что он пошлет нам...

Г-жа де Куланж. Простите, господин полковник, бог не услышал ваших молитв: я благополучно прибыла вчера на корабле. И хотя храбростью я похвастать не могу, мне ни одной минуты не было страшно. А сегодня море бурное, и я очень рада, что приехала вчера.

Маркиз. Дон Хуан!..

Дон Хуан. Вы так хорошо говорите по-испански, сударыня, что, наверное, вы наша соотечественница. Вы сжалились над нами, несчастными изгнанниками.

Г-жа де Куланж. Нет, я не испанка, но я долго жила в вашей прекрасной стране.

Дон Хуан. Я поклялся, что вы андалуска, — такое у вас изумительное произношение и крошечные ножки... Не правда ли, ваше превосходительство, можно подумать, что мадам родилась в Кадисе?[27]

Г-жа де Куланж. Ну, а я, судя по вашей манере говорить любезности, приняла бы вас за парижанина: вы мне сказали буквально три слова, и все это были комплименты. Предупреждаю вас, что я их не люблю.

Дон Хуан. Ах, сударыня, простите, я так давно не видел хорошеньких женщин!

Маркиз. Дон Хуан! Зайди ко мне, я хочу с тобой поговорить. (Уходит.)

Г-жа де Куланж. Кажется, генерал хочет вам что-то сказать.

Дон Хуан. Ничего, подождет. Я не оставлю даму ради того, чтобы разговаривать со старым генералом о казармах и кордегардии. Можем ли мы надеяться, сударыня, что вы долго пробудете с нами?

Г-жа де Куланж. Не знаю еще. После смерти мужа я уехала из Польши и жду здесь своего дядю, который прикомандирован к вашему корпусу.

Дон Хуан. Он военный?

Г-жа де Куланж. Драгунский полковник.

Дон Хуан. Номер его полка?

Г-жа де Куланж (в сторону). Боже мой! (Громко.) Че... четырнадцать, если не ошибаюсь...

Дон Хуан. Значит, это полковник Дюран, — мы с ним вместе служили. Но его полк стоял в Голштинии, а недавно был отправлен в Испанию.

Г-жа де Куланж. Мой дядя — господин де Турвиль... Кажется, сейчас он состоит при генеральном штабе... Должно быть, он раньше командовал этим полком, или же я перепутала номера.

Дон Хуан. Вы уехали из Испании до нашествия... (поправляется) до того, как французы вступили в Испанию?

Г-жа де Куланж. Да. Сейчас французов в Испании ненавидят.

Дон Хуан. Таких француженок, как вы, сударыня, любят во всех странах. Я уверен, что мятежники, как вы их называете...

Голос за сценой. Они погибли! Они попали в водоворот!

Дон Хуан. Боже! Какие-то несчастные терпят бедствие.

Подходят к окну.

Г-жа де Куланж. Смотрите, смотрите: там баркас, и в нем три человека. Боже, какой огромный вал!

Дон Хуан. Они разобьются о скалы, если им не помочь! Но никто как будто не решается.

Г-жа де Куланж. О, будь я мужчиной!..

Дон Хуан (расстегивая свой мундир). Я им помогу.

Г-жа де Куланж. Стойте! Что вы делаете? Вы погубите себя. Умоляю вас, останьтесь!

Дон Хуан. Нет, нет! Не могу я сидеть спокойно, когда люди гибнут.

Г-жа де Куланж. Но ведь вы не моряк... Ради бога, не ходите, вы погибнете вместе с ними! Останьтесь, останьтесь! (Хватает его за мундир.)

Дон Хуан оставляет мундир у нее в руках и убегает.