Цена слова - Степан Мазур

Пришлось покорно плестись в коридор, во все уши прислушиваясь к разговору.

— Твой пацан что ли?

— Мой, мой.

— Хе, боевая у вас семейка. Служивый, ты не переживай за пистолет. Сейчас позвоню — приедут мои люди. Разберутся. Ты где служил?

— Афган.

— Это хорошо… мне толковые люди нужны. Пойдешь ко мне работать?

— Зачем мне это?

— Гуд прайс.

— Чего?

— Цена хорошая.

— Что может быть дороже жизни?

Соседом оказался Михаил Колчиков Старший. Известный в городе бизнесмен. После всех разборок с полицией, передачи бандитов в нужные руки и долгих гуляний по ресторанам в честь спасения, он всё же сумел заинтересовать моего отца.

Так работа сама нашла Железного Данилу.

Отец пропал по работе. Шастая по улице в раздумьях, отныне я был предоставлен самому себе. Мать обещала приехать только через несколько дней.

Присел на скамейку. Под ногами лежали сотни бычков и незримое количество шелухи от семечек. В деревне растут тысячи подсолнухов, но столько не лузгают. Время нет — всегда есть, чем летом заняться.

Чья-то тень загородила солнце.

— Рыжий, закурить есть?

Я повернул голову. У лавочки стояли двое: крепко сложенный длинноволосый качок, плечами похожий на хоккеиста и тощий, длинный лысый парняга, похожий на палку или кий. Лысый и спрашивал.

Может, не зря говорят, что противоположности находят друг друга? Наглядный пример стоял перед глазами.

— Ну не тормози? Я тебе вопрос задал.

— Не курю, — ответил я, раздумывая, стоит ли возмущаться за «рыжего» или уже повзрослеть и привыкнуть к этому слову?

— А что, спортсмен что ли? — «Хоккеист» заинтересованно присел рядом.

— Может и спортсмен, — неопределённо ответил я.

— Ха, и чем занимаешься? — Лысый сел с другой стороны.

Хорошая возможность уложить обоих локтями на землю. Или шеи в захват взять. Сил-то хватит.

Но пока агрессии не было. Я ж не крест [1]. Пусть первые начнут. Давно не тренировался. С момента драки в квартире три дня прошло.

— Мастер спорта по пинг-понгу! — Буркнул нехотя я.

Лысый заржал. Долго и протяжно. Не зря видать парень курит.

Хоккеист не понял шутку, застыл, как изваяние, брякнул:

— Шутник что ли?

— Вроде того. — Ответил я с вызовом и выдержал долгий взгляд.

Хоккеист первым отвёл глаза.

Победа.

— Ребят, а чем у вас тут можно заниматься? Ну, секции какие-нибудь, клубы…

— Хоккей есть. Но далеко. Достало. — Почти по слогам отрапортовал широкоплечий и достал из кармана пачку сигарет. Повертел в руках, раздумывая, затем вытащил сигарету и закурил.

— А так, ничего хорошего. Всё хорошее в другом конце города, — добавил Лысый, забирая у друга пачку. Так же принялся дымить. — В компьютер играй, рыжий. Там тебе и спорт, и жизнь и всё прочее.

— Вообще-то меня Игорем зовут. И не один сломанный нос может сказать, что я не люблю, когда меня называют рыжим. Понял, лысый?

Лысый хмыкнул, протянул тощую руку:

— Алексей.

Я вздохнул. Так хотелось подраться. Но пришлось пожать руку.

— Саша, — буркнул хоккеист, протягивая свою.

Это рукопожатие было покрепче. Чувствовалась хватка. Значит, клюшку в руках держал не единожды.

— Зря куришь, Саша. Клюшку скоро выронишь.

— Да и хрен с ней. Достала. Всё равно никаких перспектив в этом занюханном городишке. Чего жилы-то рвать? — Отмахнулся спортсмен. — В Москву надо рвать.

Видимо этот город погряз в депрессии. Парни же понятия не имеют, что значит по-настоящему забытое, далёкое и в корне занюханное место. Если сравнивать этот город и нашу деревню, то словно пытаешься поставить в один ряд небо и землю.

Слово за слово, разговорились. Оба оказались жильцами моего дома.

— Ты мой номер сотового запиши, — докурил Алексей и выбросил бычок в траву, прибавив к горкам свою лепту.

Я похлопал по карманам, возмутился:

— Вот не пруха. Дома забыл. Но ты говори, я запомню.

Не хотелось сознаваться, что нет ни компьютера, ни сотового. Сплошной голяк, и чистые карманы. Есть только здоровье и стремление добиться чего-то большего. Курить и лузгать семечки — не для меня.

Лёха продиктовал десяток цифр. Конечно, я их тут же и забыл. Мозг отсекает всё лишнее, гад. Но, сделав умное лицо, обронил:

— Скину тебе смс с моим номером.

