Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

Себастьян пристально посмотрел на Рочестера.

— Охранники не обучены для этой работы.

Хартфорд провёл кончиком языка по нижней губе.

— Если бы эти женщины вели себя прилично, им бы нечего было бояться.

Себастьян холодно на него посмотрел.

— У британских граждан есть право собираться в общественных местах.

— Для подобных собраний, — сказал Рочестер, — им необходимо получить разрешение.

— У них есть разрешение, — ответил Себастьян.

— Как это возможно? — раздражённо спросил Хартфорд. — На каком основании? Местный совет никогда бы его не выдал, они угрожают спокойствию общественности.

— Судя по всему, у совета не было таких опасений.

Рочестер и Хартфорд нахмурились, но не стали его расспрашивать. Ведь всем было известно, что Себастьян находится в курсе дел недоступных остальным.

Женщины на площади взялись за руки, образовав живые цепи, как будто могли обеспечить себе безопасность количеством собравшихся.

Была ли Аннабель среди них?

Возможно. Когда она прислушивалась к его совету чего-то не делать?

— Противоестественные создания, — пробормотал Рочестер себе под нос. Обычно он не выказывал особых эмоций, но сейчас его лицо исказилось от отвращения.

Себастьян всегда знал, что его партия рациональных интересов совсем не рациональна, но никогда ещё это не было так очевидно, как сейчас. Дизраэли выступал за безграничную империю, за людей, жаждущих славы вместо хлеба. Рочестер и Хартфорд хотели увидеть, как женщинам причинят вред за их убеждения. В конечном итоге партией тори управляли те же эмоции, что и социалистами, которые хотели сокрушить аристократию. Себастьяну показалось, что ему стало тесно в собственном теле, он переступил с ноги на ногу, почти как Аполлон, когда конь готовился рвануть с места.

Рочестер вытащил карманные часы.

— Монтгомери. Вы должны открыть заседание через три минуты.

Себастьян подавил рефлекс ещё раз окинуть взглядом площадь. Он не отвечал за Аннабель. Она ясно дала понять, что не хочет этого. Кроме того. Ему предстояло выиграть выборы.

Парламентская площадь напомнила Аннабель гудящий улей, полный целеустремлённых, энергичных женщин. Погода была на их стороне. Солнце стояло высоко в небе, отчего привычный зимний туман рассеялся. Их плакат заметят с расстояния в сотни ярдов.

Мимо Аннабель протиснулась Люси, чьи тонкие брови были озабоченно сдвинуты.

— Пришло больше женщин, чем планировалось, — сказала она. — Я бы сказала на тысячу.

Теперь становилось понятно, почему едва ли хватало места, чтобы развернуться.

— Это плохо?

Люси продолжала хмуриться.

— Нет, — ответила она. — До тех пор, пока все будут вести себя цивилизованно и спокойно. Всем вести себя цивилизованно и спокойно!

— Люси…

— Я должна отдать команду разворачивать плакат, — сказала Люси и исчезла.

Минуту спустя над их шляпками во всём своём великолепии поднялся двадцатифутовый плакат, вызвав бурю восторгов. Большие буквы на нём гласили: "ВНЕСИТЕ ПОПРАВКУ В ЗАКОН О СОБСТВЕННОСТИ ЗАМУЖНИХ ЩЕНЩИН ПРЯМО СЕЙЧАС". Из окон Вестминстера его нельзя будет не заметить.

— О, как чудесно, — пробормотала Хэтти.

Аннабель кивнула, чувствуя стеснение в груди. Эмоции окружающих женщин проникали сквозь неё, как солнечные лучи сквозь воду, учащая пульс и согревая изнутри и снаружи. Может быть, поэтому люди присоединялись к борьбе за правое дело?

Биг-Бен пробил четверть первого. Вдоль тротуара начали выстраиваться зрители, но если они ожидают представления, то останутся разочарованными. План состоял в том, чтобы женщин увидели, а не услышали.

В половине первого по толпе прокатилась тревожная волна. Аннабель настороженно огляделась. Будучи выше ростом, она сразу заметила, что слева на них надвигается единый фронт мужчин в шляпах с блестящими шипами. По спине пробежала дрожь. Сотрудники Лондонской столичной полиции.

— В чём дело? — спросила Хэтти, вытягивая шею.

— Полиция.

— О господи. — Лицо Хэтти стало белым как мел.

