Случай на дороге - Любовь Рябикина

Белобрысый попросил:

— Мы к тебе можем сесть? Замерзли!

Оксана отказалась:

— Извини, но я одна, а вас много. Так что или соглашайся или я поехала. В этом случае могу сообщить о вас на ближайшей станции техобслуживания. Устраивает?

Парень торопливо согласился:

— Хорошо–хорошо! Мы сейчас прицепим РАФ…

Тут же исчез. Агеева знала, что у ее машины мотор мощный и вытянет микроавтобус. Закрыла окно на дверце, чтоб не терять тепло. В зеркало заднего вида наблюдала, как бандиты накидывали трос на крюки своей и ее машин. Белобрысый снова подошел к ней. Подергал дверцу. Убедившись, что она блокирована, постучал:

— Готово! Подожди, я сяду. Мы заплатим, только дотащи…

Оксана немного приоткрыла окно. Постаралась «замазать» глаза и улыбнулась:

— Да не надо мне ничего! Понимаю все. Шофер шоферу всегда помогать должен. Ты уж изини, что не разрешаю к себе сесть. Я вас не знаю. Беги, садись…

Осторожно, без рывка, чтоб не оборвать тросик, тронулась с места. Джип поволок РАФ без особых усилий. Агеева на ходу прикидывала далеко ли до ближайшего отделения милиции. Она заметила, что стекла у микроавтобуса заиндевели и изнутри ничего не видно. Лишь шофер с пассажиром могли еще что–то заметить, но трос был коротковат, а широкий зад высокого джипа надежно прикрывал обзор. К тому же переднее стекло тоже начало медленно покрываться узором, а они не знали местности. Она решила воспользоваться благоприятными обстоятельствами. Сразу прибавила скорость, решив, куда поедет.

Добравшись до милиции, остановилась. В здании было темно. Требовалось что–то срочно придумывать. Агеева быстро выскочила из джипа с пистолетом в руке. Дверца у РАФика начала отходить в сторону, когда она дважды выстрелила внутрь из газового оружия в обе стороны и рывком закрыла дверь. Изнутри донесся дикий вой. С водительского и пассажирского мест по обе стороны выпали двое, чихая, кашляя и ничего не видя.

Выдержав бешеные рывки и ругань изнутри салона в течение минуты, отпустила ручку. Нажав на кнопку брелка от сигнализации своей машины, резко пнула по дверце. Дополнительно пнула в голову начавшего приподниматься белобрысого парня. Тот затих. Сигнализация дико заорала на весь поселок. Из РАФика выкатывались ревущие чихащие бандиты, а из милиции на крыльцо высыпало сразу с десяток ментов в распахнутых кителях. Их количество весьма удивило девушку. Обычно в отделениях на ночь оставалось не более пяти человек. Оксана отключила сигнализацию. Кинулась к крылечку и протараторила:

— Это бандиты! Они под Ярославлем капитана–десантника избили, ограбили и умирать оставили на дороге. Я его спасла, а на них полчаса назад наткнулась. Берите быстрее, пока от газа не очухались!

Милиционеры оказались сообразительными, хоть и со сна. Повторять ничего не заставили и мигом начали одевать браслеты на руки хрипящим, матерящимся и кашляющим парням. Сгребя за предплечья, волокли в отделение, на ходу обыскивая. Дверь хлопала то и дело. Двое ребят заглянули внутрь РАФика, но ничего особенно не обнаружили, кроме нескольких пятен крови на полу и пары туго набитых сумок. Один хмыкнул:

— Неужели те самые попались? Пошли в отделение, посмотрим по картотеке и сличим с рожами…

Агеева спросила по дороге:

— Какие «те самые»?

Сержант открыл дверь перед ней и пропустил внутрь теплого помещения:

— Банда убийц и насильников, промышляющих на дорогах. Во многих областях отметились. На их совести не мало трупов. Только доказанных больше десятка. Причем грабили и убивали не только людей с достатком, голосующих на дороге, но и старух с несчастной сотней в кошельке. Двое из ограбленных выжили. Они–то и описали бандитов. Нам разнарядка пришла еще месяца два назад, а пару суток пришло сообщение, что видели в соседней области. Во всех райотделах объявлен аврал…

Теперь все стало ясно. Внутри дежурной части бандитов не оказалось. Все было, как и во всех районных отделениях. Стеклянная стена с небольшим окошечком, забранная снизу обычной крашеной доской. Перед окошечком стол с парой стульев. В углу старая облупившаяся кушетка, с валявшимся на краю темно–синим бушлатом. На подоконнике чахлый цветок в пластиковом горшке, чудом не «загнувшийся» от условий проживания. На стене карта района и доска с объявленными в розыск. Из соседнего помещения доносился кашель, чихание и громкий мат. Сержант спросил:

— Они вас все видели?

