Последние стихи мертвеца - Александр Николаевич Бубенников

Невооружённым глазом было видно, что назревавший исподволь «конфликт интересов» уже перерос стадию заварушки лёгкой и средней тяжести. Ситуация накалялась уже не по минутам, а по секундам. Разгорячённый, раскрасневшийся спутник девушки, выдыхая свистящим шёпотом гневны слова в адрес пристающих наглецов, накалялся всё больше и больше, готовясь взорваться и броситься с кулаками на обидчиков. Суть обиды издали не была ясна, но очевидным представлялось одно: паренька что-то выбило из колеи спокойствия и рассудительности. И это интуитивно чувствовала его девушка, изо всех сил сдерживая его порыв в беспамятстве ввязаться в драку, в бой не на жизнь, а на смерть, держа его изо всех сил за рукав куртки.

Драка, бой один против троих, наверняка, привели бы к скорому избиению паренька, который по своим физическим кондициям, внешним габаритам уступал трём качкам-наглецам.

– А ведь дело пахнет керосином, – изрёк грустно, сокрушенно Владимир Прокофьевич, – придётся вмешаться, защищать, спасать парня, ввязавшегося на свою шею в историю…

– Не придётся, Володь, – мгновенно отозвался Глебыч, – прямо сейчас увидите чудесную метаморфозы в поведении паренька. Из боксерской груши, тюфяка, созданного для избиения, на ваших глазах он превратится в опытного бойца рукопашника… Видите, он уже, отклеившись от своей девушки, только что державшей его за рука, становится в стойку мастера восточных единоборств, каратиста… Он собран, решителен, готов к бою…

Парень, действительно, встал в стойку рукопашника, только не застывши на месте, а упруго и пластично двигаясь на ногах, согнутых в коленях, как бы танцуя, передвигая вперёд то одну, то другую ногу, и имитируя атаки лёгкими стремительными выпадами рук, то правой, то левой. Своим мгновенным преображением паренёк сильно смутил его противников, те не ожидали от него подобной прыти, но после некоторого замешательства тоже встали в бойцовские стойки, окружая того, оставившего за своей спиной испуганную побледневшую девушку.

– А разнимать-то их уже поздно… хоть дело может принять серьёзный оборот с неизвестными последствиями для многих…

Сокрушенно произнёс Глебыч, спокойно, без проявления излишних эмоций наблюдая, как их парень, легко уклоняется от ударов руками и ногами здоровенных противников, но бьёт ответно изредка, то ли сохраняя силы, то ли надеясь на помощь монастырских стен, когда наглые напавшие нахалы-оскорбители сами отвяжутся.

– Не разнимать дерущихся надо, а помогать нашему пареньку, – срывающимся шёпотом произнёс Владимир Прокофьевич. – Обнаглели, трое на одного напали…

– Ты прав, надо вмешаться и отогнать тройку нахалов, – сказал Александр Николаевич, – трое на одного – это не дело…

– Вы, Николаич, думаете, нашему бойцу нужна помощь?.. Сейчас вы увидите трансформацию защиты бойца, в резкое агрессивное нападение по всем правилам рукопашного боя…

И, действительно, через одно-два мгновение только что уверенно защищавшийся боец, пластично уклонявшийся от ударов противников, преобразился. Он, выждав лёгкую паузу, отделившись от девушки за спиной, перешёл к решительным действиям, агрессивно атакуя с резкими выпадами рук и ударами ног в тело. Причём удары ног варьировались: от лоу-кика до хай-кика.

