Тверской баскак. Том Шестой - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

Да, я могу позволить себе некоторую свободу, но до определенных пределов. У нас с Берке как бы была негласная договоренность, я плачу по счетам, а он до поры не лезет в дела Русского улуса. А теперь что⁈ Получается, что приезд нового баскака со старой песней о переписи населения эту договоренность нарушает.

«Зачем это Берке⁈ — Задаю себе этот вопрос и не нахожу ответа. Порой понять логику средневекового монгольского хана бывает трудновато. — Может почувствовал силу⁈ У него есть основания считать, что войну с Хулагу он выиграл. Дербент и северный Ширван он вернул под свою руку. Правда, война ещё не закончилась и на следующий год разгорится вновь, но он-то этого еще не знает!»

Подумав, усмехаюсь про себя.

«Кажется, этот человек просто не может жить спокойно! Пока на фронте с родней замирение, надо по-быстрому наехать на северных подданных! Не сидеть же без дела!»

Звук приоткрывшейся двери отрывает меня от мыслей. Поднимаю взгляд и вижу вошедшего Прошку. Нет, ныне его так назвать уже язык не повернется. Ныне он солидный человек — глава всей моей личной канцелярии, Прохор Василич Смолянинов.

На мой вопросительный взгляд Прохор кланяется в пояс.

— Извини, господин консул, за беспокойство, но жена твоя — Евпраксия Нездинична — спрашивает. Изволишь ли ты быть к обеду?

«О, черт! — Мысленно крою себя за забывчивость. — Ведь обещал же!»

Дело в том, что из Новгорода приехали братья жены, и она очень просила меня быть на сегодняшнем обеде. Евпраксия пригласила братьев к обеду и хотела, чтобы я обязательно присутствовал.

Я имел неосторожность согласиться, хотя и понимал, что с того момента, для братьев Нездиничей это будет уже не просто обед, а случай изложить свои просьбы в неформальной обстановке. Ну и, конечно же, возможность показать всем, что они не абы кто, а родня самому консулу.

Выслушивать новгородские дрязги мне не очень хочется, но и обижать родню не с руки, поэтому я прячу тяжелый вздох.

— Хорошо, Прохор, скажи Евпраксии Нездиничне, что я сейчас буду.

Всех приветствую! Всех рад видеть на страницах книги! Продолжение каждый день!

Часть 1

Глава 2

Начало мая 1263 года

Войдя в горницу, кивком головы приветствую всех сидящих за столом. Братья Нездиничи, гремя стульями, вскакивают со своих мест и кланяются мне в пояс. Проходя, делаю знак рукой, мол, не стоит — тут мы одна семья и чиниться не будем. Тут же дарю улыбку жене, ободряюще подмигиваю старшей дочери и сыновьям. Одному семь, другому только четыре, но он, хоть и с нянькой, но тоже здесь за общим столом. Пусть привыкает!

То, что женщины и дети сидят за одним столом с мужчинами — это мое новшество, и новгородские бояре этого не одобряют. Впрочем, как и тверские. В этом времени такое не принято. Ныне, в любой семье от боярского терема до крестьянской избы женщина прислуживает за столом мужчине-кормильцу, а сама ест после и на женской половине. Не то чтобы я такой радетель женского равноправия, просто я к такому не привык. Ну, не нравится мне унижать близкого мне человека, что поделать⁈ В другом времени я вырос и воспитывался матерью, которую очень любил и уважал. За годы, проведенные здесь, мое мнение не изменилось. Пока я ходил в холостяках, так и проблемы не было, а как женился, так сразу пришлось столкнуться. Воспитанная в благонравной новгородской семье, Евпраксия попыталась было внести эти правила и в наш дом, но я пресек ее привычки на корню. Со словами «есть кому подать в этом доме» усадил ее рядом с собой, и вот с тех пор и жена, и с рождением дочь всегда сидят с мужчинами за одним столом.

Это, как и бритьё бороды, как и новая одежда, — те порядки, которые постепенно входят в оборот. Примера с царя Петра я не беру, общество об колено не ломаю и самолично бороды боярам не режу. У меня другой подход. В основном, те люди что сейчас занимают важные посты в построенном мною государстве и армии — это люди, прошедшие через школу военного училища. Их заставлять брить подбородок не надо. Такое они еще там усвоили. Опять же, их с детства учили ровняться на меня, я для них и царь, и бог, и высший авторитет, и пример для подражания. Для них все просто, ежели консул одевает короткий камзол и штаны, вместо длинной подпоясанной рубахи, то значит и им так надо. Ежели у консула за столом жена и дочь сидят, то, стало быть, и у них так должно быть.

С остальным народом, конечно, посложнее, особенно с родовитым боярством. Там любое новшество в штыки, мол, отцы и деды наши так делали, и мы будем. Как отцы и деды носили, так и мы станем носить. Бороду брить грех, порты басурманские православному одевать негоже, и тому подобное… Но тут главное в том, что мне все равно! Не хотите, не надо! Прошло то время, когда я в поддержке боярской нуждался. Ныне не я нуждаюсь в боярах и прочих людях родовитых, а они во мне. Вот такой вот курьез. Ну, не нужны мне бояре! И в этом весь фокус! Бояре и прочие именитые люди, как руководители подвластных земель, полководцы и главы приказов, мне не требуются. У меня есть кадры для этого. Причем так получилось, что я не оттирал знать от власти, руководства государством и командованием армии, я просто создал новое государство, другую армию и другие институты управления. Армия теперь, хоть и небольшая, но постоянная. Мне боярское ополчение давно уже не требуется. Городовой полк или поместную конницу уж не помню, когда и собирали, а в новой армии, уж извиняйте, я свои порядки держу. Там для офицерского звания школу да училище нужно закончить, за старину рода и заслуги дедов там чины не даются.

В гражданской жизни я тоже бояр не трогаю. В думе по старшинству заседают, как и прежде. В шубах и шапках, все по старине, только вот реальным делом занимаются нововведенные мною приказы, в которые я людей назначаю. Главами приказов в первую очередь становятся либо верные мне люди из старого боярства, такие как Острата, либо окончившие училище и уже показавшие себя в деле капитаны.

Из этих людей я черпаю тех, кто двигает мои замыслы в