Эпизод из жизни мистера Ваткинса Тотля - Чарльз Диккенс

Когда человѣкъ сильно стремится достичь чего нибудь и имѣетъ въ виду спеціяльный предметъ, достиженіе котораго зависитъ отъ совершенія дороги, то препятствія, встрѣчаемыя по дорогѣ, не только бываютъ безчисленны, но какъ будто нарочно являются для подобнаго случая. Замѣчаніе ни подъ какимъ видомъ не новое, и мистеръ Габріэль Парсонсъ испыталъ его непріятную справедливость его въ теченіе своего пути. Разныя препятствія мѣшали спокойствію и быстротѣ ѣзды Габріэля Парсонса по улицамъ мало посѣщаемымъ; эти препятствія суть: поросята, ребятишки и старухи. При описываемомъ нами случаѣ, поросята пировали надъ капустными стеблями, ребятишки играли въ воланъ на самой дорогѣ, а старухи, съ корзиной въ одной рукѣ и ключами отъ уличныхъ дверей въ другой, непремѣнно переходили черезъ улицу почти подъ самой головой у лошади, такъ что мистеръ Парсонсъ выходилъ изъ себя отъ досады и почти охрипъ отъ безпрестанныхъ криковъ. Въ улицѣ Флитъ сдѣлалась полная «остановка», въ которой людямъ въ экипажахъ выпадаетъ на долю непослѣднее удовольствіе сохранять неподвижность въ теченіе по крайней мѣрѣ полу-часа и завидовать скромнымъ пѣшеходамъ. Наконецъ мистеръ Габріэль Парсонсъ поворотилъ къ Чансри-Лэну, и послѣ нѣкоторыхъ распросовъ (съ этой мѣстностью онъ быль вовсе незнакомъ) ему показали улицу Курситоръ, гдѣ онъ вскорѣ очутился противъ дома мистера Соломона Джакобса. Поручивъ свой экипажъ одному изъ четырнадцати мальчиковъ, преслѣдовавшихъ его съ противоположной стороны Блэкфрэйарскаго моста, въ надеждѣ, что услуги ихъ понадобятся, мистеръ Габріель Парсонсъ перешелъ черезъ улицу и постучался въ наружную дверь, верхняя часть которой была стеклянная и загорожена, подъ симметрію оконъ всего дома, желѣзными рѣшетками, окрашенными бѣлой краской, — вѣроятно, для устраненія угрюмаго ихъ вида.

На стукъ мистера Парсонса выбѣжалъ рыжеволосый, съ жолто-блѣднымъ лицомъ и сердитымъ взглядомъ, мальчишка. Осмотрѣвъ посѣтителя сквозь верхнюю часть двери, онъ приложилъ огромный ключъ къ огромному деревянному возвышенію, обозначавшему замокъ. Это возвышеніе вмѣстѣ съ гвоздями, которыми околочена была панель, придавала двери наружность, усыпанную бородавками.

— Я хочу видѣть мистера Ваткинса Тотля, сказалъ Парсонсъ.

— Джэмъ! это тотъ самый джентльменъ, который поступилъ сегодня по утру! закричалъ голосъ съ вершины кухонной лѣстницы.

Голосъ этотъ принадлежалъ какой-то женщинѣ, высунувшей подбородокъ свой на одну линію съ горизонтомъ коридорнаго пола.

— Джентльменъ этотъ въ кофейной.

— Пожалуйте наверхъ, сэръ, сказалъ мальчикъ, открывая дверь на столько, сколько требовалось, чтобы не прижатъ Парсонса, и дѣлая двойной оборотъ ключа, едва только Парсонсъ миновалъ отверстіе. — Пожалуйте въ первый этажъ, въ первую дверь направо.

По этимъ даннымъ мистеръ Габріэль Парсонсъ поднялся по лѣстницѣ, не покрытой ковромъ и дурно освѣщенной, подошелъ къ первой двери направо и сдѣлалъ въ нее нѣсколько скромныхъ ударовъ. Догадываясь, что удары его были не слышны отъ сильнаго говора многихъ голосовъ внутри комнаты и шипѣнья, происходившаго снизу, отъ знакомой для слуха операція, совершаемой на очагѣ, мистеръ Парсонсъ повернулъ ручку дверей и вошелъ въ кофейную. Здѣсь онъ узналъ, что несчастный предметъ его посѣщенія только что ушелъ наверхъ написать письмо. Мистеру Парсонсу оставалось сѣсть между присутствующими и на досугѣ набдюдать открытую передъ нимъ сцену.

Комната, или, лучше сказать, небольшая, запертая клѣтка, была раздѣлена на ложи, подобно общей комнатѣ какой нибудь весьма простой съѣстной лавки. Грязный полъ, какъ видно по всему, былъ на столько же незнакомъ съ половой щеткой, на сколько и съ ковромъ, или другого рода постилками; потолокъ совершенно исчернѣлъ отъ копоти лампы, освѣщавшей комнату въ теченіи ночи. Сѣрая зола на концахъ столовъ и окурки сигаръ, обильно разсѣянныхъ около ржавой каминной рѣшотки, вполнѣ обнаруживали причину невыносимаго табачнаго запаха, наполнявшаго всю комнату; пустые стаканы и полу-пропитанные неопредѣленной влагой кусочки лимона на столахъ, вмѣстѣ съ портерными кружками подъ столами, свидѣтельствовали о возліяніяхъ, которымъ предавались временные жителя заведенія мистера Соломона Джакобса. Надъ карнизомъ камина находилось тусклое зеркало, занимавшее пространство въ половину ширины всего камина, между тѣмъ какъ ржавая рѣшотка для воды простиралась вдвое болѣе всей высоты его.

