Четвёртый Харитон - Михаил Никандрович Фарутин

После совещания секретарь райкома спросил мимоходом:

— Чего это, Харитон Харитонович, первую борозду да в потёмках. Неприятно как-то ночью пахоту начинать.

— Да какая пахота, — ответил председатель, — просто машину одну проверили. — А про себя подумал: «Ну теперь пошла писать губерния, раз до райкома дошло».

II

На обратном пути почти всю дорогу, несмотря на красноречие Васи и его наивные, подчас нелепые рассуждения и вопросы, Харитон Харитонович не обмолвился ни одним словом. И теперь он думал не о том, кто и зачем вспахал полянку, а как он мог неправду сказать утром Ковче, а сейчас такую же неправду сказал секретарю райкома.

«Да не сон ли это? Нет, не сон».

«Уж не заболел ли?» — думал Вася, поглядывая на старшину.

Подъехали к Быстрице. От Быстрицы до дому — рукой подать. Вася остановил машину, взял брезентовое ведро и за водой: «газик» купать. Председатель тоже вышел из машины.

Северное полуденное весеннее солнце яркое, весёлое и жаркое. В чистом, прозрачно-голубом небе повисли жаворонки и огласили окрестность чарующей задушевной песней. На припёке зелёной щетинкой с красноватыми стебельками тянется к солнцу молодая травка. Маленькими солнышками у всех на виду распустилась мать-и-мачеха. По берегам, у самой воды, кусты краснотала разукрасили себя бархатными серёжками и просеребью обрамили Быстрицу. Над болотом, не умолкая, блеет бекас. В речке, в бурунах воды, тепло улыбается солнце. Улыбнулось оно и председателю — раз и другой. И потеплела, отошла душа Харитона Харитоновича. А когда Вася закончил мыть машину, председатель подал команду:

— По ма-ши-нам! За-во-ди!

— Есть заводить, товарищ гвардии старшина! — крикнул обрадованный Вася и бросился в машину.

— Прямо по дороге! В колхоз «Вешние воды»… вперёд!

— Есть вперёд, прямо по дороге, товарищ гвардии старшина…

III

Ковча с ложкой в руке на шум мотора обернулся к окну и седой бородой, что веником, закрыл оконный переплёт.

— Никак, председатель к нам приехал. С чего бы это?

— Он, кому больше, — приложив костлявую руку козырьком над глазами, высунувшись в другое окно острым, как клин подбородком, что баба-яга, прошамкала жена Ковчи, бабушка Дарья.

— Хлеб да соль, — с порога приветствовал председатель хозяев.

— Просим, Харитон Харитонович, с нами за стол, — в один голос ответили на приветствие бабка и дедка.

— Спасибо, дома с обедом ждут.

— Как хочешь. Потчевать можно, неволить грех. Проходи да рассказывай, что нового из района привёз, — не отрываясь от еды, кивком головы указал дед на лавку.

— Извиниться, Митрич, к тебе пришёл.

— За что? — удивился Ковча. — Ты мне ничего плохого не сделал.

— Утром неправду сказал. Не пахали мои трактористы Овсяную полянку. А кто такую шутку сыграл с нами — ума не приложу. Так что прости, Митрич.

— Вот она задача какая! — ещё больше удивился старик.

IV

Трактористы — Седой, Рыжик и Жук — с досадой на самих себя, но чётко и задорно рапортуют председателю колхоза:

— На большой дороге, что в колхоз и из колхоза — ни следа.

На дорогах из деревни в деревню — ни следа.

На полевых дорогах — ни следа.

Под крутоярами ручьёв — ни телеги, ни плуга, ни бороны.

В зарослях оврагов — ни телеги, ни плуга, ни бороны.

На лесных опушках в чапыжнике — ни телеги, ни плуга, ни бороны.

Сквозь землю провалился пахарь — не иначе…

— Подать вертолёт! Да живо!

— Есть подать вертолёт! — в один голос повторили приказание трактористы.

Глава четвёртая

I

Небольшой одноместный вертолёт «Сокол», сделанный механизаторами колхоза в зимние длинные вечера по конструкции и при непосредственном участии Харитона Харитоновича, поднялся в воздух.

Чешут затылки трактористы. Им тоже каждому хочется полетать на своём вертолёте, но председатель заявил: «Пока не проверю окончательно машину, на метр от земли никому не позволю подняться» — и не позволяет. Завидуют ребята, но что поделаешь.

— Подождём.

И ждут. И дождутся.

Слово председателя твёрдое, верное.

Радуются ребята. С вертолёта глаз не спускают, задрав головы к небу.

— Ух как здорово идёт!

— У старшины в руках да не шёл бы!

— Наша работа.

А Харитон Харитонович, перелетев реку, крутит над Заречным полем, над лесными опушками, над оврагами. Шарит глазами по кустам, по мелколесью, по оврагам, но нигде ни телеги, ни плуга, ни бороны.

— Сквозь землю провалился пахарь, не иначе, — повторил председатель заключительные слова доклада трактористов. — Придумают же, бесенята, а ведь сами, наверное, и сыграли эту шутку со мной, кому, кроме них…

Большой голубой стрекозой опустился «Сокол» у правления колхоза.

Вся деревня — от мала до велика — на площадь высыпала. Встречают председателя, будто марсианина какого.