— Нет. Только белобрысый. Не думаю, что разглядел. Я свет в кабине не включала, а стекло затемненное, вы видели. К тому же я его приоткрыла сантиметров на пять не больше. Этого типа мне описал капитан. К тому же и китель на нем с капитанскими погонами. Шапка где–то должна быть…

Мужчина с любопытством спросил, указывая ей на стул:

— Присаживайтесь, пожалуйста. Неужто не страшно было останавливаться уже зная, кто перед вами?

Оксана плюхнулась на сиденье и вздохнула:

— Страшно… Я даже газовый пистолет достала.

Вошедший в комнату милиционер с погонами майора усмехнулся:

— Да что им ваша пукалка! У них в карманах у каждого боевой пистолет имелся с запасными обоймами и ножи. Вы их врасплох застали перед отделением. Воспользоваться не успели… — Присел на угол стола. Минуты три изучающе смотрел на девушку, затем попросил: — Расскажите, пожалуйста, что произошло и где находится сейчас избитый, как вы говорите, капитан?

Оксана обиделась:

— Не «как вы говорите», а точно избитый и выброшенный на дорогу! Слушайте…

Майор остановил и метнулся к двери:

— Минутку! Я за диктофоном…

Вскоре вернулся с серебристой коробочкой. Проверил запись. Поставил диктофон на стол и попросил:

— Можете начинать…

Агеева рассказала все, что произошло с ней в эту ночь на дороге, умолчав лишь о том, что согревала Дашкевича собственным телом. Вновь дала свои данные. Майор сличил их с теми, что имелись в ее паспорте и отпустил:

— Счастливого пути! Спасибо вам огромное за находчивость. С вашей помощью мы взяли самую кровавую банду без выстрелов. Им всем вышка светит. Если будете у нас в поселке, заезжайте, всегда рады. Я ваш тезка по фамилии, так что найдете без труда.

Девушка попрощалась с милицией и попросила напоследок:

— Пожалуйста, если будете писать в газету или сообщать по радио, не называйте моего имени и фамилии.

Майор дал слово. Оксана забралась в джип и отправилась дальше. Медленно рассветало. День обещал быть солнечным и морозным. На востоке появилась вначале красная полоска, а затем показался ярко–желтый край солнца. Снег нестерпимо засверкал и Агеева порадовалась, что стекла в машине тонированные и ее не слепит. На обочинах дорог присели в снегу пушистые елочки. Тонкие ветви берез были опушены инеем и свисали вниз, словно седые пряди. Шишечки ольхи, похожие на мелкие новогодние игрушки, застыли серебристыми гроздьями. Оксана любовалась природой, забыв о беспокойной ночи.

Времени было восемь утра, когда она подъехала к дому родителей. Запятилась на широко разгребенную тропку. Еще по дороге решила ничего не рассказывать о ночных приключениях, понимая, что отец и мать станут волноваться за нее каждый раз, как она поедет. Подхватив набитую сумку и пакеты, влезла в дом. Затем сходила за оставшимися в багажнике гостинцами. Неожиданный приезд дочери здорово удивил Агеевых. У них все было в порядке. Оба сразу заволновались, считая, что у нее что–то произошло. Оксана рассмеялась и успокоила обоих:

— Я соскучилась! Отгулов не мало накопилось, обвала работы не наблюдается, вот и решила воспользоваться.

Охов, ахов и разговоров хватило на целый день. Вместе с родителями проехалась по магазинам, отметив в памяти пару новых торговых точек. К вечеру узнала по радио о поимке крупной банды убийц, орудовавших на дорогах и задержанных с помощью гражданки Н. милицией соседнего района. Облегченно вздохнула — майор сдержал слово.

Она пробыла у родителей ровно шесть дней. Выехала в шесть утра, решив не испытывать судьбу. В восемь проезжала мимо десантной части. Возле КПП несколько солдат разгребали дорогу от навалившего за ночь снега. Мороз не превышал и пяти градусов. Оксана немного снизила скорость, внимательно вглядываясь в работавших ребят. Двое подняли головы, глядя на медленно тащившуюся иномарку. Агеевой хотелось заехать и узнать, как там капитан, но побоялась поставить его перед женой в неудобное положение и промахнула мимо. На сердце почему–то стало тоскливо. Джип уносил ее дальше и дальше, а девушка все думала о Дашкевиче.

До квартиры добралась без приключений в час дня. По дороге помыла машину и закупила продуктов. Поднялась к себе. Быстро разобрала привезенные от родителей овощи, сготовила, поела и завалилась в кресло перед телевизором. От долгой дороги слегка покачивало и Оксане казалось, что она все еще находится за рулем. Просмотрев какой–то фильм, выключила телевизор и взяла в руки книгу. Около семи вечера забралась в ванную. Постояла под душем. Мысли о капитане не отпускали. Агеева страшно жалела, что не заехала в часть. Теперь ее встреча с капитаном в санчасти вовсе не казалась чем–то странным и предосудительным. Поужинала, не чувствуя вкуса и продолжая размышлять. С этими безрадостными мыслями легла в постель. Немного поворочавшись, заснула.