В поисках Минотавра (сборник) - Валерий Михайлов

– Подожди, но если всё так, как ты говоришь, то ни твоя Инспекция, ни моё в ней участие не имеют никакого смысла, – понял я.

– А это уже как посмотреть. Если в масштабе планеты, то никакого. Но в нашем с тобой масштабе для нас только наша жизнь и может иметь значение, потому что, кроме как нам, она вообще никому не нужна. Сечёшь?

– Другими словами, наша жизнь обретает смысл исключительно потому, что она бессмысленна?

– Сказано в духе подражателя даосам, но верно.

Принесли еду, и мы полностью ушли в поглощение поистине великолепной пищи и прекрасного вина. Закончив есть, выкурили по сигаре.

– Пора, – сказал дракон, докурив сигару, и встал из-за стола.

– А мы что, платить не будем? – удивился я.

– А мы уже заплатили тем, что соизволили здесь отобедать. Как тебе, кстати, обед? – поинтересовался дракон, явно уходя от темы оплаты. В любом случае он лучше меня знал, как себя здесь вести.

– По-моему, просто великолепен, – ответил я.

– Баранина, правда, малость жестковата, но это не её вина.

– В смысле? – не понял я.

– По своей сути баранина – очень капризная субстанция, и она буквально терпеть не может, когда её пытаются в чем-то обвинить. Она может годами таить обиду, но рано или поздно всегда мстит обидчику, заставляя платить по полной за каждое неосторожное слово. Так что о ней, как о президенте, либо хорошо, либо ничего. Лучше, конечно, обходиться без нелицеприятных высказываний в её счёт, но если ты всё же что-то ляпнешь, говори всегда, что это не её вина, и тогда баранина тебя простит. Таков уж у неё характер, хотя, впрочем, это не её вина. Ладно, перейдём от баранины к баранам. Когда у тебя начинается рабочий день?

– В девять.

– Отлично. И не опаздывай. До завтра.

Попрощавшись со мной, он щёлкнул пальцами, и я проснулся на своём рабочем месте. Сначала я решил, что мне всё приснилось, но ощущение сытости и застрявшее между зубами мясо говорили об обратном.

Митота третья. Хлеб-соль

К тому времени, когда я на следующий день пришёл на работу, у двери в комнату дракона выстроились все более или менее, как я понял, официальные представители филиала. Из них я знал только Людмилу Юрьевну и Кирилла Фёдоровича. Незнакомцами были тучный мужчина в турецком костюме и застиранном галстуке под цвет того, что он не надел, красномордая дама с талией навыпуск, и три разного уровня страшности девицы в а-ля народных одеяниях. Средняя держала поднос с хлебом-солью и по-американски скалила далеко не голливудские зубы. Короче говоря, картина Репина «Пошлость».

– Ты почему не позвонил? – накинулся на меня Кирилл Фёдорович, едва я вошёл. При этом его голос сорвался на интеллигентский визг, означающий крайнюю степень негодования.

– Согласно вашим инструкциям или согласно ваших инструкций. Извините, не знаю, как правильно…

– Что? – взвизгнул он октавой выше. – Да как вы можете…

В своём негодовании он был настолько смешон, что мне с трудом удалось удержать себя в руках.

– Вы мне сами сказали, чтобы в случае чего я вам позвонил.

– Так какого, прошу прощения, чёрта?..

– Я не позвонил, потому что «в случае чего» – это в случае чего-то неординарного. А если учесть, что я должен был ждать прибытия инспектирующего нас дракона, то прибытие дракона трудно назвать экстраординарным событием.

Кирилл Фёдорович готов был похоронить меня под кучей аргументов, но Людмила Юрьевна не дала ему открыть рот.

– А ведь он прав, – сказала она, еле сдерживая смех, – впредь, Кирилл Фёдорович, давайте верные инструкции.

– Но как же так, Людмила Юрьевна? – жалобно вскричал он. – Я же…

– Вот так, – закончила она дискуссию.

– Ну, ничего. Дракон здесь будет не вечно. Я с тобой ещё разберусь, – прошипел Кирилл Фёдорович театральным шипением.

В ответ я мило улыбнулся. А в следующее мгновение в дверь со стороны дракона вставили ключ. Все, кроме меня, мгновенно отреагировали, выполнив сначала команду в две шеренги становись, – в первой шеренге барышни в костюмах, – затем равняйсь, смирно, и равнение на дверь. Я же стоял в позе вольно чуть сбоку от этого цирка. Прежде, чем открылась дверь, Кирилл Фёдорович успел метнуть в мою сторону суровый взгляд, означающий «стать в строй сейчас же!», но я решил не заметить. С детства ненавижу быть в строю, особенно в пошло-убогом.

