Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991 - Анатолий Черняев

Горбачев позвонил в полночь, довольный. Перебирал перипетии своего движения к победе. Поговорили об интеллектуальном уровне съезда. Коэн ему сказал: «Съезд к концу полевел». Я в ответ: «Западники все сводят к простой формуле — «право — лево». На самом деле все гораздо сложнее».

Сообщил мне, что поедет с Колем в Ставрополье. Вот, тебе товарищ Фалин, и Юрьев день.

Просил подобрать кандидатуры интеллектуалов в ЦК (ему, как Генсеку, полагается выдвинуть список из 75 человек). Сам назвал Журкина и Мартынова (директора академических институтов). Я поддержал. «А Арбатова уже не нужно», — сказал он.

Откуда я ему возьму интеллектуалов моложе 60 лет? Женщин просил назвать. Согласился со мной, что с женским аспектом у нас совсем плохо. Я сказал, что на примете у меня, пожалуй, только одна — Искра Степановна Андреева. «А сколько ей?» — 60. «Ну, поздновато».

Просил готовить материал к беседам с Колем.

Сегодня Ельцин театрально с трибуны съезда заявил, что он уходит из партии, и покинул зал под редкие выкрики «Позор!». М. С. вечером позвонил мне. Стал пояснять, что это «логический конец». Я ему в ответ: «Нельзя недооценивать этого шага». Такие вещи производят сильное впечатление:

Во-первых, эмоционально. Человек позволил себе, и это вызывает уважение и интерес к нему.

Во-вторых, сигнал общественности и Советам, что можно с КПСС отныне не считаться. Можно с партаппаратом отныне поступать вот так

В-третьих, сигнал коммунистам. Можно уже не дорожить партбилетом и оставаться на коне.

В-четвертых (Горбачеву тогда я этот пункт «не сказал»): это вы довели дело до того, что могут происходить такие вещи.

В-пятых. Вы тут две недели из-за запятых спорите. Перед всей страной болтовню разводите, разрушая свой авторитет. А урожай на полях сыпется. И вообще все останавливается.

В-шестых, и главное (тоже оставил при себе). Вы, зубами рвали, чтобы сохранить за собой пост генсека в партии. А он (Ельцин) плюнул ей в лицо и пошел делать дело, которое вам надлежало делать.

Обиделся, когда я стал расхваливать команду министров и парламентариев, которых Ельцин с Силаевым набрали. Бурно, по — горбачевски, стал предрекать им провал. Мол, соприкоснутся с жизнью… Вот-вот, ответствовал я: думаю, что с Россией они справятся быстро. Ух, как он взвился, обвинил меня в профессорстве, в аплодисментах, в эйфории и т. д. Конечно, не очень это я деликатно… после музыкального момента с выходкой Ельцина на съезде.

Вчера подготовил для Горбачева материал к Колю. В конце написал — чтоб договорились о том, какой ответ Коль будет давать насчет согласия Горбачева на вхождение Германии в НАТО. Ведь мир еще не знает об этом согласии, данном Бушу в Вашингтоне, и может получится так: Буш, мол, не уломал Горбачева, а этот, немец, быстро купил согласие за кредиты.

На съезд не хожу. Там идет постыдная возня из-за абзацев, слов и фраз. Поносят «Демплатформу» — Шестаковского, Собчака, Лысенко, «которые опозорили съезд», требуют тут же исключить их из партии и даже лишить их ученых званий, потому что их диссертации, наверно, не основаны на марксизме-ленинизме. Вот — партия, за которую так сражался Горбачев.

Горбачев набрал в свою квоту членов ЦК. и это нечто! Среди них явные враги перестройки, вроде замзавов из аппарата: Бабичев, Дегтярев, Афонин и проч. Ваньку (Фролова), говорят, хочет сделать членом ПБ.

Приходил Яковлев, печальный. Он в положении «мавр сделал свое дело.» Я в общем тоже. Писарчуки по сравнению с Ванькой. Яковлев оскорблен еще тем, что Горбачев «под конец» уволил его помощника Кузнецова за бабские дела и пьянки, а на самом деле за дружбу с генералом Калугиным, из-за которого скандал в КГБ.

Впрочем, Крючков превратился в вульгарного доносчика, к тому же мстительного.

Жутко не хочется в этой ситуации лететь с ним и с Колем на Кавказ. Может, пронесет? М. С. становится мне по-человечески неприятен.

Вчера у Горбачева Вернер. Это — событие.

Сегодня — Коль. С утра они с ним на ул. А. Толстого в шехтелевском особняке. Горбачев подтверждает свое согласие на вхождение объединенной Германии в НАТО. Коль определенен и напорист. Ведет честную, но жесткую игру. И дело не в приманке (кредиты), дело в том, что сопротивляться тут бессмысленно, это против потока событий, в разрез с теми самыми реальностями, на которые М. С. любит ссылаться.

Я в каком-то раздрызганном состоянии, не пойму, что со мной. Конечно, съезд оставил удручающее впечатление. Конечно, сказывается и отношение Горбачева, к людям, которые ему преданы до конца, которые помогают ему сохраняться на своем уровне, реализовывать свои потенции, иначе они во многом могли бы не состояться. Отношение его к нам тоже все больше удручает. Он начинает портиться, как все при власти. Жалко

Эти дни все думаю об отставке. Конечно, смешно обижаться на президента сверхдержавы, да и вообще, что значат мои ощущения перед лицом его перегрузок. Однако есть и собственное достоинство и, кроме того, становится неинтересно делать дело при таком его поведении. Именно в таком состоянии я и сачканул. Из особняка на улице Алексея Толстого, я уехал в ЦК, а не на аэродром, чтобы лететь на Кавказ — под предлогом, что он (М. С.) меня лично не пригласил. Хотя мне было известно, что в утвержденном списке сопровождающих моя фамилия была. Страшно мне не хотелось ехать на этот раз с ним. Так что я сделал себе самоволку. Потом меня многие спрашивали, особенно немцы, почему меня не было в Архызе. Подозревали тут политику…

Почему-то мои размышления об отставке корреспондируют в подкорке с выходом Ельцина, Собчака, Попова из партии, с намерением многих интеллигентов сделать то же самое. Наверно, не случайна эта связка.

На работе готовил материалы к встрече Горбачева с индийцем Сингхом. Вроде Ганди по боку. Сколько торжественных слов было сказано. И ведь М. С. искренне верил, что с «великой Индией» пойдут дела… Ничего не произошло. И в экономических связях — все как было, а военные — сокращаем… Не там было главное направление.

Был у него Делор. Тоже присматривается. Обещает все изучить. Но под «ни за что» денег не даст. Вообще, под имя Горбачева закладная становится для Запада все более сомнительной. Вон он сколько наговорил в последнее время: и Колю, и Вернеру, и индийскому премьеру, каждому из сиятельных иностранцев? И о том, что будет у нас авторитетный президентский совет, сильный Совет Федерации, что будет союзный договор. А когда собрался этот Совет Федерации, Ельцин не явился, а из Прибалтики приехали второстепенные лица. Правда, была Прунскене. Но с ходу заявила, что не собирается участвовать ни в каком союзном договоре, что Литва уходит, ее только этот вопрос и интересует. Горбунова из Латвии Горбачев лично просил приехать. Не приехал. Ельцин претендует на Кремль — в качестве президента России и для пущей важности. Наиздавал указов, по сравнению с которыми эстонские законы прошлого года, фактически дезавуировавшие права Центра, — детский сад. Горбачев остается властью без связи и рычагов. Как же он рассчитывает руководить?