Уроки любви (СИ) - Тория Виктория

— Не любишь, когда остаются до утра? — И опять придвинулся, а он… возбужден? В ногу мне упирался определенно не магический жезл. Извращенец мелкий, ублюдочное создание, его заводит эта ситуация? Мозг вновь запустился, вырываясь из липких объятий страха.

— Любишь причинять боль, да? — Тихо, с легкой насмешкой, на грани безумия и флирта. — Иначе не получается?

— Ты… — на меня навалились так, что почувствовала спиной каждую трещину кирпичной стены. Его голос был так же интимен, как и движения тела, его дыхание согревало мне щеку, а рука, издевающаяся над лицом, переместилась на шею, намного мягче, но и так дышать было сложно. — Ведьма.

— Ублюдок. — Губы сводило от улыбки, но я скалилась. Жаль, что я не обращенная[8]. О, с каким удовольствием я перегрызла бы это горло, выпила бы всю кровь, растерзала это тело!

И еще один поцелуй. Слишком много поцелуев для меня на этой неделе. В этом месяце. И году. Я попыталась наступить этому паразиту на ногу, но он лишь ухмыльнулся. Он в обуви, я нет.

— Страстная, мне нравится, — сказал он скорее себе, чем мне. Его поцелуи были быстры, он кусался, но без боли и крови. Желания во мне это не пробуждало. Разве, только желание убивать. Но оно и так было. Свой язык Сильвий в этот раз держал почти при себе. Почти, потому что игра, которую он затеял со мной, без языка не обходилась. Он не пытался проникнуть в мой рот, а лишь облизывал губы, скользил по контуру, страстно дышал мне в рот. Можно было бы попытаться еще раз укусить, но я побоялась. «Леди, без глупостей» звучало очень серьезно. Пугающе серьезно.

— У тебя что, все сохнущие по тебе малолетки закончились на потоке, и ты решил перейти к преподавателям? Так давай я тебе дам все адреса наших профессоров, а мой ты забудешь?

Я пыталась вертеть головой, изворачиваясь, не слишком безуспешно, половина слов звучала почти так же, как и речи Де Марсена, будто я задыхаюсь от страсти.

— Нет, Рика, сегодня мне достаточно твоего адреса.

Проклятый и свергнутый[9]! Неужели он собирается, он намерен, нет. Не верю! Пускай ситуация в коридоре университета — это подстроено. Но его отвращение — такое не подделаешь. Слишком натурально, если применимо сказать, то даже искренне. Нет. Нет, я не верю.

Я замотала головой еще более отчаянно. Он недовольно рыкнул, так как сейчас мои губы и лицо не могла удержать даже его сильная рука. А уж губам и языку такое и подавно не по силам.

— Р-р-р-рика! — Надо было заглянуть в его личное дело. Давно надо было. Черты лица Марсена были смазаны, искажены. Он оборотень? Невозможно. Звериные сущности в нашем высшем магическом? Не верю. Ректор никогда бы не допустил зверолюдей. Уже лет двести как те прозябали в своих заповедниках, охраняемые законом. С одной стороны, они, но больше — мы. Оборотень под влиянием луны — это в первую очередь зверь. И во вторую тоже.

Мной опять тряхнули. На голове будет шишка. Если не с первого раза, то теперь наверняка. Затылок пронзила острая боль. Я взвыла. А смысл изображать из себя леди Жиневру[10].

— Что же с тобой делать, непокорная моя? — Его дыхание щекотало мне ухо. Потом шею. Потом ключицу. Казалось, он принюхивается, ищет способ унизить меня еще больше. Я замерла. Стало страшно дышать. Сердце забилась в ускоренном темпе. Еще поцелуй. И еще один. Это пытка. Ничуть не приятная. Куда он движется? Вниз. Все ниже и ниже. Пока не падет знамя крепости. Мое знамя. Все-таки есть что-то у меня общее с Жиневрой. Ту как возвеличили, так и уничтожили, сначала пытали, потом распяли и сожгли на площади, людям на потеху. Я застонала. Из губы сочилась кровь. Голова гудела от ударов об стену. Но я не позволю, не позволю какой-то мелкой мрази, вроде этого студиуса, взять меня. И зачем? Помилуй Всевидящий! Из-за экзамена?

— Ты болен, Марсен, не думал лечиться? Может, еще есть возможность спасти твой рассудок?

