Плетущий - Максим Резниченко

Все, что говорит нам сейчас Учительница, мы знаем. Но теперь, когда речь идет об огнестрельном оружии и необходимости его использования, ее слова воспринимаются совсем по-другому.

– Однако, – продолжает Марина Яковлевна, – это вовсе не означает, что вы должны уничтожать первую попавшуюся тварь в чужом сне. Будь все так просто, мы бы назывались не Плетущими, а какими-нибудь Истребителями или Ликвидаторами. Наша задача заключается не в том, чтобы уничтожить как можно больше тварей – вовсе нет. Наша миссия состоит в создании таких условий, в которых монстры вообще не появились бы в сновидениях своих невольных создателей, обычных людей.

По классу проносится возбужденный шепот. Признаться, я и сам удивлен подобной формулировкой, ведь Марина Яковлевна еще ни разу подробно не рассказывала о тварях. Она лишь вскользь упоминала о них как о чем-то, с чем мы должны бороться.

– Но это, – она повышает голос, и в классе снова наступает тишина, – тема, к которой мы вернемся еще не скоро, а только тогда, когда вы освоите предстоящую. Итак, начнем. – Учительница отходит к доске с плакатами и указкой касается схематически изображенного оружия. – Автомат Калашникова назван так в честь своего создателя Михаила Тимофеевича Калашникова. Существует множество модификаций оружия, но мы будем изучать АК-74. Длина автомата составляет 869 миллиметров. Он имеет съемный магазин емкостью в 30 патронов, и его скорострельность составляет 775 выстрелов в минуту… Что, Семен?

– Как он может так стрелять, если в магазине всего 30 патронов? – удивленно спрашивает Рыжий.

– Скорострельность – одна из характеристик огнестрельного оружия, не более того, – отвечает Учительница.

– То есть чем она выше, тем лучше?

– Не всегда, – и поясняет, видя наше непонимание: – При выстреле возникает отдача, вследствие которой дуло автомата или любого другого огнестрельного оружия задирается вверх, то есть это означает, что прицел сбивается, и, чтобы снова выстрелить точно, нужно целиться заново. Поэтому скорострельность не тот показатель, по которому вы должны судить об автоматическом оружии.

– А по какому? – снова спрашивает Семен.

– Надежность. Мы дойдем и до этого.

Рыжий, готовый снова спросить, осекается и садится на место.

– Что, София? – обращается Учительница к девочке.

– Вы сказали «не всегда». А когда скорострельность нужна?

– Подумайте сами, – отвечает Марина Яковлевна. – Если вы ведете бой на дистанции, возникает необходимость в точном прицеливании. Но если так случается, что противник близко, именно тогда скорострельность автомата вам и пригодится. То есть когда нет необходимости тщательно прицеливаться. Я ответила на твой вопрос?

– Да, спасибо.

– А теперь вкратце о принципе работы этого, да и любого другого огнестрельного оружия. – Учительница делает шаг к плакату с изображением непонятного механизма и показывает на него указкой. – При нажатии спускового крючка… вот он… курок освобождается, поворачивается и бьет по ударнику. Вот здесь… Происходит взрыв пороха, заключенного в патрон. Соответственно, это и называется выстрелом. Пуля вылетает из ствола, а газы, образовавшиеся при взрыве, приводят в действие автоматику оружия и досылают следующий патрон в ствол. Вот почему такое оружие называется автоматическим. Сейчас вопросы есть?

Никто не задает вопросы, хотя лично у меня их появляется множество: о материале, из которого должны состоять эти курки, ударники, пули, о составе пороха, о размерах патронов и еще о многом другом. Но я не поднимаю руки, понимая, что ко всем этим деталям Учительница еще вернется. Честно говоря, сейчас я ощущаю нешуточный интерес к новой теме. А если точнее, мне очень любопытно узнать об оружии как можно больше. Ранее я не испытывал подобной жажды знаний, когда мы на протяжении трех лет мы изучали строения, структуры всего, что только можно представить. Сказано, конечно, громко, но так и есть. Нудно и долго мы «воспроизводили» всевозможные сплавы из металлов, пластиковые изделия различной плотности, объема и массы, начиная от вспененного полистирола и заканчивая непрозрачным полипропиленом. Мы «воспроизводили» дерево, «играли» с его структурой, изменяя плотность. Легче всего, пожалуй, было со стеклом, не пластиковым, а обычным. Мы учились работать с тканями: хлопчатобумажными, шелковыми, комбинированными, синтетическими. В общем, для меня все предыдущие занятия были не так интересны, как могли бы быть. Но я это понял только сейчас, когда мы приступаем к изучению оружия.

