Ключи от Москвы. Как чай помог получить дворянство, из-за чего поссорились Капулетти и Монтекки старой Москвы, где искать особняк, скрывающий подводное царство - Яна Сорока

что Петр Смирнов был легендарной личностью. Он родился крепостным крестьянином, а стал самым известным водочником в стране, поставщиком Двора Его Императорского Величества. На этикетках продукции сияли четыре Государственных герба – высшие награды, символы безупречного качества. Смирновская водка наполняла и матросские чарки, и бокалы в офицерских каютах, и рюмки адмиралов. Ее похвалил Александр Третий на нижегородской ярмарке, пожелав фирме успехов, а Владимира Смирнова, тогда еще ребенка, потрепал по щеке. Сын заводчика запомнил ласковые большие глаза императора и его надушенную перчатку.

Смирновский завод получал золотые медали на выставках за рубежом, но путь к всемирной славе занял не одно десятилетие упорного труда. В семь лет Петр Смирнов работал мальчиком на побегушках в ренсковом погребе, винной лавке своего дяди Ивана на Варварке. Три года он драил самовары, чистил сапоги, мел полы, дежурил у дверей и схватывал подзатыльники за любую промашку. С пятнадцати лет четыре года служил приказчиком, а спустя восемь лет, в 1858 году, его отец Арсений открыл свой ренсковый погреб на Овчинниковской набережной. Петр помогал там вместе со старшим братом Яковом, через два года возглавил семейное дело, а в 1863 году основал водочный завод.

Чтобы привлечь покупателей, предприимчивый купец нанимал студентов, и те ходили по трактирам и кабакам, требуя смирновскую водку. Если там разводили руками, студенты устраивали скандал, ругаясь, что каждое уважаемое заведение обязано ее подавать. И на следующий день к Петру Смирнову поступали заказы. К концу восьмидесятых годов он предлагал около четырехсот видов напитков, в том числе виноградные вина, иностранные и отечественные. Сто пятьдесят видов производили на заводе – и водки, и ликеры, и настойки, и наливки.

Дела шли в гору, пока не грянула винная монополия – ее постепенно вводили с 1895 года. Теперь спирт, вино и водочные изделия продавали через казенные винные лавки, а также склады – государственные заводы. Для водочников наступили темные времена.

Монополия, по словам Владимира Смирнова, укоротила жизнь отца – выручка фирмы падала, и заводчик слег. Он почти ни с кем не разговаривал, ел разве что гречневую кашу и в конце 1898 года умер от инфаркта. Сыновья Смирнова пытались спасти тонущий корабль, даже заменили свежие ягоды на эссенции, чтобы снизить расходы на производство напитков, но это не помогло. Дела ухудшались, и в этот сложный период, в конце 1900 года, старший сын водочника, тоже Петр, купил собственную усадьбу на Тверском бульваре. Жена Евгения, в девичестве Морозова, как раз родила дочь Ольгу, четвертого ребенка в семье, а через два года появился и пятый, сын Анатолий.

Особняк выглядел старомодным – он однообразно тянулся вдоль бульвара, и в центре предсказуемо торчал типичный портик с колоннами. Еще в сороковых годах XIX века бывший главный дом соединили с боковыми флигелями двумя вставками – первый этаж превратили в проезды, а второй украсили эркерами, то есть выступами в стене с окнами. Петр Смирнов-младший решил перестроить усадьбу в духе своего времени и в 1901 году пригласил архитектора Франца Шехтеля, и тот оформил эффектный фасад в стиле модерн. Сквозь новый облик особняка проступали старые черты – они, словно призраки прошлого, не покидали дом.

Ажурный балкон, похожий на плывущий по волнам корабль, напоминал, где возвышался портик, а левая проездная арка подсказывала, где заканчивался главный дом и продолжался флигель. Там Шехтель надстроил масштабный объем столовой. Высокое тройное окно оплели листья каштана, а рядом появились четыре узких, будто сплющенных окна вместо двух арочных. Левый эркер над проездом исчез, зато остался правый – архитектор придал ему модерновый вид и устроил снизу главный вход, а для равновесия добавил эркер и с другой стороны, в бывшем левом флигеле. Такой деталью Франц Шехтель увеличил кабинет хозяина.

Планировку дома архитектор практически не менял – так захотел заказчик. И парадные комнаты ползли анфиладой вдоль фасада, как в старинной усадьбе. Франц Шехтель отделал их в разных архитектурных стилях – опять же по задумке хозяина. Арсений, сын Петра Смирнова-младшего, вспоминал, что стены дома таили чуть ли не пятьдесят комнат. Гуляя по ним, он изучал историю всего мира. До наших дней сохранились интерьеры восьми залов – в них проводят экскурсии, поэтому мы с вами пройдем по анфиладе, но в обратном направлении. Дело в том, что главный вход с парадной лестницей занимает Социальный фонд России, бывший Пенсионный, и экскурсионные группы попадают в особняк через другую дверь – не как гости Смирновых, а как гувернантки.

Давайте представим, что мы телепортировались в начало XX века. С двумя гувернантками, француженкой и немкой, которые жили в доме, мы поднимались к детям в мансарду, но заблудились на лестничной площадке и случайно заглянули в хозяйский кабинет на втором этаже. На наше счастье, он оказался пуст. Сверху нависают балки из мореного дуба, типичные для готического стиля, и мы спешим в следующую комнату, в будуар Евгении, где она принимала близких друзей. В углу стоит камин из розового мрамора. Потолок усыпают розы – они утопают в листьях и жмутся по краям, а раньше покрывали весь свод. Сразу видно, что хозяйка любила модерн! Нас переполняет любопытство, и мы, забыв об осторожности, идем дальше, в столовую, оформленную в романском стиле.

Мы будто проникаем в средневековый храм, окутанный таинственным полумраком. Приземистые колонны дополняют масштабный портал, похожий на импровизированный алтарь. Его окружает монументальная арка, и среди кедровых шишек поднимают лапы сказочные звери. Темные деревянные панели огибают стены и прячут неприметные двери. Тройное витражное окно переплетает виноградная лоза с крупными гроздьями. Перед нами вырастает гигантский камин, где разыгрывается сцена битвы: одни всадники защищают короля и выставляют мечи, другие – закрываются щитами, но не отступают, рыцарь пронзает противника, и тот роняет оружие. Колонны камина упираются в спины львов, и те смиренно переглядываются. Над дверной аркой мы замечаем фриз – декоративную полосу, где среди листьев каштана собака сражается с драконом.

Кира Смирнова, внучка Владимира и автор книг о династии, рассказывала, что двоюродный дедушка увлекался культурой Юго-Восточной Азии, и это отразилось на деталях столовой. Петр Смирнов-младший с братом Владимиром отправился в 1892 году в Китай. По заданию отца они открывали отделения фирмы и магазины, а параллельно Петр закупал чай –