Теория и практика культурологических исследований - Ирина Мурзина

Сошлемся на опыт проведенного не так давно исследования в четырех регионах Европейской России – Новгородской, Воронежской, Саратовской и Свердловской областях, результаты которого опубликованы в книге «Политика и культура в русской провинции» (2001). При всех сложностях, с которыми столкнулись авторы, была еще одна – отсутствие языка описания, невыработанность способов интерпретации существования и функционирования регионального сообщества.

Если обратиться к таким геокультурым общностям как Урал, Дальний Восток, Сибирь, то мы обнаружим, что внешняя оценка регионального сообщества (особые регионы) и внутренняя идентификация жителей (уральцы, сибиряки, дальневосточники) явно указывают на осознание себя целостным самостоятельным образованием внутри России. В связи с этим особое место занимает анализ регионообразующих факторов в контексте культуры. Введение культуры в качестве интегрирующего регионообразующего фактора позволяет более адекватно описать специфичность отдельного региона, осознать его самобытность и значимость внутри российского пространства.

Рассмотрим регионообразующие факторы в контексте культуры на примере Урала.

1. Географическая составляющая при анализе региона включает в себя описание природно-климатических условий и природных ресурсов, характерных для данной территории, но уточняется за счет включения в описание символов и кодов, проецируемых культурой данного региона на освоенное ею пространство. Применительно к Уралу, такой анализ позволяет по-новому взглянуть на особенности региона, осознать, как природно-географические особенности повлияли на само-осознание жителей края.

Географическое пространство Урала и понятие «уральский регион» – синонимичны, хотя и не совпадают целиком. Само название «Урал» на протяжении исторического времени меняло географическую наполненность, связанную с характером освоения края. Ядром всех географических названий были горы (Рифейские, Каменный Пояс, Камень) как знак территориального раздела. Как отмечают лингвисты, слово «Урал» первоначально использовалось для обозначения южной части современного Урала. И только со второй половины XVII в. появляется понятие «Уральские горы», а со времен XVIII в. территория Урала включает Уральский хребет с прилегающими к нему районами.

Согласно современным географическим представлениям, Урал – это территория между Восточно-Европейской и Западно-Сибирской равнинами, в состав которой входит Уральская горная система, протянувшаяся с севера на юг от берегов Карского моря до среднего течения р.Урал. Исходя из своего географического положения Урал делится на Полярный, Приполярный, Северный, Средний и Южный, западные предгорья носят название Предуралья, восточные – Зауралья.

Регион определяют как уральский в соответствии с современными концепциями экономического районирования: административно он включает в себя Пермскую, Свердловскую, Челябинскую, Оренбургскую, Курганскую области, Республику Башкортостан и Удмуртскую республику. Границы региона не совпадают с новым административным делением России на округа (территория Уральского федерального округа включает: Курганская область, Свердловская область, Тюменская область, Челябинская область, Ханты-Мансийский АО, Ямало-Ненецкий АО).

Очерченное нами географическое пространство, обусловленное современным административным делением региона, не является застывшим. Если обратиться к истории, то изменение границ Урала было в первую очередь связано с процессами его освоения и колонизации русскими, с более поздним административно-территориальным делением в ходе губернских реформ в России: сначала Урал входил в состав Сибирской губернии с центром в Тобольске, затем в состав нескольких губерний. На протяжении ХХ века административные границы также то расширяются (Уральская область включала огромное пространство: в ее состав включались Предуралье, Горнозаводский и Тобольский округ), то сужаются до отдельных областей.

При всем разнообразии административного членения Урал всегда воспринимался как некое единство, обусловленное «формированием в географических границах <…> единого в составе России историко-культурного ареала»4.

Такой тип единства исторически складывался в ходе колонизации края. Вхождение в состав России, превращение края в форпост освоения огромного азиатского пространства, становление в качестве ведущего промышленного региона страны – все это формировало на географически определенных просторах того, что мы сейчас и понимаем под словом «Урал».

