Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

Мольба, просквозившая в его властном голосе, выбила из Аннабель всю воинственность. Долгое мгновение они просто смотрели друг на друга, оценивая нанесённые раны.

Они оба пролили кровь.

Аннабель прислонилась спиной к двери.

— Даже если бы я не заботилась о своей собственной репутации, в тех отношениях, которые ты предлагаешь, любой наш ребёнок будет незаконнорождённым.

Упоминание о детях застало его врасплох. Естественно. Об этом побочном эффекте своих утех мужчины никогда не думают.

— Герцогские внебрачные дети живут лучше, чем подавляющее большинство британского населения, — сказал он.

— В материальном плане — да. Но однажды они поймут мою роль. И что они всегда будут на втором месте после твоих законных детей.

Монтгомери стиснул зубы.

— Чего ты от меня ждёшь, Аннабель? Чёртово предложение?

Предложение.

Брак. С Себастьяном.

Слова отозвались глубоко в её душе, в ушах зазвенел хор тихих голосков, нашёптывавших манящие вещи. Она заставила их замолчать, едва заметно качнув головой.

— Я ничего не жду.

Он принялся расхаживать по комнате.

— Я могу дать тебе всё! Всё, кроме брака, и ты это знаешь. Моё имя уже пережило один скандал, другого просто не выдержит. Скандал погубит брата. Запятнает моих детей. Я потеряю союзников. Моё положение. Очерню имя Монтгомери… что я буду за человек? Я стану не лучше своего отца, который погряз во власти страстей и прихотей. — Он повернулся к Аннабель, его тело вибрировало от напряжения. — Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы я изменил своё место в истории, чтобы доказать, как сильно я тебя хочу?

В комнате вдруг стало тесно. Стены, потолок, пол начали смыкаться вокруг Аннабель.

Она закрыла глаза, пытаясь замедлить поток слов в голове.

— Это безумие между нами пора прекратить, — выдавила Аннабель.

Тишина.

— Это не безумие, — натужно проговорил он, — это…

Монтгомери хранил мрачное выражение лица. Она видела, как он с трудом пытается подобрать нужные слова. Но, даже если у их отношений появится название, это ничего не изменит. Его имя всегда будет стоять у него на первом месте.

— Что бы между нами ни происходило, — сказала Аннабель, — это пройдёт, если только ты оставишь меня в покое.

Глава 22

Утром в день марша Люси собрала всех суфражисток на Оксфордском вокзале. Холодный ветер пронёсся по платформе и окутал их удушливыми клубами чёрного дыма, которые поднимались от ожидающего поезда.

— Как бы мне ни было больно это повторять, — сказала Люси, — но наша демонстрация должна пройти абсолютно мирно, поэтому нам нельзя скандировать, учинять случайные или преднамеренные препятствия для входа в парламент. И никаких обращений с петициями к прохожим.

Аннабель рассказала Люси, что Монтгомери в курсе их планов. Конечно, Люси всё равно решила идти до конца. Сегодня утром она пребывала в отличном настроении, её серые глаза горели хищным блеском. Стойкая приверженность к определённой идеологии. Аннабель мысленно встряхнулась. Чем скорее ей перестанет повсюду мерещиться Монтгомери, тем лучше.

— Что насчёт плаката? — спросила леди Мейбл.

Люси кивнула.

— В данный момент его укладывают в багажный вагон.

— Надеюсь на это, — сказала леди Мейбл. — Я потратила несколько часов, пытаясь распределить буквы равномерно.

— Нужно было применить математические расчёты, — пробормотала Катриона за плечом Аннабель. Аннабель удивленно посмотрела на подругу. Совсем не похоже на Катриону делать едкие замечания. Возможно, она нервничала в преддверии марша. Аннабель, конечно, скучала по неизменно жизнерадостной Хэтти, но все, кроме самой Хэтти, согласились, что ей будет лучше остаться в Оксфорде. Никто не хотел навлечь на себя гнев могущественного Жюльена Гринфилда в случае, если что-то пойдёт не так.

Всё пройдёт благополучно.

Поезд издал оглушительный гудок.