Отъ этой пріятной комнаты вниманіе мистера Габріэля Парсонса натуральнымъ образомъ перешло на ея обитателей. Въ одной изъ загородокъ, или ложь, двое мужчинъ играли въ криббэджъ, употребляя для этого весьма грязныя карты, собранныя изъ разныхъ колодъ, съ синимъ, зеленымъ и краснымъ крапомъ; доска для игры была давнымъ-давно сдѣлана на самомъ столѣ какимъ-то изобрѣтательнымъ посѣтителемъ; видно было, что орудіемъ для этой работы служили карманный ножикъ и двуконечная вилка; тѣми же самыми инструментами было просверлено необходимое число дырочекъ, въ приличномъ разстояніи одна отъ другой, для втыканія въ нихъ деревянныхъ гвоздиковъ. Въ другой перегородкѣ сидѣлъ мужчина съ веселымъ лицомъ и оканчивалъ обѣдъ, принесенный къ нему въ корзинѣ женой его, — такою же веселой женщиной, какъ и онъ самъ. Въ третьей ложѣ находился молодой человѣкъ, отличавшійся отъ своихъ собратовъ привлекательною наружностью. Вполголоса и съ возрастающимъ жаромъ онъ разговаривалъ съ молодой женщиной, лицо которой закрыто было плотнымъ вуалемъ, и которая, какъ предположилъ мистеръ Парсонсъ, была жена молодого должника. Другой молодой человѣкъ, одѣтыя до послѣдней ниточки по требованіямъ господствующей моды, и обнаруживавшій вульгарныя манеры, прохаживался по комнатѣ, съ сигарой, засунувъ руки въ карманы. Онъ выпускалъ по временамъ густые столбы табачнаго дыма и изрѣдка и съ очевиднымъ удовольствіемъ прикладывался къ жестяной кружкѣ, содержаніе которой охлаждалось на каминѣ.

— Ну! куда ни шло! еще четыре пенса! воскликнулъ одинъ изъ широкомъ, закуривая трубку и, при концѣ игры, обращаясь къ своему противнику. — И иной подумаетъ, что счастіе твое насыпано въ перечницу, и что когда тебѣ оно понадобится, то стоитъ только потрясти эту перечницу — и счастіе передъ тобой.

— Да, это было бы недурно, отвѣчалъ другой игрокъ, онъ же и лошадиный барышникъ изъ Эйлингтона.

— И въ самомъ дѣлѣ, очень бы недурно было, замѣтилъ веселый сосѣдъ игроковъ, окончивъ въ это время свой обѣдъ и, попивая вмѣстѣ съ женой своей горячій грогъ изъ одного стакана. (Вѣрная подруга его попеченій и заботъ принесла обыкновенное количество этой живительной влаги въ огромной каменной фляжкѣ, въ полъ-галлона.) Мистеръ Вокарь, ты, я вижу, чудный малый: не хочешь ли взглянуть на дно вотъ этого стаканчика?

— Благодарю васъ, сэръ! отвѣчалъ мистеръ Вокаръ, оставляя свою ложу и приближаясь къ другой, чтобы принять предлагаемый стаканъ. — Ваше здоровье, сэръ, и вашей доброй супруги. джентльмены! ваше здоровье; дай Богъ всѣмъ вамъ добраго счастія. Мистеръ Виллисъ, продолжалъ «чудный малый», обращаясь къ молодому человѣку съ сигарой: — вы что-то не въ духѣ сегодня, — то есть упали духомъ, какъ говорятъ другіе. Скажите, сэръ, въ чѣмъ дѣло?

— Ничего, такъ; я вовсе не упалъ духомъ, отвѣчалъ курильщикъ. — Завтра меня выручатъ отсюда.

— И въ самомъ дѣлѣ? спросилъ другой курильщикъ. — Желалъ бы я я сказать про свою персону тоже самое, да, кажется, нельзя. Я утонулъ какъ корабль «Ройялъ Джоржъ» на Портсмутскомъ рейдѣ, и чтобъ выручить меня отсюда, нужно сначала вытащить со дна.

— А какъ вы думаете, почему я пробылъ здѣсь два дня? спросилъ молодой человѣкъ самымъ громкимъ голосомъ и внезапно остановившись.

— Да потому, я полагаю, что вы не могли выйти отсюда, отвѣтилъ мистеръ Вокаръ, подмигивая обществу. — Не потому, чтобы вы обязаны были оставаться здѣсь, но потому, что не было средствъ выбраться отсюда. Не потому, чтобы тутъ было принужденіе, а такъ, знаете, вы должны…. Э?

— Не правда ли, чудный малый этотъ Вокаръ? съ восхищеніемъ спросилъ свою жену мужчина, предложивши Вокару стаканъ грога.

— Дѣйствительно, славный человѣкъ! отвѣчала лэди, приведенная въ крайній восторгъ этими проблесками остроумія.

— Вы значитъ ничего не знаете, угрюмо отвѣчала жертва остроумія Вокара, бросая въ сторону сигару и дополняя слова свои ударомъ кружки по столу:- вы ровно ничего не знаете…. Дѣло мое въ своемъ родѣ весьма замѣчательное: отецъ мой имѣетъ огромный капиталъ, а я — единственный сынъ его.

— Да, это весьма странное обстоятельство! замѣтилъ мимоходомъ мистеръ Вокаръ.

— Я единственный сынъ его и получилъ хорошее воспитаніе. Я не обязанъ ничѣмъ ни единой душѣ изъ цѣлаго свѣта; но меня заставили подписаться за друга на векселяхъ въ огромную сумму. И въ замѣнъ этой суммы я ровно ничего не получилъ. Какъ же вы думаете, каковы были послѣдствія?