Рядом забили барабаны. Сашин карман завибрировал, оглашая всю улицу громкими визгами, криками и непонятной мне мелодией.

— Хит сезона, — довольно пробубнил Александр и достал трубку.

— Мама в тазик постучала, сейчас свалит, — объяснил Лёха и поднялся. — Ну, я тогда тоже пойду. Ты на днях под вечер гулять выходи. Пообщаемся, переездун. Комп заберёшь с ремонта — дисками поменяемся? Идёт?

— Да не вопрос, Леха. Конечно, поменяемся. — Ответил внешний я, пока внутренний я раздумывал, где бы достать сотовый и компьютер, чтобы не выглядеть полным ничтожеством.

Парни попрощались и пошли домой. Я остался один с невесёлыми мыслями, что с новыми знакомыми приобрёл и стимул, как можно быстрее поднять денег и кое-что прикупить, без чего в городе никак. Деревенщиной выглядеть не хотелось. Жизнь всех ставить в разные условия, но пусть меня расстреляют, если я не приложу все свои силы, чтобы сгладить это неравенство хоть чуть-чуть.

— Леха, погоди! — Я догнал тощего. — Займи двадцатку. Газетку купить. — И тут же сочинил. — Домой в лом туда-сюда ходить. Да лифт ещё не работает. А я тебе на днях отдам. С одного двора же. Идёт?

Лёха достал полтинник:

— Мелочи нет. Держи пятьдесят. Свидимся — отдашь.

Я кивнул и побрёл вдоль рядов домов, запоминая дорогу назад и разыскивая хоть какое-то подобие магазина. Это в родной деревне всё знакомо, всё в одном месте, а где тут что находиться, понятия не имел.

Печатный киоск выскочил из-за дома. Приобретя газету с объявлениями, вернулся на родную лавочку и погрузился в чтение. Падать в грязь лицом не хотелось. Во что бы то ни стало хотелось найти работу. До школы ещё два с половиной месяца. Компьютер и сотовый на первом месте. А то засмеют. Родителей напрягать не было и мысли. Они и так пожертвовали всем, влезли в долги, лишь бы я «выбился в люди». И я выбьюсь, прорвусь!

Зашуршал газетой. В жуткой смеси русского с иностранным нашёл более-менее знакомое: курьер.

«На летний период на работу требуется курьер. Оплата ежедневно».

Далее следовал адрес и телефон.

То, что надо. Денег нет уже сейчас, а не в конце месяца, так что «ежедневщина» не помешает. Позвонить неоткуда, но адрес узнать можно и у прохожих.

Я соскочил со скамейки и подбежал к ковыляющей старушке. Язык до Киева доведёт…

Фартило. Улица оказалась всего в четырёх остановках. Довольно пощупав сдачу с полтинника в кармане, я ринулся к остановке. Через полчаса полуподвальное помещение приняло нового курьера во всей красе. Это был склад. Вывеска с танцующим на волнах дельфинчиком ничего не говорила о принадлежности фирмы.

Добродушная женщина на входе расспросила о цели визита и весьма обрадовалась новому курьеру, даже простила до следующего дня отсутствие паспорта. Заполнив несколько бланков и пояснительных правил: «курьер должен быть вежливым и быстрым», «не интересоваться содержимым», «время — деньги», через четверть часа я получил в распоряжение походной рюкзак и пару бандеролей на общий вес в десяток килограмм.

Добродушная женщина — Вероника Сергеевна, оказалась моим работодателем, царём и богом склада. Выбрав из списка заказов пару пунктов, отметила мне на листочке адреса и сунула в карман вместе с необходимой суммой на проезд.

— Рыжий, ты у нас крепкий паренёк. Вроде даже выносливый, и глаза у тебя честные, но начнём с пары бандеролей. Хоть у нас и проблема с курьерами, первую неделю я тебя далеко засылать не буду. Ты на проверочном сроке. Съездишь в пару мест. Я посмотрю, как у тебя получиться. Ясно?

— Ясно.

— Всё. Беги.

Пружинящим шагом, улыбаясь во весь рот, я поспешил к остановке.

Жизнь прекрасна. И город быстрее узнаю и на пару полезностей заработаю. Не найдя ни одной старушки, я замучил расспросами хмурого студента и выяснил, что до первого пункта назначения я вполне могу добраться пешком. В должниках у Лёхи ходить не хотелось.

Даже не запыхался, найдя искомый дом и квартиру. Пожилая женщина расплатилась за доставку, поставила галочку в бумагах и даже пригласила на чай. Как бы ни мучило чувство жажды, отказался. По правилам конторы курьер не мог соглашаться на подобное, ибо время — деньги.

Дверь захлопнулась, и я повесил на плечи порядком полегчавший, рюкзак. Только сейчас возникло желание посмотреть, что собственно я доставляю.

Раскрыв ранец, вгляделся в надписи на желтоватой бумаге: «Рыболовецкие снасти».