Тайные врата - Кристин Керделлян

Но сегодняшний сбой? Пьера беспокоило, что никто еще не определил происхождение проблемы. И обрыв сетей сотовой связи затруднял обмен информацией между экспертами.

Пьер направился на ресепшен. Факс уже должен прийти. Пока его искали, Пьер смотрел на экран телевизора, висящего за стойкой; на TF1 специальные программы показывали очереди ожидания перед стойками регистрации Ниццы и Орли. Представитель SNCF зачитывал в микрофон заявление, рекомендующее клиентам больше не заказывать билеты на сайте sncf.com. Затем он услышал голос корреспондента в Сеуле, выходящего в эфир по телефону. Он говорил о том, что вся Южная Корея осталась без мобильной связи и Интернета несколько часов назад и что это вызвало панику.

Само собой, факс Фрэнка касался сбоя в работе Интернета. Это была статья на английском, написанная для срочного выпуска специализированного журнала zdnet, которую сам Фрэнк получил по факсу. Пьер начал читать статью, поднимаясь по лестнице – лифты тоже не работали.

Массированная атака парализует Интернет

Авторы Дэвид Бласт и Терри МакГуайр

zdnet.com

Вашингтон, 11 сентября 2007, вторник, 11 часов 30 минут

Тщательно подготовленная, скоординированная и массированная атака, направленная на «сердце» Сети, началась в 8 часов 46 минут. В ФБР подтвердили, что речь идет о том, что специалисты называют распределенным отказом в обслуживании. Такая атака создает настолько большой наплыв данных, что они вызывают остановку сетей. Что касается того, откуда идет атака, Дэвид Рэй, пресс-секретарь Национального центра защиты инфраструктур, сказал, что прошло еще слишком мало времени, чтобы можно было определить происхождение и авторов преступления.

ФБР подтверждает, что десять из тринадцати корневых серверов внезапно прекратили работу одновременно, во вторник в 8 часов 46 минут. Атака возобновилась часом позже и парализовала одиннадцатый сервер. Эти компьютеры, так называемые корневые серверы (root servers), представляют собой настоящий, по сути, нервный центр Интернета. Когда пользователь Интернета отправляет электронное письмо или хочет зайти на сайт, адрес, который он набирает (например, www.cnn.com), транслируется в число. Число состоит из четырех блоков из трех цифр от 000 до 255 (например 234.020.123.143) и называется IP-адресом. Это и есть настоящий адрес сайта. Адрес хранится на пресловутых корневых серверах, распределенных по всему миру. Кроме того, серверы действуют и как гигантские справочники, с которыми консультируются миллионы человек по всему миру.

Предшествующая атака на корневые серверы произошла в декабре 2000 года. Amazon, eBay, Yahoo и другие гиганты электронной коммерции были заблокированы в течение нескольких часов. Но тогда вирус поразил только восемь серверов, и мировая сеть работала просто с замедлением.

Отказ серверов составляет часть атак, зафиксированных в настоящее время в Интернете, но сегодняшняя атака, кажется, не имеет равных по масштабу. Есть вероятность, и она вызывает ужас, что все тринадцать серверов будут остановлены раньше, чем специалисты смогут принять меры. «Полная блокировка – вопрос нескольких часов, может быть, минут, – заявил Луис Тутон, вице-президент Internet Software Consortium. – Это самая крупная атака во всей истории Интернета, насколько мы знаем». Несколько руководителей сайтов, защищающих корневые серверы, с которыми мы связались, подтверждают слухи, но желают сохранить анонимность. Один из них произнес слова «информатическое цунами».

Пьер выругался – он понял, что скрывается за парой технических терминов в статье: речь идет о подрыве основ цифровой связи, цунами совершенно нового вида. Мишенью разрушительного вируса являлся Интернет как таковой. Кошмар пострашнее, чем Бластер, Сламмер, СоБиг и их клоны, гулявшие последние годы.

Процесс прост. Новый вирус, который трудно обнаружить, пока он пассивен, способный к самоактивации в указанный день и час, должен быть занесен – несомненно, по почте – в миллионы машин. Вирус превращает компьютеры в зомби – покорных рабов, слепо подчиняющихся приказу. В указанный момент, одновременно, все эти зомби отправили столько запросов на центральные серверы Интернета, что системы оказались перегруженными.

И все равно такой сбой казался невероятным, поскольку вокруг тринадцати корневых серверов DNS, о которых шла речь в статье, существовали тысячи серверов, которые называют «зеркалами». Их используют как справочники-посредники. Когда пользователь запрашивает сайт, запрос отправляется не на центральный сервер, его обрабатывает один из «зеркальных» серверов. И тот факт, что эти зеркала тоже заблокированы вирусом, казался невозможным.

