Оковы завтрашнего сна - Вета Горч

пошёл прибирать за гостем. И хоть на его лице красовалась улыбка, было отчётливо видно, что она слишком притворна. Возможно, молодой человек хотел выказать своё неуважение к этому нагловатому типу в лицо, но вежливость была превыше всего.

– Чего желаете? – окончив свою работу, официант всё же подошёл к нему.

Мужчина в древесно‐зеленом пиджаке прошлого поколения не обращал абсолютно никакого внимания. Погружённый в свои мысли, он продолжал сидеть, задумчиво смотря сквозь немноголикую толпу посетителей данного заведения.

Вздохнув и помянув недобрым словом про себя этого ненормального клиента, официант поспешил обслуживать других более располагающих к себе людей.

Этим же странным субъектом являлся мистер Бедфорд. Сейчас, в девять часов утра, он находился в своём любимом и притом одном из самых престижных кафе Нью-Йорка под названием «Тиссери». Само здание располагалось в «образовательном» центре города, поскольку на конце улицы, на пересечении с Бродвей стрит находилось несколько «золотых» учебных учреждений по разным специальностям в относительно небольшом расстоянии друг от друга. Своё прозвище они получили из-за стоимости обучения, как раз, поэтому учились в таких университетах в большей степени дети зажиточных граждан: бизнесменов, банкиров, предпринимателей и владельцев нефтяных и страховых компаний.

Кафе «Тиссери» выглядело совсем новым благодаря своей внутренней отделке и наружным стенам, сделанных из прозрачного материала, смеси стекла с цветной пластмассой. Благодаря этому посетители могли спокойно просматривать оживлённую улицу, что придавало уют. Внутри же всё было выполнено в городских традициях. Напольное покрытие графитового цвета отражало горевшие лампы на потолке схожего цвета. У входа стояла подзывающая к себе витрина с блюдами дня. В глубине помещения находилася барная стойка со всевозможными напитками, рядом артистично крутил и жонглировал бармен. Недалеко находилась ещё одна витрина с разделением питания на завтрак, обед и ужин. Здесь можно было увидеть практически всё: от домашней еды в виде французского круассана до традиционной нью-йоркской – в виде «омлета миллионера» с чёрной икрой. Без лишней роскоши и модерна, здесь присутствовали совсем обыкновенные, но в то же время по-простому элегантные деревянные стулья с металлическими ножками, расставленные вокруг круглых перламутрово-бежевых столиков. Во всём зале их было штук восемь, и все в данный момент они были заняты голодными посетителями, пришедшими сюда за своим завтраком.

За одним из таких столов и сидел тридцативосьмилетний мужчина, явно ожидая кого-то. Окончательно прогнав свою Музу, он решил переключиться на что-либо другое, дабы занять себя на ещё какое-то время. Кто-то бы назвал это состояние детской «егозой», но сам писатель привык называть это своеобразным «голодом», при котором всё его тело и душа изнемогало без дел, хоть даже совсем мелких и незначительных. Теперь же его объектом деятельности стали светло-зелёные квадратные салфетки, из которых он механично начал собирать различные оригами.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но тут в кафе вошёл худой человек всё в том же кашемировом костюме, правда, на этот раз без шляпы, поэтому виднелась небольшая пролысина на его острой голове. В руках мужчина держал небольшой городской красный портфель. Завидев нужного ему человека, гость суетливо начал пробираться к нему, вежливо извиняясь перед всеми, кому хоть как-то доставил беспокойство. Наконец, дойдя до своей цели, он облегчённо вздохнул и опустился на деревянный стул, так удачно ему попавшийся.