Аннабель сжала плечо подруги и поняла, что ту трясёт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Всё будет хорошо, — сказала она. — Думаю дело в том, что нас просто собралось слишком много.

Хэтти отчаянно замотала головой.

— Отец… если он узнает… Я ведь сбежала от мистера Грейвса…

— Может, тебе лучше снять ленту, — спокойно предложила Аннабель, — и постараться выглядеть весёлой.

С испуганным видом Хэтти стянула ленту через голову и попыталась засунуть её в карман плаща.

— Нет, — сказала Аннабель, — отдай ленту мне. Они не должны обнаружить её у тебя.

Полицейские разделились и стали быстро просачиваться сквозь толпу. Видимо, они пытались разбить собравшихся демонстрантов на более мелкие группы, чтобы согнать с площади.

Перед ними остановился седовласый полицейский с обвисшими усами. За ним следовал ещё один помоложе, маслянистый взгляд его тёмных глаз сразу же насторожил Аннабель.

— Пожалуйста, следуйте за мной, мисс, — сказал тот, что постарше. — Дамы, проходите.

Хэтти схватила её за руку.

— А что, если они возьмут наши данные? — прошептала она.

— У них нет на то оснований, — пробормотала Аннабель, но Хэтти начала прерывисто дышать. — Ты можешь избавиться от плаща? Отделись от нас, когда подойдём к тротуару и притворись сторонним наблюдателем.

Хэтти на ходу скинула привлекающий внимание плащ, обнажив простую коричневую униформу, которая слишком плотно облегала её пышные формы. Видимо, какая-то кухонная служанка лишилась своего платья.

— Какая хорошенькая девица, — послышался шелковистый голос, от которого волосы на затылке Аннабель встали дыбом. Полицейский с маслянистым взглядом догнал их и теперь, идя рядом, беззастенчиво рассматривал Хэтти. — Как тебя зовут, милая?

Сердце Аннабель бешено заколотилось. С таким типом мужчин нужно обращаться очень, очень осторожно. Хэтти, конечно, сделала то, что сделала бы любая благовоспитанная леди — вздёрнула нос и проигнорировала нахала.

Выражение лица полицейского почему-то стало бесстрастным.

— Эй, — рявкнул он, — я с тобой разговариваю.

Взгляд Аннабель метнулся к пожилому полицейскому. Он шёл далеко впереди, возможно, и не догадываясь, что происходит у него за спиной.

— Ты, — сказал полицейский помоложе, — да, я с тобой разговариваю.

Хэтти молчала. Мысли Аннабель понеслись вскачь.

— Спесивая сучка, — пробормотал мужчина, заставив Хэтти ахнуть. Он обхватил её за талию и притянул к себе.

Не успев подумать, Аннабель встала у них на пути.

— Сэр, не делайте этого. — Её собственный голос доносился до неё сквозь приглушённый рёв в ушах.

Полицейский остановился с удивлённым видом. Затем его скользкий взгляд медленно прошёлся по Аннабель.

— Ну-ка, кто тут у нас.

— Сэр…

— Будь паинькой и шагай дальше, — сказал он. — Мы тут заняты. — Не сводя глаз с Аннабель, он потянулся к груди Хэтти и сжал её.

Болезненно бледное лицо Хэтти застыло в шоке.

Губы мужчины растянулись в ухмылке.

Аннабель захлестнула волна ярости, она сжала правую руку в кулак и замахнулась, прицелившись в улыбающийся рот мужчины.

Послышался хруст, вой, и обе руки полицейского взметнулись к носу.

— Беги, беги, — сказала Аннабель Хэтти и подтолкнула подругу.

Зажав нос руками, мужчина уставился на неё сверкающими от гнева глазами.

Чёрт возьми. Должно быть, она нанесла ему хороший удар.

Теперь она почувствовала боль в костяшках пальцев.

Раздался свист, кто-то схватил Аннабель сзади, а мужчина с маслянистым взглядом бросился на неё спереди. Только не это. Она пнула его, попав грубым ботинком по колену. Его нога подогнулась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Будь ты проклята!

Другой полицейский резко развернул её и встряхнул, всё вокруг Аннабель пышело насилием, пока она в панике пыталась вырваться на свободу. Послышался треск ткани, Аннабель споткнулась и сильно ударилась коленями о брусчатку. Под ногами толпы она мельком увидела свою, втоптанную в грязь, шляпку.