Виталий Головачев и Мария Петровых в письмах военных лет, 1941–1943 - Анастасия Ивановна Головкина

с ребятами оставаться одной. Все родные разъехались. На Клязьме[20] живет Ариша[21] с собакой и кошкой. Я раза три туда пробиралась. Очень трудно там и здесь с продуктами. Ну как-нибудь переживем. Отрадно слышать последние сообщения о наших победах. Надеюсь, скоро все вернетесь.

Юра уехал в Семипалатинск с Институтом. Игорь[22] работает в том же учреждении, где твой муж[23].

Живу с ребенком одна. Ал. Ив. понемногу скрипит. Занятий в школе нет. Сама еще не работаю, трудно устроиться. Сашенька вырос большой, ему будет 31 января 5 месяцев, весит 7 кг. Вчера прорезался первый зуб. Он мое единственное утешение. Очень тяжело переживаю свое одиночество.

Где Катя? Кто у ней родился? Как здоровье Ариночки? Забыла она нас всех, наверное. Скоро ей 5 лет. Как у тебя с работой?

Сережа[24] вернулся 22 декабря с фронта и уехал в Свердловск.

Ну пока!

Крепко целую тебя и Ариночку.

Пиши.

Марианна

В. Д. Богоявленская[25] — М. С. Петровых из Козьмодемьянска в Чистополь

26 января 1942 года

Милая Маруся!

Пишу очень наспех (нужно уходить), только чтобы не оставлять без ответа твою открытку. Получила ли ты мою? Отвечай мне, пожалуйста, и я буду аккуратно тебе писать.

Я так скучаю и тоскую, что письма для меня — большое удовольствие.

А от моих из Ташкента[26] они обычно идут около месяца! Они там прекрасно устроены, как и все академики. Большие 2 комнаты, оч. хорошая столовая, электроприборы, уборщица. Не могу этого сказать о себе. У нас большая комната, но холодная, и в морозы мы оч. мерзнем. Ее нельзя натопить как следует, хотя в том месяце у меня дров вышло почти на 200 руб. (у частников купила).

Как Вы там? Маруся, работаешь ли ты? Когда приехали мама и Катя? Ведь они сначала с тобой не были? Я не знаю, знаешь ли ты, что надо платить за моск. квартиру? А то ЖАКТ[27] расторгает договор после неуплаты за 3 мес., но он должен предупредить.

Как Катина дочка, как ее зовут? Наверно Ариша оч. заинтересована ею. Не могу без сердечной боли подумать о Виталии. Я написала тете Лизе[28], не знаю, переписываешься ли ты с нею. На всякий случай ее адрес: Новосибирск, ул. Урицкого, 35, кв. 2.

Мне так жаль их. Старики, и попали в такое трудное положение: совсем без вещей уехали так далеко. Петр Петр.[29] в короткой куртке — это в такие морозы! Они не успели перебросить в М<оскву> все приготовл. вещи, т. к. об отъезде узнали за 1/2 дня. 22 дня спали на голых досках без подушки и одеял, пока ехали.

Сергей неск. раз писал мне, 5 мес. пробыл на фронте, из них 3 на перед. позициях. Сейчас врачебн. комиссия признала его годным для службы в глубоком тылу, и он уехал повидаться к Андрюше в Сверд. обл.

Марианна со всеми (кроме Юры; он уехал с Ин-том) в Москве, в ужасном положении: Игорь вторично заболел[30]. Просто боюсь подумать о ней.

Ну, пока, целую тебя, привет всем нашим!

Целуй Аринку.

Вера

Жду письма.

В. Д. Богоявленская — М. С. Петровых из Козьмодемьянска в Чистополь

31 января 1942 года

Милая Маруся!

Получила твое письмо и отвечаю на него.

Посылки у нас давно запрещены, даже и вещевые, не только продуктовые. Моя здешняя знакомая (жена проф. Аванесова Л. М., поляк, литературовед, может быть, ты слышала) должна послать своей матери в Уфу шубу и не может никак этого сделать, а мать бежала из Минска и совсем раздета. С каким бы удовольствием я послала Виталию все, что ему надо, но… У нас на рынке все-таки больше всего, чем у Вас: свинина — 75 р. кило, масло 50–60 р. фунт, мед 70 р., яйца 25 р., но сала отдельно нельзя купить. Табаку совсем нет, все мужчины оч. бедствуют. Митя[31] докуривает последние газеты.

Маруся, как же Вы питаетесь? Есть столовая? А Ариша не в литфондовском детском саду? А Катин муж перевелся сюда на работу или заново устроился?

Мы живем оч. неважно. Если бы остались сентябрьские цены, то было бы совсем хорошо. Комната у нас оч. холодная, сейчас в углах лежит снег. Никак ее не натопить, а сейчас еще получила оч. сырые дрова, так что я оч. мучусь.

Пиши подробнее о Вашем быте. Спокойная ли девочка у Кати?

Моим родителям в бытов. отношении оч. хорошо в Ташкенте. АН заботится. Только боюсь за папу, летом там плохо очень.

Целую Вас всех крепко.

Вера

Пишите, письма теперь развлечение.

В. А. Чичкина — М. С. Петровых из Куйбышева в Чистополь

24 февраля 1942 года

Милая Мария Сергеевна!

Я очень хотела бы иметь известие от Вас, напишите по этому адресу, а то мы совсем потеряем друг друга из виду.

Как живете? Все ли у Вас благополучно? Имеете ли известия о муже и не знаете ли Вы от него, где Алеша?

Я уехала из Москвы в середине октября, так и не получив от него письма, и совершенно не знаю, где он.

Вам я послала из Москвы две открытки, но ответ, если был, то, наверное, пришел уже после моего отъезда.

Как нас всех разбросала война по вине проклятых немцев!

Я уехала совсем неожиданно, успев взять только необходимые вещи. Здесь устроена хорошо и ни на что пожаловаться не могу. Очень надеюсь получить от Вас письмо или открытку. И если Вы можете что-нибудь сообщить об Алеше, то напишите также, пробовали ли Вы посылать письма или деньги.

С искренним приветом,

В. Чичкина

В. Д. Богоявленская — М. С. Петровых из Козьмодемьянска в Чистополь

21 марта 1942 года

Милая Маруся!

Поджидала от тебя ответа на мои 2 письма, но не дождалась и пишу сама, т. к. тетя Лиза просила меня сообщить тебе номера ее денежных переводов тебе из Новосибирска. Она ничего от тебя не имеет и не знает, получила ли ты эти деньги. Напиши мне, пожалуйста, сразу, как получишь это письмо, а я сообщу ей.

№ 229/2 от 2-го января 1942 г. — 150 р.

№ 274 от 4-го декабря 1941 г. — 100 р.

№ 81 от 6-го ноября 1941 г. — 100 р.

Это из Новосибирска, а из Клязьмы у нее квитанций с собой нет, но с момента твоего отъезда тебе посылалось по 100 руб. в мес.

Напиши тете Лизе в Новосибирск:

Ул.