Теория и практика культурологических исследований - Ирина Мурзина

Интересно, что не всякий регион продуцирует свою, региональную культуру. Так, можно говорить о региональной культуре применительно к Уралу, Сибири, Югу России. Однако области центральной России не могут быть рассмотрены как феномены региональной культуры, исторически они находятся в рамках «материнской» русской культуры. Отдельными территориями можно назвать Русский Север, который воспринимается как квинтэссенция русской культуры, связанный с другим древнерусским центром – Новгородом, и собственно столичные центры – Москву и Петербург.

Принадлежащие региональной культуре личности и произведенные в ее рамках артефакты становятся определенным образом маркированными: они получают статус атрибутов данной культуры. Не отрицая их национальной принадлежности (феномены русской культуры), они становятся еще и региональными репрезентантами, что можно обнаружить и в личностных характеристиках (ср. закрепленные в обыденном сознании – «москвич», «петербуржец», «сибиряк», «донской казак») и в артефактах (камнерезное искусство как «визитная карточка» Урала).

Региональная культура, таким образом, становится интегрирующим началом жизни конкретной территории, определяемая условиями существования людей и определяющая формы их существования.

Поскольку изучение регионов сегодня ведется в разных аспектах: в геополитическом (в контексте проблем глобализации и регионализации), в социологическом (анализируется деятельность определенных социальных групп, и прежде всего – политических элит), в историко-краеведческом (описываются специфические особенности жизни в данной территории), демографическом (рассматриваются проблемы расселения населения, размещения трудовых ресурсов, характера и динамики миграций), возникает насущная необходимость рефлексии оснований становящейся науки – региональной культурологии.

1. Боровикова Р. Типологические черты художественной культуры Сибири. Новосибирск, 1999.

2. Быкова А., Рыженко В. Культура Западной Сибири: история и современность. Омск, 2002.

3. Ляпкина Т. Архитектоника культурного пространства Восточной Сибири. Конец XVII – начало XX вв. СПб., 2006.

4. Мурзина И.Я., Мурзин А.Э. Культура Урала: очерки становления и развития региональной культуры. В 2 частях. Екатеринбург, 2006.

5. Шамес Л.Я. Культурное пространство Юго-Восточной Сибири (Предбайкалье): традиции и современность. В 2 книгах. СПб., 2006.

Культура как регионообразующий фактор

Среди понятий, которыми активно пользуются для описания современного мира, слово «регион» по частотности употребления занимает одно из ведущих мест. Однако, как это часто бывает, полисемантичность иногда затрудняет понимание исследуемого объекта. Идя от изначального понимания слова «регион» (от лат. regionalis – местный, областной), аналитики делают акцент на территориальном факторе, географически локализованном, играющем значительную роль в при обращении к широкой социально-территориальной общности. Отождествление понятий «регион» и «территория» позволяет исследовать прежде всего проблемы управления отдельными частями отдельных стран, возникающими в русле более общих процессов либерализации, и обусловленных ростом влияния местного самоуправления.

Регион рассматривается как составная часть федерации – определенной формы государственного устройства. Проблемы регионализации ставятся исключительно в плоскости региональной политики, увязываясь с задачами формирования «реального федерализма», отражающего направления политики государства. Именно такой подход характерен для современной России. В «Основных положениях региональной политики в Российской Федерации» (1996) практически отождествляются понятия «регион» и «субъект федерации». В силу того, что политический процесс находится в состоянии становления определение «субъект федерации» достаточно расплывчато. Понимая под субъектом некое образование, чья деятельность направлена на изменение или развитие условий существования внутри большого федеративного государства, скорее акцентируются проблемы правового регулирования взаимоотношений «части» (субъекта федерации – региона) и «целого» (российского государства).