С другой стороны, Пьер был уверен, что практически невозможно остановить тринадцать серверов одновременно. На всех них стояли системы безопасности, которые немедленно давали оповещение, когда уровень нагрузки поднимался слишком высоко. Если эти программы не сработали и оповещения не было, значит ли это, что они оказались дезактивированы человеком, работавшим там же, где находятся сами серверы?

Эта мысль напрашивалась сама собой. Большая часть серверов стояла в университетах, и то, что хакеры могли оказаться там, казалось невероятным. Сообщества хакеров могли обрушиться на серверы крупных промышленных предприятий, монополий или на монополию Дэна Баретта, но никогда не нападали на университеты или институты, которые не стремились получить прибыль. В этом сообществе действовал своеобразный кодекс чести.

Еще принято было слушать Боба Дилана, распевающего «Выбирая жизнь не по законам, обязан выбрать честность», восхищаться «Легионом рока» или компьютерным клубом «Хаос». И вообще целью было не разрушить мир, а показать ему, что он может стать лучше. Или этот кодекс чести сейчас кем-то нарушен?

Пьер чувствовал, что атака, которую он наблюдал, носила не только совсем иной размах по сравнению с мелкими выходками, знакомыми миру до сих пор, но что и цель у нее была совсем другая.

В низу второй страницы Фрэнк нацарапал несколько слов. Пьер с трудом разобрал мелкий почерк своего друга. Он зашел в номер, включил галогеновую лампу и прочел:

«Пьер, это Big Опе». Big One подчеркнуто тремя чертами.

Пьер не верил своим глазам. Не может быть! Big One. Совершенный вирус, от которого нет защиты. Который парализует передатчики и новейшие программы, серверы предприятий, диспетчерские пункты, телефонные центры, компьютеры систем безопасности, системы контроля над ядерными технологиями и… Пьер знал, что дальше. Big One – цифровая чума. Виртуальная эпидемия. Старый кошмар программистов, который вот-вот станет явью.

3

Вначале было Слово.

И Слово было Бог.

И Словом был я.

В десять лет я сходил с ума по Людовику XIV. В двенадцать – по Наполеону. Французы заставляют считать их императора большим революционером, чем «короля-солнце». Но мне казалось, что разницы между нет нет. По сути, меня интересовало только одно: как с ними сравняться. Вписать свое имя в Историю, как они. Однако секрет их величия открылся мне случайно. Секрет, благодаря которому мое имя навсегда останется в памяти людской.

Сегодня только я знаю эту потрясающую истину. Если дослушаешь до конца, то и ты, мой самый давний и дорогой друг, станешь хранительницей поразительной тайны, которую триста лет ревниво охраняли французские короли. Во имя этой тайны погибли сотни людей. Но она может спасти миллионы. Это зависит только от тебя.

В английском языке немало общеизвестных французских словечек и выражений. Например, «рандеву» для обозначения нежных встреч. «Невеста», «кафе». Но мое любимое – «cherchez la femme». Эту фразу знают даже пуэрториканцы-таксисты в Нью-Йорке. В ней много правды. В начале всего всегда оказывается женщина… Даже в моем случае… Моя личная жизнь, столь благонравная и пресная, никогда не интересовала прессу. Так вот, даже в ней достаточно найти «ту самую» женщину – тебя, – чтобы вывести меня начистую воду.

Все началось 11 сентября 2003-го, то есть почти два года тому назад. Незабываемый день. Амелия упрекала меня в том, что я не остался в США на мероприятия в память атаки на Мировой торговый центр. Не хватает патриотизма, говорила она. Я думаю, жена никогда не понимала, что я люблю свою страну по-своему. Правда, я ни во что не ставлю гимны, огромные знамена и маленькие флажки со звездочками, как многие наши соотечественники. Как и не люблю, когда толпа идиотов одновременно сходит с ума. Поэтому ненавижу спорт. Исключение – немного плавания и бег по утрам.

Так вот, в то утро, когда все началось, я отправился на пробежку в парк Версаля. Нет в мире места красивее. Если видел, как первые лучи солнца пробуждают фонтаны, статуи, вековые деревья; если видел, как первые тени вытягиваются на Зеленом ковре и как их движущиеся контуры пересекают аллеи; если видел, как вечером Аполлон горит в красном закате, этого не забудешь. И вернешься. Придешь зимой в Деревню Королевы. Летом в толпу туристов на Зеркальном партере. Версаль – магнит. Любовница. Наркотик. Даже если мое пребывание во Франции расписано по минутам, а так всегда и происходит, я встану в пять утра, чтобы пройтись по любимым дорожкам, по следам «короля-солнце».