Чаша императора - Луи Бриньон

— Тогда зачем мы туда идём? — справедливо поинтересовался Агриппа.

— Возможно, нам удастся застать там «Чёрного Папу».

— «Чёрный Папа»? Ты же говорил, что боишься его больше всего на свете. И откуда ты мог узнать, где именно он остановится?

— Его спутник сказал, когда они отъехали с места встречи. Ты в это время собирал монеты у ног герцога де Гиза.

— А здесь, мой дорогой друг, вполне уместно задать простой вопрос. Ты кто такой, чёрт бы тебя побрал?

Глава 4

— Тамплиеры? Конечно, знакомо. Этот орден был уничтожен более двух с половиной веков назад.

Но к чему этот вопрос? И какое отношение имеют тамплиеры к тебе, и тому, что происходит?

Задавая эти вопросы, Агриппа неотступно следовал за своим спутником. Улица, по которой они шли, выглядела абсолютно пустынной. Нигде ни единого огонька — ни в окнах домов, ни на самой улице. Одиноко стоявшие светильники, мимо которых они проходили, выглядели совершенно безжизненными. Снегопад и мощные порывы ветра с лёгкостью гасили едва мерцающее пламя.

Спутникам в буквальном смысле слова приходилось продвигаться едва ли не на ощупь. Каждое мгновение они рисковали оказаться под колёсами кареты, копытами лошади или попросту сбиться с пути и свалиться в какой-нибудь овраг или яму. Преобразившийся вдруг итальянец с поражающим Агриппу упорством двигался вперёд. По мнению Агриппы, в такую непогоду первым делом следовало бы найти убежище и отогреться. Хоть под лохмотьями и находилась одежда, она не могла спасти от пронизывающего холода. Тем временем его спутник стал замедлять движение, а затем и вовсе остановился. Агриппа расслышал его голос:

— Это должно быть где — то здесь!

Следом… Агриппа аж рот разинул от удивления. Его спутник… начал уменьшаться на глазах. Он становился ниже и ниже ростом, пока совсем не пропал из виду. Агриппа не сразу сообразил, что он попросту… спустился по лестнице. Но вот и он сам увидел засыпанную снегом ступеньку -

лестница, вилась полукругом вдоль каменной стены. Спустившись по ней, Агриппа услышал несомненный всплеск воды. Он двинулся было вперёд, но тут же резко остановился. В мутном от снега сумраке прозвучал предостерегающий голос:

— Сейчас ты свалишься в Сену. Бери левее. Увидишь ещё одну лестницу. Спустись по ней. Слева увидишь арку. Входи и жди.

Агриппа молча повиновался. Арка вела в подземелье. Так, во всяком случае, показалось ему вначале. И находилось оно под той самой дорогой, с которой они свернули. Агриппа и не подозревал, что они шли так близко к берегу Сены. Впрочем, предположение по поводу подземелья также оказалось неверным. Скорее это был маленький грот или, может, канал.

Вторая мысль появилась после того, как под ногами захлюпала вода, принеся с собой весьма неприятные ощущения.

Но впереди он вдруг увидел пылающий костёр и прибавил шагу, предвкушая тепло — в этих блужданиях по заснеженному ночному городу Агриппа совершенно закоченел. Костёр горел на маленькой песчаной площадке, окружённой каменной россыпью. Вокруг костра сгрудились десятка полтора таких же грязных оборванцев, как и они сами. На Агриппу никто не обратил внимания — видимо, подобные появления были здешним завсегдатаям не в новинку. Он подошёл к выступу, на котором и располагалась песчаная площадка. Поток воды сворачивал вправо –

Агриппа проследил за её движением: на расстоянии шагов десяти в нижней части стены виднелось тёмное отверстие, к верхнему краю которого примыкали края ржавой решётки — вода проникала в грот сквозь её отверстия и, сливаясь в единый ручеёк, уходила дальше, в сторону реки.

Агриппа легко взобрался на площадку, подошёл к костру и протянул руки к огню — по телу разлилось блаженное тепло. Взгляд его скользнул по греющейся у костра компании — пляшущие языки пламени выхватывали из темноты хмурые равнодушные чумазые лица, рваньё, подобное тому, в которое были одеты и они — одни и те же лица, одни и те же обноски — словно близнецы.

Казалось, этим людям нет дела ни до чего и ни до кого — и Агриппу это обстоятельство устраивало. Висящее над площадкой с костром глухое, плотное молчание тревожило, но не настолько, чтобы отказаться от жаркого огня и, какой-никакой, а крыши над головой.

Он уже успел согреться, когда появился его спутник. И это не был уже прежний нищий, с которым они колобродили сегодня по парижским улочкам — то забавное приключение, которое начиналось как шутка двух дворян, возжелавших поразвлечься, спустившись с высот своего положения на парижское дно, закончилось неожиданно мрачными и загадочными событиями.

