Журнал «Вокруг Света» №2 за 2004 год - Вокруг Света

Эти тысячи километров дикой тундры полностью отделили меня от цивилизованного мира, вероятно, потому, что я не спортсмен, алчущий рекордов, не глава предприятия, фабрикующего доллары, но всего лишь скромный рассказчик грез. А греза не продается. Мы, исследователи, властны создать свою реальность, смеясь над так называемыми ценностями, которые хоть и неизбежны, но все же условны и поверхностны. Несмотря на эту долгую экспедицию, которую можно квалифицировать как «премьеру», я не собираюсь идти до предела возможного, я просто пребываю в поисках красоты мира, его величия. Один на обездоленном Великом Севере России, я могу наблюдать мир в отдалении, как, должно быть, наблюдает Землю космонавт на своей орбитальной станции.

Мое одиночество безмерно, но я люблю его.

Жиль Элькем | Фото автора

Перевод Динары Селиверстовой

От редакции: Путешествие Жиля Элькема по суровым северным землям еще далеко от своего завершения. Поэтому в последующих номерах мы будем знакомить наших читателей с теми этапами, которые Жиль намерен преодолеть в ближайшее время.

Роза ветров: Лики Черной горы

В этой части света время будто остановилось, беспощадно иссушив ландшафт, останки древних акул и морских ежей, некогда живших в прибрежных водах, и памятники кочевых цивилизаций.

В ментальной географии человечества с древнейших времен и до наших дней Каспийское море значится как нетипичный, особый водоем, и тому есть множество причин. В ряду первых можно назвать геофизические: море обладает набором редких характеристик – оно является крупнейшим в мире бессточным водоемом, уровень которого лежит ниже уровня Мирового океана. В него впадают более 130 рек, в том числе и самая большая в Европе – Волга. В его водах ходят уникальные, более нигде не встречающиеся стада осетровых, о спасении которых на протяжении всего XX века говорили экологи в связи с обмелением моря.

Специалисты предвещали несколько глобальных экологических катастроф, но после каждого обмеления в критический момент море вновь наводнялось, будто играя со всем живым, что обитает в нем. Следующая его «особенность» связана с местоположением: Каспий, как известно, является водным зеркалом, через которое переглядываются Европа и Азия. Но, несмотря на то что водоем находится практически в центре континента и со всех сторон окружен сушей, он почему-то во все века представлялся границей обитаемого пространства, пустынным краем, удаленным от цивилизации. Для Геродота, например, Каспийское море было последним заливом океана, опоясывающим обитаемую землю; при этом он нигде не отмечал, что на берегах этого залива может жить человек. В свою очередь, Александр Македонский, выйдя к каспийским берегам, не поверил глазам своим и назвал открывшуюся ему водную гладь Меотийским озером, словно опасаясь сознаться себе в том, что зашел так далеко– в немыслимую для европейца запредельную Азию. Примечательно, что и для персидской империи, которую сокрушил Александр, каспийские земли были тоже диким краем. Племена, населяющие его южный берег, не были подчинены персам и не говорили по-персидски, хотя восточные владения Ахеменидов простирались вплоть до Туркестана.

В знаменитом средневековом сочинении «Золотые степи» арабский ученый X века Масуди пишет об этих берегах и об обитающем в Каспийском море чудовище, которое, подобно урагану, встает из пучины и поднимает вихрящуюся голову на высоту огромного дерева. Но еще раньше, в X веке, страшнее чудовища были для подданных халифата отряды морских разбойников-викингов, которые, разведав путь на юг по Волге, совершали сокрушительные набеги на каспийские берега, не получая, видимо, серьезного сопротивления. И только гвардия кагана Хазарии, столица которой Итиль находилась в дельте Волги, смогла уничтожить пиратов и тем самым уберечь на время прикаспийскую цивилизацию.

Каспий издавна обладает некой, не поддающейся объяснению исторической двойственностью: с одной стороны, он, без сомнения, причастен к ходу истории, к событиям, происходящим на его берегах, с другой – письменных свидетельств этой истории почти не осталось. Но это лишь видимость. Будучи пронизанным торговыми путями, связывающими берега Европы и Азии, он всегда оставался прозрачной границей с абсолютно разной жизнью по обе стороны. Волга, в свою очередь, тоже была границей прикаспийской территории. Причем относительно правой стороны этой границы есть свидетельства VI—IX веков, непосредственно говорящие о здешней жизни хазар, тюрков-обузов, славян и так далее. Тогда как в левой стороне история периодами будто прерывается, оставляя взамен лишь череду теней кочевых цивилизаций. Но отсутствие примет исторического бытия не дает повода рассматривать эти места только как грандиозный геологический останец древнего моря Тетис, соединявшего когда-то Каспийское, Черное и Аральское моря. Представить такое прошлое можно и сегодня. Достаточно побывать на пустынных каспийских берегах, где осадочные породы, будто специально вывернутые избыточным давлением толщ под прямым углом, «обнажают» тысячелетия. Каждый шаг по глыбам, возможно, равен прошедшим здесь эпохам.

