Случай на дороге - Любовь Рябикина

В кабине становилось все жарче. Оксанка скинула свитер, оставшись в тенниске. По лбу покатился пот. Не давая себе права на роздых, принялась за ноги, закатав брюки до колен и кое–как подняв нижнее белье. Пальцы на ногах стали багроветь, кожа стала розовой и блестящей. Глаза незнакомца оставались закрытыми и выглядел он словно мертвый. Агеева несколько испугалась и вновь дотронулась до шеи: пульс стал чуть сильнее. Осторожно стерла капельки от инея и снега с лица платочком. Ткань окрасилась кровью. Растерла щеки, подбородок, шею, уши и лоб той же водкой, стараясь не нажимать сильно.

Не долго думая, достала из сумочки роскошную фляжку с коньяком. Налила в крышку–рюмку янтарной пахучей жидкости и прислонила к губам мужчины. Он глотнул раз, другой и вдруг закашлялся. Глаза приоткрылись и вновь закрылись. Она заметила, что они очень темные. Девушка немного растерялась, а затем стащила с него тельняшку, решив осмотреть тело на наличие открытых ран. Весь накачанный торс был в синяках и кровоподтеках.

Дотянулась до аптечки. Смыла с лица кровь ваткой, смоченной перекисью. Увидев на руке, которой приподнимала его голову, кровь, повернула голову мужчины на бок и принялась осматривать затылок. Быстро обнаружила под густыми волосами довольно большую рану. Наскоро смыла кровь и перебинтовала. Достав нашатырь, попыталась привести незнакомца в чувство. Он вновь открыл глаза. Увидев перед собой женщину, прошептал:

— Я с десантного полка под Костромой. Их было восемь…

Снова потерял сознание. Агеева прикинула: до Ярославля было пять километров, но города она не знала. Парень был с Костромы, а ее она знала и неплохо. Вдобавок ко всему, дорога проходила мимо расположения десантной части. Проехать требовалось километров сорок. Оксана снова принялась осторожно растирать уже ладонями опухшие конечности парня. Тщательно растерла грудь и спину шарфом, с трудом приподняв беспомощное тело. Его начало трясти от налетевшего озноба. Девушка с минуту раздумывала. Укутала ноги мужчины его курткой, а торс своими свитером и шубкой. Сбросила сапожки. Подлезла под одежду и легла на него сверху, обняв за шею и прижав к своему плечу перебинтованную голову. Сквозь тонкий трикотаж тенниски чувствовала крепкую грудь. Дышала ему в плечо, задыхаясь от духоты в автомобиле.

Минут двадцать чувствовала дрожь мужского тела. Потом озноб начал стихать. Лицо побагровело. Отбросив в сторону его китель, обернула ноги незнакомца собственным пушистым свитером из ангорки, устроив их на подушке. Тело закинула меховой теплой шубкой, подоткнув ее со всех сторон. Укрыла раненую голову шарфом. Села за руль и погнала джип в сторону Костромы. Шоссе было совершенно пустынным и она выжимала из мотора все, что возможно, уже не замечая красот ночи. Автомобиль летел со скоростью сто шестьдесят. По лицу от жары катился пот, но Оксана не выключала печку.

Километров через двадцать остановилась, чтобы проверить состояние незнакомца. Он все еще не пришел в себя. Осмотрела опухшие ноги. По розовой коже догадалась, что конечности отошли и вскоре кровообращение восстановится. Видимо, на снегу он пролежал без движения не так долго. Лицо, не смотря на синяки, порозовело и распухло. Кожа лоснилась. Еще раз, осторожно, растерла водкой тело, лицо и руки с ногами. Вспомнила про удостоверение. Кое–как перегнувшись через спинку, достала с заднего сиденья документ и открыла. Прочла вслух:

— Дашкевич Алексей Михайлович… — Вгляделась в дату рождения: — Всего на год старше меня. Странно, вкладыша о женитьбе нет… — Вгляделась в фотографию: — Красивый мужик…

Посмотрела на разбитое лицо, ставшее сейчас страшным. Достав коньяк, выпоила ему еще один колпачок жгучей жидкости, осторожно приподняв рукой голову. Мужчина после этого пришел в себя и вполне осмысленно посмотрел на нее. С трудом ворочая языком, спросил:

— Где я и кто вы?

Агеева подоткнула шубку возле широких плеч и ответила:

— Проезжала мимо и вас на дороге нашла. Вы в моей машине и я везу вас в вашу часть под Костромой. Кто вас так избил?

