Вторая половина. Стихи - Александр Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вечерняя магия
Закат занимался астральными играмиИ ширил расщелину между мирамиТо грунт насыщая застывшими искрами,То плавь заливая в оконные рамы.Хоть времени было отпущено мало,Он спешку оставил, он знал, что успеетПред тем, как покинет пустынную залуУвидеть, как щель серебра розовеет.Я только шагнул, но ушел лишь в полшагаВ тягучую зыбь колдовского вечерья,Где Некто с лицом умудренного магаЧеканил ряды золотого сеченья.И было поведано много чудесногоО том, что мы – боги, прекрасны и юны,Что в каждом читаются знаки нездешние,Покуда пылают пурпурные руны.
1991г.Осенняя магия
Жанра летнего кризис,Дни в кристалликах соли.Надо что-то приблизитьИ вглядеться до боли.
Словно в маленькой призмеЦепко схваченный лучикВспыхнет радужкой жизниСвета веер колючий.
С губ спорхнувшее слово —Унесенная тайна…Все на свете не ново,Даже если случайно.
Без созвучия сердца —Просто плоский рисунок,Но откроется дверца —И пасует рассудок!
Словно это не осень,И не музыка даже —Что-то терпкое оченьВ ветра долгом пассаже,
Словно это не роща —Странных ряженых бегство,Где события проще,Но за ширмою действо.
Значит явь разменяли?Мне ль об этом не ведать!Значит дали усталиПряным бархатом веять.
1991 г.Сонет об одном дне
Он был так солнечно-красив,Так ослепительно отточен,Так филигранно чист и точенБыл смелых черт его курсив.
В нем жил безмолвия мотив,Он мыслил, чувствовал, пророчил —Как пробужденье непорочен,Как забытье несуетлив.
Зачем Господь его соткалВсего лишь днем, забытым где-то,Не ставшим чьей-нибудь судьбой
И если не венцом цветка,Он мог бы стать строфой сонета,Чтоб быть прочитанным тобой
1991 г.Вечер
В душном сумраке ветреномЯ разбужен и схваченОблетающем деревом,Еле слышимым плачем
Может с ветрами прошлымиК нам доносится жалоба,Иль скрипит под подошвамиКорабельная палуба,Предлагая суденышко,Неказистое, ветхое,Но, как легкое перышкоДуновению верное?
Или диво огромное,Пробираясь сквозь заросли,Ищет место укромное,Да мешаются наросты?
И во тьме наступающейВсе мерещится, движетсяБурой массой пугающей,Да не может приблизиться.
1991 г.Сонет
Когда пейзаж достойнее стиха,А воздух драгоценней, чем поэма,Я сознаю, что это только тема,Не видя в том особого греха.
Пусть зазвучит (прекрасна ли, плоха),Обыденность под пальцами сюжета,Чтоб ткал рассвет материю сонетаИз пряжи золотистых опахал.
И если не сложилось – не твое —И новый день не выткался строкоюИ не расцвел метафорой закатОн все равно не канет в забытье,Одушевленный Божьею рукою,И будет драгоценнее стократ.
1991 г.Октябрь
Моя стареющая милая,Моя октябрьская история,Винты и плоскости суммируя,Осознаю – пока в фаворе я.
Наверно что-то запредельноеВ твоем неспешном угасании,Где сон – итогов подведение —Озвучит нежные касания.
Наверно – тем и недосказана,И оттого стократ дороже мне,Покуда все в тебе не названо,Ведь все слова – пустопорожнее.
1991 г.Признание осени
Незамутненная, певучая, сквозная,Свеча зажженная, ты все еще любима:Твое касание из тысячи узнаю:Свежо дыхание и музыка глубинна.
Ты золотистые срываешь одеянья,Ты дали кутаешь в порошу и туманы,В кристалл проникшее холодное сиянье,Дворы и парки, воскурившие кальяны.
А мне все кажется, что час уже означен,Что дни просчитаны, что тьма не за горами,И лишь пустые заколоченные дачиНадежно спрячут все, что было между нами.
1991 г.Май
Все сквозные «прозрачно»Словно в накипи клейкойВ загустении дачномГород занят побелкой.
Прихватив на удачуРаспашонку по росту,В цвете первого плачаВишня сыпет известку.
Подбирается теменьВсе насущное пряча…Нам бы в шепткую зелень,О нездешнем судача,Выпив майскую щелочьВ алкоголе июня,Вылить в чуткую полночьСветочарку полудня.