– А что, если под кураж наш боец засандалит кому-либо из гоп-компании в голову, нокаутирует? – выразил свои сомнения Владимир Прокофьевич. – А там и головой об асфальт при нокаутирующем ударе ногой можно удариться – буквально с выносом или истечением мозга?.. Кураж бойца-то очевиден, ему ничего не стоит перейти черту, превращающего разумного человека в яростного кровожадного зверя…

Александр Николаевич видел, как осторожный боец, уже показавший свой незаурядный мастерский класс каратиста-рукопашника в защите, перешёл в дерзкую решительную атаку на противника, буквально наплевав на его явное численное превосходство. Бил сильными ногами вперёд и назад, демонстрируя изумительную по исполнению технику, на загляденье филигранную. Только никто из противников пока не падал на асфальт, и это немного изумляло: ведь ничего бойцу, который по классу был на голову выше своих противников, уложить на асфальт, а то и просто «размазать по стенке» в пылу праведного гнева.

Глебыч поднял руку, призывая коллег к вниманию, собираясь сказать нечто важное. До места поединка их, троих отделяло всего десять-двенадцать метров.

– Выбирайте, коллеги: наш боец ограничивается средствами достаточной самообороны, никого не травмируя, не уродуя? Или кровавая битва с нокаутами, зубами и мозгами на асфальте?..

– Конечно, надо ограничиться достаточной самообороной. Только как прекратить это буйство молодой плоти?

– Как прекратить, Володь, спрашиваешь, сейчас увидишь, – сказал нахохлившийся Глебыч, сосредотачиваясь, наполняясь внутренней разящей душевной энергией.

Он решительно вошел в круг дерущихся и грозно крикнул:

– Брэк!

И с этим всем знакомым боксерским словом взял за руку очумевшего парня-бойца и поднял ее вверх надо всеми.

– Победа за явным преимуществом всех троих профессиональных судей. – И обращаясь к поверженным, потерпевшим позорное поражение противникам, презрительно бросил. – Пошли вон…

– Как это вон? – Ощерился один амбал, по всей видимости, главарь банды наглецов и нахалов.

– А так, пошли вон отсюда, подонки! Удумали втроём на одного. – отрезал Глебыч и обратился к главарю без всякого снисхождения на правах бывалого и тёртого жизнью справедливого рефери. – Ты боец и молодец только против овец. А против бойца-молодца – сам овца!

После этих слов, как по мановению духа, двух подручных амбала мгновенно сдуло с места схватки, а оставшийся амбал пытался что-то жалко и нечленораздельно объяснить девушке, но та его решительно остановила.

– Козёл драный, нашёл место, где можно выяснять взаимоотношения с помощью кулаков и подкрепления подонков.

Тот тяжело вздохнул, никуда не собираясь уходить, желая до конца испить чашу полагающегося в таких случаях, и выдохнул назревшие, с некоторых пор мучавшие его слова:

– Я и представить не мог, что ты, Пётр, так искусен в каратэ, – и поморщившись, протянул Петру руку. – Поздравляю, каратист-победитель. Извини, что так вышло, мир?

– Мир, Борис. Худой мир всегда лучше затяжной войны без конца и края, как у нас с тобой, Борис, – милостиво принял извинительное рукопожатие смущённый Пётр, не готовый почивать на лаврах каратиста.

3

Пока увязавшийся за компанией Борис пытался заговорить с девушкой, впрочем, безуспешно, потому что она, как скользкая змейка, ускользала от него в самый неподходящий момент, когда тот оказывался рядом с ней. Они шли назад к входным воротам Новодевичьего монастыря на косогор. Пётр, отставший от подруги, тревожно поглядывал на Бориса, с его нелепыми попытками завязать по дороге душещипательный разговор с извинениями и прочими ситуативными объяснениями.

Александр Николаевич, воспользовавшись незначительным отставанием Петра от всей смешанной группы, сравнялся с ним, разглядел лэйблы «Нокиа» на задниках его кроссовок, и негромко спросил:

– Пётр, скажите, пожалуйста, где вы приобрели такие фирменные кроссовки «Найк», как у вас на ногах? – Пока тот, с недоумением оглядывался по сторонам, Александр Николаевич добавил. – Очень удобные кроссовки, чувствуется качество, я бы тоже такие