Он прошептал:

— Не знаю. Я был в Ярославле в командировке. Опоздал на последний автобус. До следующего было больше четырех часов. Он шел утром в четыре. Решил добраться попуткой. Выбрался на трассу. Остановился РАФик. Там сидело восемь парней. Один был такой белесый и почему–то радостно засмеялся, увидев мои погоны. Едва сел, ударили по голове и все, больше ничего не помню. Что у меня с ногами и руками? Неужели отрежут, тогда уж лучше бы замерзнуть…

Оксана слегка отвернула полу шубки и сама приподняла его опухшую руку:

— Попробуйте пошевелить пальцами… Я долго растирала вас водкой. По–моему вы придете в норму…

Алексей слегка шевельнул неестественно толстым указательным пальцем, поморщившись от боли. Она удовлетворенно сказала:

— Все будет нормально. Я у вас по лицу заметила, что больно. Терпите, сейчас как иголками станет колоть и боль будет страшная, по себе знаю. Однажды обморозила пальцы на ногах. Для вас к лучшему было бы сознание потерять, тогда терпеть поменьше придется. Давайте я вас горячим кофе напою. Согреетесь…

— Почему вы не увезли меня в больницу?

Агеева вздохнула:

— Ярославль я совсем не знаю, а к ментам здешним у меня доверия большого нет. Как бы они вас в драке не обвинили. Вы же десантник, я петлички видела. Посчитала, что лучше к своим везти, где вас знают. Правильно решила?

Он согласно моргнул глазами и застонал от усиливающейся с каждой секундой боли. Оксана достала термос с кофе. Налила в крышку–чашку. Приподняла рукой голову стонавшего мужчины и принялась осторожно поить горячим напитком, глядя ему в лицо с искренним участием и чуть поглаживая большим пальцем по темным волосам на виске. Он попытался сесть, опираясь локтями, но она не разрешила:

— Лежите. Накидка на сиденье натуральная шерсть, а вам сейчас тепло нужно.

Напоив, тронулась дальше, то и дело оборачиваясь на скрипевшего зубами десантника. Сказала:

— Кричите, раз невмоготу. Я все понимаю.

Он молчал. Голова перекатывалась по спинке сиденья. Километров через пять Дашкевича снова начал бить озноб. Сознание он так и не потерял. Зубы зачикали. Оксана остановила машину, но двигатель не выключила. Сбросила сапоги. Пробормотав:

— Извини…

Нырнула под шубку и прижалась к мужчине всем телом, обхватив за шею и закинув его лицо шарфом. Снова согревала собой. Частое дыхание ударялось ей в шею. Оксана чувствовала себя странно, ведь на этот раз он был в сознании. Минуты через три откинула шарф в сторону и увидела темные глаза рядом. Капитан молчал. Дрожь потихоньку отпустила и девушка собралась вновь сесть за руль. Начала отстраняться, но его руки неожиданно сомкнулись на ее талии, хотя и не крепко. Хриплый голос попросил:

— Полежи еще немного. Пожалуйста…

Агеева покраснела, но не решилась отстраниться. Себе она могла признаться, что ей приятно чувствовать рядом крепкое мускулистое тело. Прошло минуты четыре. Его руки разжались сами и она поняла, что надо ехать. С трудом подавив вздох сожаления, вынырнула из–под шубки. Тщательно подоткнула со всех сторон края, стараясь не встречаться с ним глазами и тронулась в путь. Он всю дорогу смотрел на ее затылок и профиль, сдерживая стоны от боли в конечностях. Она пару раз оглядывалась, натыкаясь на взгляд темных глаз.

Вскоре Агеева стучала в дверь темного КПП, накинув на себя запасной свитер. Мотор джипа мерно гудел за спиной, освещая фарами ворота с десантной эмблемой. Укутанный в мягкий и пушистый мех женской шубки внутри лежал офицер–десантник. Не сразу, но дверь все же открыл заспанный сержант без бушлата и шапки с всклокоченными короткими волосами, зевающий и не довольный. Оксана быстро спросила:

— Капитан Дашкевич служит у вас?

Парень посмотрел на ее легкое одеяние. Взглянул на мощную иномарку. Поежился от мороза и пригласил, открыв дверь:

— Проходите! Я сейчас дежурного по штабу разбужу…

Минут через двадцать переговоров по телефону, на КПП прибыли сразу два таких же заспанных офицера и врач. У майора на груди был жетон, на рукаве красная повязка. Это и был дежурный по штабу. Агеева быстро повторила все, что знала и видела. Показала свои документы. Вчетвером направились к джипу. Кое–как забились в машину. Оксанка вынуждена была забраться на заднее сиденье и сесть на колени к подполковнику. Второй офицер втиснулся следом. Врач расположился на водительском месте. Печка в джипе продолжала «жарить» на полную катушку.

Дашкевич не спал. Хрипло поздоровался с сослуживцами. Военврач с минуту смотрел на опухшее лицо. Затем принялся за осмотр, передав шубку Агеевой. Время от времени спрашивал Оксану о ее действиях. Учуяв запах алкоголя, спросил:

— Капитан был пьян, когда вы его нашли?

Алексей хотел объяснить, но Оксана опередила: