Дни тревог - Григорий Никифорович Князев

Зрело крупнейшее восстание в Сибири и на Урале, которое войдет в историю как Ишимское восстание. Я пересмотрел десятки архивных дел, в которых то и дело встречались документы, от чтения которых прохватывало ознобом:

«Весьма срочно.

Начальнику Екатеринбургской уездн. сов. милиции.

9 августа 1920 года. Рапорт.

Уткинский волостной военный комиссар сообщил мне, что между станциями Кузино и Коуровка на жел. дорожном мосту ожидается нападение со стороны банды количеством около 400 человек, вооруженных будто бы даже и пулеметами. Нападение ожидается в ночь на сегодняшний день. Я с отрядом милиционеров сейчас выезжаю. Примите зависящие от вас меры немедленно. П. Рогозников».

Нельзя без волнения читать эти строки. Они — свидетельство высокого духа людей, защищавших завоевания Октября. Много ли мог поставить под ружье начальник милиции Рогозников? От силы 20—30 человек. Для волости в то время — уже хорошо. Но ведь в банде около полутысячи. Но Рогозников идет им навстречу с горсткой отважных милиционеров.

Несколько подробнее расскажу вот об этой телеграмме:

«17 марта разведка Вотинова имела столкновение с отрядом противника в 60 верстах севернее деревни Омелинской. После продолжительной перестрелки с нашей стороны убит начальник 1-го района Верхотурской милиции Салтыков, ранены милиционеры Медведев и Бушуев. У противника убито до 15 человек. Начальник уездгормилиции Верхотурья Корюков».

Впоследствии мне удалось найти поименный список отряда Верхотурской милиции, которым командовал Михаил Салтыков. Пламя Ишимского восстания плеснулось на север Тюменской и Екатеринбургской губернии. Пришлось браться за оружие тамошней милиции, в частности Верхотурской.

Деревня Омелинская — несколько ошибочное написание в телеграмме. Это деревня Омелино сегодняшнего Гаринского района Свердловской области. Посмотрите на карту, поднимитесь от Омелино на 60 километров севернее. Сплошные болота! Вот куда загнал белобандитов Михаил Салтыков, вот в каких условиях приходилось с ними сражаться!

Публикуя тогда очерки о прошлом уральской милиции, я упомянул и об этом эпизоде и не подозревал, что он привлечет чье-то внимание, глубоко тронет чьи-то души. Я получил письмо из поселка Мулымья Кондинского района Тюменской области. Оно было от директора средней школы Николая Григорьевича Лопарева. Николай Григорьевич сообщал, что год назад в их школе создан клуб «Искатель», главная задача которого — сбор материалов по истории становления Советской власти в их краю. Ходили в походы различной трудности. Даже до ста километров. Собрали массу материалов для школьного музея. Теперь вот заинтересовались судьбой начальника Верхотурской милиции Салтыкова, который бил белобандитов в тех местах. Решили пройти по пути Салтыкова, собрать материалы о нем, его боевых товарищах.

Одобряя затею «искателей», я даже не подозревал, во что она может вылиться. Какое-то время спустя после письма Лопарева (не помню — месяц или два) мне позвонили из свердловской школы № 62.

— Докладывает директор Мулымьинской средней школы, комиссар похода Лопарев: прошли пешком девятьсот километров. Сегодня прибыли в Свердловск.

Я поспешил в школу. После приветствий моим первым вопросом было: «Куда вас черти занесли, чего вам дома не сидится?» Девятиклассники и девятиклассницы хохочут. Смеются их наставники — директор школы Лопарев и учитель физики — начальник экспедиции Юрий Михайлович Малов.

— Девятьсот? Пешком? — продолжаю сомневаться.

— Девятьсот. Пешком. Ни разу не воспользовались ни попутной машиной, ни попутной подводой.

С самого утра зарядил дождь. Собрались в школе, провели короткое собрание.