Но вот, например, кораллы, обнаруженные на острове Кулалы, вовсе не окаменелости. Их привезли сюда с Красного моря, и в окрестностях Баутино, вблизи мыса Тюб-Караган, в начале минувшего века коралловыми ветками был украшен алтарь русской церкви. Значит, здесь когда-то разбилось торговое судно с чудным, диковинным грузом. Следует заметить, что для искателей подводных сокровищ Каспий – белое пятно: профессионально этой темой интересовались единицы. Что же касается аквалангистов-любителей из Актау, то даже их погружения дают немедленный результат: керамику, останки пушек, кораблей… По легендам, на Кулалах прятался со своей ватагой неуловимый на море Стенька Разин – прибрежная глушь притягивала и скрывала его.

И хотя ислам пришел на берега Каспия задолго до Стеньки, привнеся в здешний уклад жизни определенные требования порядка, это не избавило морские широты от дурной славы: «море холода», «море мрака», «разбойничье море».

Этот регион познал множество религий: ислам, русское христианство и хазарский иудаизм, а также занесенный из Джунгарской степи буддизм калмыков. Русские сектанты-бегуны в поисках «идеальной страны» тоже тяготели к Каспию. По их мнению, именно здесь в пустыне должно было наступить Тысячелетнее Царство Христово. В XVI веке на небольшой территории полуострова Мангышлак обосновались исламские аскеты, поразившие тогда местных жителей, а теперь уже и современных историков истовостью в исповедании.

Четыре века спустя почему-то именно на каспийских берегах расселили свое странное человечество Велимир Хлебников и Андрей Платонов; здесь сплошь святые безумцы. Так, для отверженных и гонимых из повести «Джан» Платонов специально искал «их» территорию и в этом смысле нашел самое подходящее место в Азии, «дно пустыни». «…На краю темной земли, павшей вниз; далее начиналась песчаная пустыня, более счастливая и светлая, и среди песчаных покойных бугров даже в тихое время, в тот исчезнувший детский день, ютился мелкий ветер, бредущий и плачущий, изгнанный издалека…» Это о Сарыкамышской впадине у подножия Устюрта: герой «сел на краю песков, где они кончаются, где земля идет на снижение, к дальнему Усть-Юрту. Там было темно, низко…»

Все сказанное имеет прямое отношение к одному из самых красивых и загадочных мест каспийского побережья – полуострову Мангышлак, иначе – Каспийскому Крыму, известному персидским мореходам под названием Сиях-Кух, или Черная гора. Сегодня здесь так же, как и много веков назад, ветер носит по берегу шары перекати-поля, а девственно чистые пляжи и изумрудная синева морской волны слепят глаза.

От песчаных пустынь Средней Азии это место отделяют бесплодная Сарыкамышская впадина и плато Устюрт, знаменитое своими каменными изваяниями и считающееся непригодным для жизни человека. Однако именно здесь археологи обнаружили храм, посвященный культу Солнца, а также древние «обсерватории» – сооружения из камней, благодаря которым можно разглядеть незыблемые вехи в текучем потоке времени: дни солнцестояний и равноденствий. Этим памятникам не одна тысяча лет. Тема камней, а точнее, кремня, которым изобилует Мангышлак, приводит к еще более удивительным открытиям. Оказывается, мангышлакский кремень находят на Средней Волге. Это значит, что торговый путь из Азии в Поволжье, о котором упоминают авторы Х века, был известен за несколько тысяч лет до письменных свидетельств, то есть в конце неолита.

Засвидетельствованная пером история Мангышлака начинается с тюркской эпохи. В сведениях, перечисленных Албугази в «Истории тюрок», говорится о некой родовой распре в самом начале туркменской истории, которая заставила многие племена разбежаться в разные стороны, в том числе и на Мангышлак. Здесь они жили в относительном спокойствии, отделенные от остального мира бесплодными пустынями и безжизненными плоскогорьями Устюрта. Они ловили рыбу и разбирали остатки кораблей, которые шли из Персии на север с грузами товаров. Позднее на полуострове обжились и другие туркменские племена, образовав отдельное и по существу независимое владение, формально подчиненное державе Сельджукидов, которое к тому же рассматривалось последними как «форпост» ислама на северной границе.