Перед Агриппой предстал высокий черноволосый человек с тонкими, почти женственными чертами лица. Исключение составлял лишь нос с небольшой горбинкой и коротко стриженые смоляные волосы. Взгляд же являл полную противоположность изысканно-утончённой внешности. В нём читалась уверенность в себе, властность и сила. Под каменным сводом прозвучал голос, который с полнотой отразил это впечатление.

— Агриппа Д’Обинье, я, Мария Де Ла Форте, обращаюсь к тебе со смиренной просьбой: дай клятву молчания и верности. Ты видел и слышал достаточно. И только потому открыл я тебе своё имя и привёл сюда.

Агриппа, насмешливо прищурившись, негромко ответил:

— Ни ты и никто другой, за исключением моего господина, короля Наваррского, не получит от меня клятвы верности. Требуя её, ты становишься моим злейшим врагом. Мы прибыли в Париж единственно по приказу моего короля и лишь для служения ему. Всё, что может быть увидено или услышано, должно быть передано ему. Ему одному.

— Следовательно, ты отказываешься? — в упор глядя на Агриппу, спросил Мария Де Ла Форте.

— Я полагал, что ты служишь моему господину. Видимо, я ошибался, — Агриппа, устремил на своего спутника неприязненный взгляд и продолжил предупреждающим тоном: — Сейчас мы расстанемся. Я уйду. Но прежде… один совет: никогда не попадайся мне на пути, иначе я тебя убью.

Мария Де Ла Форте отвесил лёгкий поклон и снова заговорил, с ещё большей твёрдостью.

— Я был наслышан о твоих деяниях, ещё до того, как мы встретились. Я знаю, что твоё умение и твоя храбрость дважды спасли жизнь королю Наварры. Но сейчас у тебя нет выхода. Либо ты дашь клятву, либо умрёшь.

— Скорее, умрёшь, ты, — угрожающе произнёс Агриппа. Он положил руку на пояс, где под обносками скрывалась шпага, сверля взглядом своего неблагодарного спутника. Совсем рядом раздалось странное шуршанье. И это шуршанье издавал… песок. Агриппа только и успел отскочить назад. Он выхватил шпагу и прижался спиной к холодной стене, с неослабевающим вниманием наблюдая за всем, что происходило в непосредственной близости от него. Нищие у костра неожиданно словно сбросили с себя тупое равнодушие — они окружили Агриппу, взяв в плотный полукруг, блеснули кинжалы. Не более четырёх шагов разделяло этот грозно ощетинившийся клинками строй от Агриппы — вот оно, мгновение до гибели — при всей своей безудержной храбрости Агриппа понимал, что обречён, и это осознание дышащей в лицо смерти обозлило его ещё больше.

— Предатель, лицемер, — с яростью вскричал Агриппа, устремляя взгляд, полный ненависти, в сторону Марии Де Ла Форте. — Я верил тебе, а ты заманил меня в ловушку.

— Клятву или ты умрёшь, — холодно ответил Мария Де Ла Форте. Он выдвинулся на шаг вперёд всех прочих и смотрел прямо в лицо Агриппе.

— Ты её не получишь!

— Я дам тебе возможность изменить решение!

— Прежде я убью и тебя, и несколько твоих сообщников, будь уверен. А посему дайте дорогу или сражайтесь, — Агриппа сжал сильнее рукоять шпаги и слегка пригнулся, готовясь ринуться в бой.

Мария Де Ла Форте снова заговорил. Под каменным сводом раздались слова, которые не могли вызвать у Агриппы ничего, кроме безграничного удивления:

— Господь упаси, сударь. У меня и в мыслях не было оскорбить вас подозрением в трусости.

Предлагая вам иную возможность, я имел в виду ваше благородство и ничего более. Вы должны понять, о чём именно идёт речь, прежде чем примете окончательное решение. Я вам всё расскажу — и вы поймёте, почему я прошу дать вас такую клятву. Если, выслушав меня, вы решите не принимать клятвы, тогда нам придётся убить вас. Если же вы измените решение,

каждый из нас с глубоким уважением примет его. Ваша репутация, храбрость, благородство, не позволяют усомниться в правильности выбора, вне зависимости от того, каким именно он будет, ваш выбор. Всё, что я прошу — это выслушать меня. По истечении этого разговора мы с вами станем или братьями, или смертельными врагами. Увы, в данной ситуации ни у вас, ни у нас нет особого выбора. Вы готовы выслушать меня?

— Клянусь Папой, ваши слова звучат более чем странно, — изумлённо ответил Агриппа, — однако, я заинтригован. Потому я выслушаю вас со всем вниманием. Но предупреждаю сразу: моё мнение останется неизменным. Я бы отказал даже королю Франции в подобной просьбе, ибо не признаю никого, кроме моего господина.