Учительница продолжает описывать устройство автомата и принцип его работы. С ее слов все предельно просто. Я действительно понимаю все, что она говорит. Единственная трудность – это термины. Но их не так много, и запомнить будет несложно. А вот на лицах ребят я вижу отражение скуки – им оружие не так интересно, как мне. Даже Клаус, всегда старающийся во всем и везде быть первым, сидит с кислым лицом.

– Думаю, вы мало что поняли из моего рассказа, – произносит Учительница, закончив описание устройства автомата, – поэтому сейчас понаблюдаем за работой автоматики, так сказать вживую.

В следующую секунду в ее руках появляется нечто, выполненное из прозрачного пластика. Не сразу понимаю, что Марина Яковлевна держит увеличенную копию ударно-спускового механизма – ясно это лишь по наличию спускового крючка.

– Ну вот, – говорит она, – смотрите внимательно. На следующем занятии будете сами мне показывать принцип работы автоматики.

Конечно, действие газового поршня и ход затвора Марина Яковлевна демонстрирует вручную. Мы видим, как происходит условный выстрел, как Учительница материализует облачко желтого дыма, имитирующего пороховые газы, как кусок пластика (это пуля) покидает огрызок ствола и как новый «патрон» появляется в патроннике. Похоже, никому, кроме меня, не интересно то, что показывает Марина Яковлевна. Говоря по правде, по окончании трехчасового занятия я уже готов показать работу автоматики в действии, но Учительница откладывает это задание на следующий день.

На последующих занятиях мы учились «воспроизводить» сначала по отдельности все составные части, а потом и автомат целиком, в собранном виде.

– Марина Яковлевна, – обратилась однажды к ней Соня, – почему нельзя сделать автомат из более легкого металла.

– Например? – спрашивает та.

– Ну, не знаю, – запинается девочка, – может быть, из титана. Просто автомат такой тяжелый…

Я киваю, соглашаясь с ней. Оружие и в самом деле весит немало, а при мысли о том, что Учительница однажды пообещала марш-бросок по пересеченной местности, становится неуютно. Никто толком не знает, что означает «марш-бросок», но все единодушно считают, что это тяжело. Как мы понимаем, это что-то вроде бега по лесу, холмам, оврагам с оружием и тяжелым рюкзаком. Потом мы не просто узнали, что такое марш-бросок, мы испытали его на собственной шкуре. Были и слезы, и ссадины, и синяки, и в кровь стертые плечи от рюкзаков с кирпичами, и злость, и недовольство. Но это было гораздо позже, а в тот момент Марина Яковлевна пожимает плечами и говорит:

– Попробуй. Тебе никто не мешает.

Пять пар глаз с ожиданием смотрят на Соню, которую ответ Учительницы удивляет не меньше.

– Хорошо, – роняет она и закрывает глаза, приступая к работе.

Спустя минуту в ее руках появляется автомат, но не привычного черного цвета и с деревянным прикладом, а светло-серого с прикладом из пластика.

– Вот, – облегченно выдыхает Соня и добавляет: – Он и правда гораздо легче обычного.

– Отлично, – произносит Учительница, – а теперь выстрели из него.

– Выстрелить? Здесь?! – девочка вскидывает брови.

– Да, – кивает Марина Яковлевна, – просто выстрели в окно.

– Хорошо, – все еще удивленная, Соня подходит к окну и открывает его. За стеклами как обычно – голубое небо с редкими белыми облаками. Создается ощущение, что наш класс парит высоко над землей, которую не видно из-за невероятной высоты.

Я вижу, как девочка передергивает затвор, досылая патрон в ствол, прикладывает автомат к плечу, переносит вес на опорную ногу, выставленную вперед, и плавно жмет на спусковой крючок.

В замкнутом помещении звук выстрела гремит особенно сильно. Он бьет по ушам и кажется гораздо громче, чем на открытом пространстве. Но сейчас мы думаем совсем не об этом, потому что наше внимание направлено на Соню, которая, выстрелив лишь раз, испуганно глядит на автомат. Да мы и сами видели, как при выстреле он высоко задрал ствол, и как Соня сильно вцепилась в него, чтобы тот не вылетел из рук.

– Что скажешь? – спрашивает Учительница, и сильный сквозняк врывается сквозь открытое окно. Он мечется по помещению в поисках выхода, а потом стихает, когда полностью очищает воздух в классе от порохового дыма.

– Отдача, – выдавливает Соня. – У него очень сильная отдача. Я едва удержала автомат в руках.