Словно наша задачаТолько в том лишь, чтоб нынеЗавершилась раздачаПудры, буклей и сини.
1991 г.Завтра
Может я и вправдуЧто-нибудь да стою…Сам себе в наградуГородок построюИ, почив на лаврах(или я не вправе)Праздничное завтраПроживу во славе
Может я и правдаЧто-нибудь да стою.Но поманит завтраБелою чертою,И начнут слагатьсяНовые знаменья,Да найдут ли пальцыПрерванные звенья?
То ли смех совиный,То ли грай вороний…Ветерок с осиныВеточку уронит.
Ни чертеж, ни образ —Смутные наброски —Словно длинный волосВ лужице от воска.
Нежная прохладаПод густой сосною…Может я и правдаЧто-нибудь да стою.
1992 г.Майское опьянение
Вечерняя майская радость,Червленых теней трепетанье,На землю сошедшая благость,Созвучная танцу и тайне,Где лужи – бездонны и лунны —Глаза темнокосой царевны,Где струи воздушные струнныИ шепотом листьев напевны.
Казалось, нетрудно подняться,Проникнуть в ожившие кроныИ там, среди грез побрататьсяС эльфийским народцем зеленым.
Казалось, чуть-чуть зазеватьсяИ мир развернется изнанкой,Где души предметов резвятсяБеспечною белою стайкой.
1992 г.Девушка-весна
Она слегка навеселе,Она немного грязновата,Она ночует на земле,Как дикий пращур наш когда-то.
Она впервые в февралеТревожит отдаленным гуломИ замирает на челеТепла грядущего посулом.
В ней то язычества разгул,То православья литургияИ оставляют на снегуСледы ступни ее нагие.
И если чуточку грустнаДуша от пепельного утра —Я зная: в мир грядет весна,Хмельна, чумаза, синекудра.
1992 г.Сон
Была весна… а мне приснилась осеньВо всей красе печали первозванной…Была весна, промозглая, больная,А я бродил по сумрачным тоннелямАллей, позолоченных сентябрем,И тихо плакал, словно сознавал,Что этот путь не воплотиться в жизни,Что эти арки, этот протосвет(Не солнечный, не яркий, самосущий,Который освещает мир во сне),И эти счастье льющие деревьяПрибудут здесь (до срока? Навсегда ль?)А я уйду…
1992 г.Запотевшее стекло
Белеет мутное челоНа фоне плоскости свинцовой.На запотевшее стеклоЛегло коротенькое слово.
Его обратный негативЧитаю как из-зазеркалья,Привычный смысл не ухватив,А уловив лишь очертанья.
Ужель и наш знакомый мир,Коснувшись зрительной ретиныМое сознанье изумилЗемной изнанкою картины
1992 г.Зачем?
Днями пустыми исколот.Ночи – что четки на нитке.Все не поднимется полог,Как не меняю напитки.
Ходики гвозди вбивают:Как-то живу, чем-то занят.Книги у полки листаю,Дали по-прежнему манят.
Что-то пишу, как ни странно,Краски мешаю подолгу,Даже в иное пространствоВроде бы знаю дорогу.
Только и там как-то тускло:Небо-обманка, тоннели…Словно в давнишнее руслоЛьюсь без задачи и цели.
Есть и прекрасные строки —Больше их стало с годами:Что нам Бальмонты и Блоки —Мы и получше видали!
Но не открылось сознаньеМиру предвечного света…Что-то мне надо? – Молчанье…Что-то не так? Нет ответа.
1992 г.Август
Вот и август, кому-то подаренный,У кого-то забравший июль,И домишко, уютный и старенький,Даровавший недолгий приют.
Время медленно движется к осени,Но, как в детстве, душа не болит,Ей милее короткие просиниИ промозглые ливни навзрыд.
Мы с тобой посидим на прощание,Созерцая бревенчатый свод,И, возможно, дадим обещание,Что вернемся сюда через год.
И уедем в столицу обманывать,Будто райский нашли уголок,Будет память лукаво заманивать,Тихой грусти раздув уголек,Словно звезды здесь были волшебными,И нездешне светила луна,И леса с деревами замшелымиПриплывали из давнего сна,Словно были мы прежними, юными,В светлой ауре первой любви…Ты признание вычертишь рунами,Я привычно вздохну Се ля ви.
1995г.Гостья