– Мистер Бедфорд, и всё же мы могли встретиться в более приличном месте, – в полушёпот произнёс Клиффорд, явно с пренебрежением осматривая помещение. – Например, в одном из моих ресторанов. Ох, какие там готовят булочки с экзотической начинкой. Ммм… Просто объедение…

– Мистер Мортон, – перебил его Бедфорд, – это место отлично подходит для рандеву наедине. Хоть здесь и всегда достаточно людей, никто и не подумает нас подслушать, за суматохой происходящего никому не будет до нас ни малейшего дела. Теперь, прошу к делу.

– Да, да, – Клиффорд положил на колени свой портфель и, открыв его, аккуратно достал фотографию, и протянул её через стол своему собеседнику.

«Говорят, первое впечатление о человеке – самое правдивое. Но можно ли узнать о нём лишь по одной, хоть и качественной, фотографии? Думаю, частично. Какую информацию можно извлечь из данного куска типографской бумаги? Тёмно-каштановые волосы ниже плеч, рост около ста семидесяти сантиметров, с золотистым цветом кожи. На вид лет восемнадцать. Милое лицо овальной формы с чрезвычайно открытым и весёлым выражением, этакая лисья мордочка. Взгляд изумрудных глаз дружелюбный, без потаённых мыслей, но внешность бывает обманчива. Одета в лавандовую рубашку и голубую юбку‐солнце. На вид очень тихая, добрая пай-девочка, но глаза. Они являются зеркалом души, никакая программа для редактирования фотографий не сможет скрыть истинную сущность человека. По этим ярко-зелёным, заводным глазам можно понять, что девушка вовсе не такая, какой хочет казаться на снимке. Вероятно, у неё нет…»

– Вы ведь её найдёте? – бесцеремонно вырвал Бедфорда из размышлений голос Клиффорда.

Бедфорд посмотрел на изможденное лицо Мортона.

«Владелец сети ресторанов, зажиточный человек, не испытывающий нужды совершенно ни в чём… Но вот она, та ахиллесова пята, попав по которой, можно приравнять абсолютно любого человека. Та самая причина, что не разделяет людей на классы, нации, религии… Отчаяние! Именно познав его, любой становится жалким, несчастным и опустошённым… Но, если ты будешь уверен в том, что все твои душевные раны залечатся, а такого не произойдёт, то будет всё намного хуже. Намного…»

– Мистер Мортон, – он посмотрел бизнесмену прямо в глаза, – вы говорили, что у вас есть ещё одна дочь. Расскажите мне о ней.

Эти слова, казалось, привели в чувство собеседника.

– Да, старшая. Джейн. Ох, знали бы вы, как они были дружны с сестрой. Бедняжка, она так сильно переживает из-за случившегося. – Казалось, Клиффорд был готов вновь впасть в уныние.

– Она сейчас учится или работает? – спросил Бедфорд.

– Джейн? Учится, она учится. Грызёт гранит науки. В том же университете, что и младшая, – Мортон протёр салфеткой свой мокрый лоб. – Уже на четвёртом курсе исторического факультета. Вот какая молодец!

– Колумбийский, значит?

– Да, да, – заёрзал Клиффорд. – Он совсем недалеко отсюда, я могу подвести вас…

– Нет необходимости. Младшая на том же факультете, что и Джейн?

– Кейт выбрала себе иной путь, – бизнесмен снова вытер пот со лба, – она на филологическом факультете. Знали бы вы, как она хорошо говорит по-французски. У неё тяга к изучению иностранных языков.

– А что насчёт миссис Мортон?

На секунду в глазах собеседника промелькнула какая-то странная искра, но он быстро взял себя в руки.

– Она ушла от нас, когда Кейт было семь лет. С тех пор мы не виделись, да и не очень-то и хотелось ворошить прошлое. Что было, то прошло.

– Могу ли я увидеть мисс Мортон? – пальцы Бедфорда вновь начали складывать очередную бумажную поделку.

– Джейн? Конечно-конечно, – заёрзал на стуле Клиффорд. – Когда вам будет удобно?

– Завтра в семь часов после полудня. Вас это устраивает?

– Безусловно.