Вертикальная ось географического пространства Урала изначально формировалась горами. В глубокой древности об Уральских горах скорее были фантастические представления, нежели основывающиеся на реальных фактах (Гиперборейские, Рифейские и Риммикайские горы). В начале XVI в. после похода на Северный Урал московитян появилось самое раннее из русских названий – Камень. И чем более активным становилось освоение и заселение края, тем большей (или значительней) эта вертикаль виделась: освоение природных богатств края шло вглубь – в недра земли.

Горизонтальная ось связана с уральскими реками. Уральские реки становятся теми артериями, по которым двигаются с запада на восток колонизаторы. В XIII в. русские ратники проникают на Урал водным путем – с реки Вычегды на Каму и спускаются по ней до Волги. Чусовая в русских летописях упоминается впервые в XIV в. Не случайно и Ермак отправляется «воевать Сибирь» по Каме, Чусовой и Серебрянке.

Именно эти составные элементы природного мира становятся смыслообразующими в создании пространства культурного. В ходе колонизации происходило изменение природного ландшафта: строительство крепостей и городов, распахивание земель и открытие богатейших рудных месторождений. По сути в природно-географической системе координат появлялись «горизонтали» и «вертикали» культурного мира.

«Горизонтальное» пространство активно осваивается с XVI в., когда на колонизируемой территории Урала строятся первые города. Строительство новых городов было связано с необходимостью создания опорных пунктов, своего рода военно-транспортных центров на пути первопроходцев.

Первые упоминания о соляных промыслах на р. Усолке относятся еще к XV в., но уже в следующем веке через Соликамск проходит прямой путь в Сибирь, сделав город не только основным центром солеварения, но и административным центром Перми Великой, транспортным и торговым узлом.

Осваивая пространство Урала, человек в процессе своей деятельности закреплял в архитектурной планировке поселений свое представление о картине мира, наделяя его смыслами. В самом акте создания городов можно обнаружить, как активная деятельность человека создает рукотворный космос, организуя мир, созидается пространство жизни, наделяясь знаками и значениями. Такое семантически окрашенное бытие нашло свое воплощение не только в архитектурных доминантах отдельных городов, но всего осваиваемого края.

В процессе освоения территории, в географический образ края включаются новые элементы. И, если следовать мысли П.А. Флоренского, что «вся культура может быть истолкована как деятельность по организации пространства», то и изучение культуры региона необходимо вести прежде всего в логике осмысления тех пространственных изменений, которые появляются в ландшафте Урала в результате его заселения и колонизации.

Первые опыты застройки открытых уральских земель тесно связаны с традиционными для Средней России сооружениями: крепостями-острогами, огороженными и охраняемыми территориями новых поселенцев, архитектурным центром которых становится кремль (примером может служить Тобольск).

Анализируя пространство культурного мира, М. Элиаде обратил внимание на семантическую дифференциацию сакрального и профанного. Противоположение «священного» и «мирского» можно обнаружить не только в архаических, но и в более поздних культурах. В ходе освоения «природной географии», с возникновением поселений, особую значимость в создаваемой архитектурно-планировочной среде приобретают «вертикали» – храмы и церкви, как символические пространства связи сакрального бытия с его мирской сущностью. Если вспомнить тобольский кремль, то, как отмечают исследователи, храм Софии – центральную часть кремля – можно рассматривать как художественную реализацию утверждения русских поселенцев на сибирской земле5.

На протяжении исторического развития, достраивая или радикально изменяя образ культурного мира, мы обнаруживаем, что именно в отношении к сакральному пространству ярче всего проявляются идеи времени. Так, г. Верхотурье начал свою жизнь как «ворота в Сибирь», с утратой торгово-хозяйственного назначения превратился в силу ряда причин в «духовную столицу Урала» с уникальными монастырями и храмами, в советское время приспособленных под учреждения Наркомпроса, Наркомздрава, под квартиры рабочих и крестьян, склады, расположение воинских частей, концентрационных лагерей. Десакрализация духовной святыни в данном случае – лишь горькая иллюстрация к нашей истории, закрепленной в пространстве. Восстановление архитектурных ансамблей в постсоветское время, к сожалению, не привело к социальной реабилитации территории, которая сегодня демонстрирует параллельное существование двух культур – православной и люмпенизированной.