— Все взяли ленты? — спросила Люси. — У меня есть несколько запасных, на всякий случай. — Она похлопала по своему внушительному портфелю, который висел у неё на плече. Вперёд никто не вышел. Угроза получить публичный нагоняй от леди Люси заставила всех девушек прилежно упаковать с собой ленты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они разделились, и Аннабель направилась в вагон третьего класса. Впереди медленно двигалась фигура в объёмном сером плаще с капюшоном, вызывая недовольство пассажиров. У дверей поезда она остановилась, в нерешительности изучая вагон.

Пассажиры продолжали ворчать и толкаться.

— Прошу прощения, — послышался женский голос из глубины плаща.

Быть не может! Сделав несколько решительных шагов, Аннабель протиснулась мимо незнакомки и заглянула ей в лицо.

— Хэтти!

— Тише, — сказала Хэтти, нервно оглядываясь по сторонам.

Аннабель отвела её в сторону.

— Какого чёрта ты здесь делаешь?

— Собираюсь отбыть в Лондон.

Аннабель пришла в ужас.

— Тебе нельзя ехать.

— Но я отлично замаскировалась, видишь? — Она указала на свой жуткий шерстяной плащ.

— Замаскировалась? Хэтти, этот плащ вышел из моды лет пятьсот назад. Даже постаравшись, тебе бы не удалось привлечь ещё больше внимания.

В глазах Хэтти вспыхнул бунтарский огонёк.

— Я еду в Лондон.

— Но что, если тебя кто-нибудь узнает? Твой отец придёт в ярость, и это погубит нас всех.

— Но я столь же привержена нашему делу, как и ты. Я посещала все встречи, проводила исследование. Я не хочу остаться не у дел, как изнеженная принцесса, в то время как мои подруги сражаются на передовой.

Господи!

— Мы все знаем, как ты хочешь отправиться с нами, — сказала Аннабель. — Никто не будет держать на тебя зла, если ты останешься в Оксфорде.

Хэтти покачала головой.

— Я уже сбежала от мистера Грейвса. Я не могу подставить человека без причины.

— Кто такой мистер Грейвс?

— Мой личный охранник.

Аннабель замолкла. Она никогда не замечала около Хэтти охранника.

Подруга цинично улыбнулась.

— Он специально обучен оставаться незаметным. Тебе бы было комфортно, если бы мы отправились на прогулку, а нам в спину дышал мрачный человек с пистолетом? Хотя я всегда знаю, что он где-то неподалёку, вне зависимости от того, вижу его или нет.

Брать Хэтти в Лондон было неправильно. Аннабель чувствовала это на инстинктивном уровне человека, которому давно приходилось заботиться о себе самому.

Раздался гудок, и работники станции принялись им махать, призывая пройти в вагон.

— Так и быть, — пробормотала она, — только держись рядом. И не поворачивайся спиной к мужчинам, иначе они могут тебя ущипнуть или схватить.

— Ущипнуть и схватить, — повторила Хэтти, в недоумении уставившись на Аннабель.

Аннабель бросила на неё выразительный взгляд.

— Ты больше не пассажирка первого класса.

Маркиз Хартфорд, нынешний владелец фамильного поместья Себастьяна, был медлительным человеком. Он мучился подагрой, которая мешала ему быстро передвигаться. Из-за этого коридоры парламента казались бесконечными. Себастьян с маркизом плелись к залу заседаний в полном молчании, и слава богу, учитывая, что их объединяла только взаимная неприязнь.

— Джентльмены, вы только посмотрите! — Граф Рочестер стоял у одного из окон коридора, пристально глядя на улицу.

Пульс Себастьяна участился. Он догадывался, что привлекло внимание Рочестера. Тем не менее всё равно оказался не готов увидеть быстро собирающуюся толпу на площади внизу. Потоки женщин с зелёными, сверкающими на солнце лентами через плечо стекались со всех сторон.

— Ну и ну! — воскликнул Хартфорд, — значит, слухи не врали. — Он усмехнулся. — Интересно будет понаблюдать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Их тысячи, — с явным неодобрением констатировал Рочестер.

— Неважно, — сказал Хартфорд, — полиция скоро положит этому конец.

— Демонстрация должна быть незамедлительно подавлена самым жёстким способом, иначе подобный цирк нас может ожидать каждую неделю. Нужно вызвать охранников в качестве подкрепления для полиции.