Вариантом данного подхода можно считать представление о регионе как о месте действия мировых субъектов геополитики, связанном с геополитическими стратегиями развития мировых систем. В этом случае понятие «регион» не коррелирует ни с географическими, ни с политическими границами. Его рассматривают лишь в качестве «фактора ситуации».

Таким образом, мы имеем дело скорее с географически и политически образованиями, очерчивающими внешние границы (строго закрепленные или «размытые») отдельных районов, нежели с детальным анализом дифференциации регионов, связанным с природно-географическими условиями, обусловливающими характер производства и способы организации жизни людей.

С другой стороны, под словом «регион» понимают и более сложную структуру, обусловленную различием отдельных частей не только геополитически, но как территорию со своей спецификой исторического или этнокультурного развития.

Понимание ценности природной среды для формирования определенного типа культуры, характерного для конкретной территории, заставляет искать новых подходов к исследованию. Наиболее плодотворными становятся междисциплинарные исследования, рассматривающие регион как систему, возникшую в результате взаимодействия различных сторон и условий общественной жизни на данной территории. Насущный характер приобретает осмысление специфики существования регионов, рассмотрение их связей с единым целым и друг с другом, понимание особенностей этнокультурного своеобразия, типа личности, форм самопроявления человека в определенных природно-географических условиях.

Такая трактовка лежит в основе концепций сравнительно нового направления в науке – гуманитарной географии. Сфера гуманитарной географии, как ее определяют современные исследователи, находится в тесной связи с проблематикой культурологии. Так, Е.М. Ковалев пишет: «Понятие гуманитарной географии шире, чем социально-экономическая география, поскольку включает еще и политическую географию, этногеографию, географию культуры и культурных ландшафтов, географию религий, медицинскую и рекреационную географию»2. Это не только расширяет сферу собственно географических исследований, но позволяет обозначить одно из важных направлений целостного гуманитарного подхода к явлениям социальной жизни.

Изучение регионообразующих факторов при таком подходе также уточняется. Наряду с традиционными знаниями о географических и климатических условиях, изучением природных ресурсов, проблем демографии и заселенности определенных территорий, среди регионообразующих факторов все большее значение приобретают этнокультурные факторы, анализ культурных реалий, связанных с историческим прошлым, с одной стороны, и «вписанностью» региона в контекст исторического развития страны и мира, с другой.

Нам ближе точка зрения, при которой регион рассматривается как целостное геокультурное пространство, со своими природно-географическими и историко-культурными реалиями. В таком контексте культура региона становится важным интегрирующим началом, объединяющим различные регионообразующие факторы.

Анализируя тот или иной тип культуры, характерный для определенного государственного или этнического образования, делаются выводы о специфических формах жизнедеятельности в конкретной территории, рассматриваются особенности уклада жизни и т.п. Реальные события, произошедшие на протяжении исторического развития отдельной страны или территории, причины, их обусловившие, артефакты, в которых воплотились те или иные идеи и т.п., давно и прочно стали объектами пристального изучения ученых разных специальностей, рассматривающих зарубежные страны.

В настоящее время стоит новая задача, используя накопленный во внешней регионалистике опыт, применить его для анализа региональной проблематики в современной России. Сложность поставленной задачи усугубляется тем, что если национальные культурные общности, проживающие на территории Российской Федерации, в той или иной мере изучались, то регионы, особенно заселенные по преимуществу этническим русским населением, целостному анализу практически не подвергались. Во многом это объясняется тем фактом, что эти «локальные историко-территориальные образования, обладающие ярко выраженной локальной специфичностью» всегда акцентировали «собственную принадлежность к российскому государству»3.

Сошлемся на опыт проведенного не так давно исследования в четырех регионах Европейской России – Новгородской, Воронежской, Саратовской и Свердловской областях, результаты которого опубликованы в книге «Политика и культура в русской провинции» (2001). При всех сложностях, с которыми столкнулись авторы, была еще одна – отсутствие языка описания, невыработанность способов интерпретации существования и функционирования регионального сообщества.