— О, об этом на твоем месте я бы меньше всего переживал. — Он оторвался от поцелуев шеи. Не просто поцелуев. Если губам достались осиные укусы, то на шее и декольте он оторвался по полной. Мне на память оставят шишку на затылке, искусанные губы и гематомы по всей шее. Он разглядывал меня воистину с кровожадным интересом безумца. Кажется, у него не было четкого плана, как со мной поступить. Не было, но уже рождался. Он ухмыльнулся, окидывая меня довольным взглядом. — Ты решила больше не сопротивляться?

— Если тебе это доставляет удовольствие, то… о, Марсен, иди ты в задницу!

— Ты все больше и приятнее меня удивляешь, Рика, любишь грубо? Буду рад угодить. — Он все еще ничего не предпринимал. Может, правда, если не дергаться… о нет! Пока я раздумывала над тем, как мне себя вести, Марсен отпустил мои руки и резким движением сдернул с меня платье. Верхние пуговицы платья слетели, будучи вырванными вместе с нитками и тканью. Дзень, дзень, дзень, — я ошалело проследила взглядом за искусственным жемчугом, что резво попрыгал в сторону прихожей. Как я его понимаю. Я тоже хотела бы попрыгать следом.

— Совсем не стесняешься? У тебя красивая гру..

От его слов и холода, что коснулся груди я все-таки очнулась от шока. И рванула из кухни что есть сил. Далеко не удалось убежать. Уже на лестнице меня поймали за юбку, подтащили к себе, Марсен замахнулся, но остановился, не ударил. Намотал мои волосы себе на кулак и подтащил к дивану.

— Зачем? — Я упиралась руками и ногами. Но что я против молодого мужчины? Молодого, сильного, с крепкими руками, которые могут вырвать магически заговоренные от потери пуговицы? Горло сдавило от желания зарыдать. — Зачем, Марсен? Это стоит того? Так нужна премия Феникса?

— Премия? О нет, профессор Ива. Леди Нова. Нет, Анарика. Это лишь вопрос принципа. Так что ничего личного. — И он подмигнул. Психопат. Как я раньше не догадалась?

Ближайший час я то боролась, то лежала бревном. На стене висели часы Гийона[11], которые помогали рассудку не покинуть измученное борьбой тело. А, может, и зря я так цеплялась за сознание. Было бы лучше, наверное, если бы я и не знала, что происходило. Потому что, когда я перестала бороться, Сильвий Де Марсен взялся за меня основательно. Это больше не было похоже на изнасилование. Возможно, и я надеюсь, что он применил какую-то возбуждающую магию. Но боюсь, что это не так. Он знал, где следует прикоснуться, он будто всю жизнь только и занимался тем, что изучал мое тело. Каждая эрогенная зона, маленькая точка — все получило свою долю внимания. И тело меня предало. Затвердели соски, заныла грудь, между ног стало влажно. Обнаружив влагу на своих пальцах, он с насмешкой и удовольствием облизал мои соки. Я дернулась. Девственность я потеряла десять лет назад. Не случайно, трезво взвесив все за и против. Удовольствия я тогда не получила. Были еще трое. Там с удовольствием повезло чуть больше. Но… то, что творил мой ученик.… Такое мне и присниться в самом смелом сне не могло. Я ненавидела и желала продолжения. Я кричала, царапалась, и требовала продолжения. Несколько раз мое тело содрогалось от конвульсий наслаждения. Он не останавливался.

— Попроси меня.

— О чем? — Я всхлипнула, и закусила и без того истерзанные губы.

— Попроси, чтобы я тебя взял.

— Я..… нет..… о..… да, да, пожалуйста..… — Я захныкала, как маленькая девочка.

— Что? — Садист, он садист и психо..… о да..…

— Меня, пожалуйста, возьми, войди, Сильвий, Силь, пожалуйста..… По-жа-луй-ста!

Мне наконец-то разрешили добраться до его члена. Соитие было быстрым и бурным. Мы оба кончили. Я упала на диван и закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Марсен..…

Тишину дома разорвал тихий, но подобный взрыву звук.

— Вы великолепны, профессор Ива-Нова. Сколько страсти, а чувств! И какая фантазия! Я поражен. Признаюсь, не ожидал!

Напротив дивана, прямо на кофейном столике, сидел Марсен и хлопал в ладоши. Полностью одетый, немного растрепан, шейный платок не на месте. Но это все равно было не возможно. Не возможно?