Отправная точка — поселок Полушаим. Туда добрались на машине. Позже главный краевед экспедиции Коля Серебряков сделает в дневнике ироничную запись: «Некоторые родители рискнули ехать с нами».

Неподалеку от Полушаима свернули в лес, остановились. Ребята выскочили из-под тента машины, построились. Руководители дали подумать: может, вернется кто? Нет!

Зная, что ожидает ребят, родители еще задолго до похода вели свои бесхитростные атаки, соблазняя ребят путевками на Кавказ, покупками магнитофонов и других заманчивых вещей. Теперь все окончательно стало ясно: нет!

У памятника героям гражданской войны следопыты поклялись мужественно перенести все лишения, с честью пройти тот путь, по которому прошел милицейский отряд Салтыкова.

Впереди шестьдесят пять километров труднопроходимого болота. Согласно плана на берегу остаются радисты Сергей Разменов, Саша Межецкий и Валя Буканов. С ними, пока форсируют болото (по расчетам — пять суток), будет поддерживать связь радист экспедиции Толя Соловьев. Это была благоразумная предосторожность настоящих следопытов. Болото есть болото. А там, выйдя на твердь, они дадут команду тройке радистов сниматься, вернуться в Мулымью. Успокаивать родителей и весь поселок, что живы-здоровы, будут телеграммами из населенных пунктов.

Первые километры были самыми трудными, изнурительными. Вода порой доходила до пояса. Тогда надевали надувные спасательные пояса и, как альпинисты, шли в связке. Отдыхали стоя, согнувшись под двадцатипятикилограммовыми рюкзаками. К исходу дня преодолели десять километров. Для ночевки нашли какой-то островок, пропитанный болотной жижей. Установили палатку. Спали на надувных матрацах.

Пять суток. Пять суток болотом, по которому местные жители ходят только зимой.

Первые населенные пункты: Ошмарьё, Еремино, Зыково… Разбиваются на группы, обходят старожилов, записывают их рассказы. Затем города Гари, Сосьва, Серов… В Гарях встретились с Леонидом Георгиевичем Кляковкиным, который работал с Салтыковым в Новой Ляле. Заполнялись блокноты, наматывались катушки магнитных пленок, тяжелее становились мешки с экспонатами. Показывали свою самодеятельность, педагоги выступали с беседами о развитии тюменского края. Узнав, что ребячья экспедиция прошла сотни километров, жители гостеприимно распахивали двери домов. Отказ. У них свой дом — палатки на берегу речки или ручья.

Только через тридцать суток экспедиция пришла в Свердловск. Двое суток комсомольцы работали в здешнем архиве, потом их приняли в областном УВД. Взволнованно рассказывали ребята о своих приключениях, находках, неудачах. Находок много. Теперь они знают Михаила Дмитриевича Салтыкова так, будто лично были знакомы, знают обо всей его короткой, но славной жизни (погиб Салтыков 32 лет).

Трогательный отзвук прошлого в сердцах молодежи.

Однако вернемся в леса под Алапаевском. Как выясняется из протоколов допроса обвиняемых в июне 1920 года, в банде было еще одно собрание. Вел его Василий Толмачев в лесничестве своего брата Александра. Цель собрания на этот раз была узкой: как организовать убийство начальника волостной милиции. Зная, что Рудаков выехал в Алапаевск по каким-то делам, Толмачев предложил устроить на Верхнесинячихинском тракте засаду.

23 июня двенадцать человек во главе с Афанасием Мугайским, переночевав в бане лесничества, двинулись в сторону Верхней Синячихи. Засаду, как рекомендовал оставшийся на лесной базе Василий Толмачев, устроили на Старухином болоте, где вплотную к дороге, устланной слегами, подступали заросли тальника.

На совещание в укоме партии собрался узкий круг коммунистов. Речь шла о циркуляре из Екатеринбургского губчека о массовом прочесывании лесов и ликвидации остатков банд в нескольких уездах губернии. Эта операция должна была начаться в середине июля.