Наконец, дверь открылась, и пред нашими очами предстал, зевая и потягиваясь – в точности как Траволта в фильме, где он играет ангела, – сам господин дракон. Вот только одет был поприличнее, чем Траволта: джинсы, футболка, туфли… Да, забыл сказать, что дело было в средине августа, а в средине августа, если кто не знает, в Аксае жаркое лето.

– Чего шумим? Чего негодуем? – спросил дракон, выходя из комнаты.

– Добро пожаловать на донскую землю! – хором произнесли ряженые девицы. – Не побрезгуйте нашим хлебом-солью.

Они собрались и дальше нести заученную наизусть патетическую чушь, но дракон остановил.

– Весьма рад с вами познакомиться, и обязательно уделю всем внимание, но чуть позже. Сейчас прошу меня извинить – дела.

– Да… разумеется… конечно… – ответили разочарованные администраторы.

– Прошу вас, друг мой Санчо, – сказал дракон мне, демонстративно распахивая дверь в свою комнату, – увы, но время к нам неумолимо.

– Куда сегодня спешим? – спросил я, когда за нами закрылась дверь, и мы вновь перенеслись в очередную альтернативную версию Аксая.

– Я – никуда. А ты?

– До пятницы я совершенно свободен, – процитировал я шедевр.

– Тогда пойдём проинспектируем накатывающую силу.

– В смысле? – не понял я. Разумеется, я читал Кастанеду, но поклонником не был.

– А в том смысле, что пойдём куда-нибудь накатим.

Я не то, чтобы хотел накатить, но отказываться от приглашения не стал. В результате мы зарулили в милый, декорированный во французском стиле подвальчик, каких в привычной мне вариации Аксая отродясь не водилось.

– Мне тут сегодня ночью плохо спалось… – начал рассказывать дракон, когда мы устроились за столом и заказали вино и еду. Подмигнув, он придвинулся ко мне и прошептал заговорщическим тоном в ухо, – я вообще не сплю. Никогда-никогда. – Затем вернулся на место и продолжил: – Так вот, чтобы скоротать время, я заглянул в интернет, в библиотеку, и всю ночь читал вашу фантастику.

Должен признаться, я совсем не понимаю восторгов по поводу фантастических произведений, где во главе угла стоит описание техники того будущего, которое для нас стало настоящим. По мне всё выглядит крайне убого, особенно описание громоздких компьютеров 22-го века. Что же до того, что люди задолго до появления ракет или подводных лодок описывали путешествия под водой, или покорение космоса, так тут дело обстоит почти как в старом анекдоте про поручика Ржевского: если есть вода, то почему бы под ней не плавать, а если есть космос, то с чего бы его не покорять? Дракона же рассмешило иное:

– Вот что точно не знает границ, так это ваша самонадеянность. Так, попадая в чужой мир, герой или герои таких, с позволения сказать, шедевров, не только моментально осваиваются на новом месте, зачастую не привлекая внимания аборигенов, но и легко разруливают любые конфликты планетарного масштаба, словно это самое простое из того, что они делали в своей жизни. При этом, судя по поведению героев, большинство из них можно смело отнести к разряду тех неудачников, которые не могут разобраться с мудаком-соседом, наладить отношения с женой и даже починить водопроводный кран. Но ещё круче, чем в разруливании чужих конфликтов, вы разбираетесь в вопросах мироустройства, и даже знаете, какой должна быть вселенная, и ропщете на своих богов за то, что они не хотят исправить, как вы им скажете.

– Честно говоря, никогда об этом не думал, – признался я, – по крайней мере, в подобном ключе.

– А вот поэтому и нужны мы, инспекторы-драконы, чтобы заставить хоть некоторых из вас, пусть на какое-то мгновение, взглянуть на эту хрень с иной точки зрения, – торжественно заявил дракон, изящно промокнул губы салфеткой, и сделал солидный глоток вина.

– Охеренная вещь! – оценил он напиток. – Жаль, что нельзя взять с собой. Так вот, – продолжил он, – неужели ты никогда не думал, глядя на тех же кошек, не говоря о родственниках и соседях, что представить себе не можешь, что творится у них в головах, и какой они видят окружающую реальность?

– Думал, и не один раз.

– А сколько? Два?

Я хотел ответить достойной колкостью, но ничего интересного в голову не пришло. В результате колкостью ответил себе, прикусив язык. К счастью, не очень сильно.

После завтрака дракон решил побыть какое-то время в одиночестве, – драконам это необходимо для нормального пищеварения. По крайней мере, он так сказал. Я тоже был не прочь немного поспать в рабочее время, так что возражать против технического перерыва не стал.

Вернувшись в избушку, я обнаружил приклеенную к зеркалу записку: