Зов сердца - Дженнифер Блейк

— Вам не кажется, что это предложение — оскорбление?

Пьер взглянул на нее исподлобья.

— Каким образом?

— Рене и маркиза должны знать, что мы поймем, что нам предлагают перевозить нашу собственность. Это все равно, что сыпать соль на раны, именно это имелось в виду.

Пьер коротко рассмеялся.

— Так и есть. Мы наймемся к ней.

— Что?

— Мы покажем, что не возражаем и даже счастливы зарабатывать на хлеб на службе у маркизы. Мы наймемся доставить груз по Миссисипи так далеко, как только сможет пройти лодка в это время года. Мы будем кланяться и расшаркиваться, подкручивать кудри и встряхивать мускулами. Но мы никогда не отойдем от причала.

— Как это? — подозрительно спросила Жан.

— Товары, которые хранятся сейчас на складе, понимаете ли, исчезнут.

В глазах его брата засветилась улыбка.

— Похищенные ночью?

— Удивительное исчезновение.

— Будем ли мы оплакивать потерю работы?

— Мы будем рыдать так, что и камень прослезится.

— И снова начнем торговать. Возможно, благодаря благосклонности Госпожи Удачи за игорным столом?

— Еще одно чудо.

Сирен, улыбнувшись той чепухе, которую они несли, сказала:

— Не слишком ли вы полагаетесь на чудеса?

— А почему бы и нет, — отозвался Пьер, — раз наша Госпожа Удача все еще с нами? Наша Сирен.

Глава 11

Ночь была безлунной и пасмурной — небо затягивали низко нависавшие облака. Весь день, дувший с юга ветер стих; воздух, напоенный влагой, был сырым и холодным. От реки поднимался серый туман, расползаясь по улицам Нового Орлеана. Он облеплял крыши, обвивался вокруг флагштока и виселиц на Плас Ройаль. Он настолько приглушал звуки, что лай собаки через две улицы доносился глухо, словно издалека. В нем смешивались запахи грязи и дыма от угасавших в кострах угольков.

Был поздний час. Большая часть города погрузилась в сон, хотя в одном-двух питейных заведениях еще горел свет. По улицам бродили только пьяница, выписывавший круги по дороге домой, да кот с блестевшей от влаги шерстью и безжизненным телом огромной портовой крысы в зубах.

Еще тише и темнее было на дамбе прямо за площадью, где причаливали и разгружались суда. Королевские склады, хранилища добра, извлекавшегося из корабельных трюмов, представляли собой длинные здания, грубо сбитые из бревен и досок, располагавшиеся под прямым углом к реке. Перед главным складом мерцал фонарь — просверленная жестянка, подвешенная на поперечине над дверью. При свете фонаря двое солдат с мушкетами наготове медленно вышагивали взад и вперед.

Сирен, Пьер, Жан и Гастон притаились под укрытием другого склада, принадлежавшего группе торговцев, и наблюдали за охраной. Двое солдат были не худшими из королевской армии: просто люди, которые несли положенную службу. Они двигались потому, что таков был приказ, и, к тому же, это был лучший способ справиться с дремотой. Их мысли витали далеко от службы. Сходясь, они обменивались колкостями, но по большей части они пытались одолеть скуку и сон раздумьями о собственных заботах.

Сирен вдруг подумала, что станет с ними, если товары будут украдены во время их дежурства. Без всякого сомнения, их строго накажут за то, что они проворонили. Как ни прискорбно, нельзя позволить, чтобы это помешало их намерениям.

План принадлежал Пьеру. Он был продуман до мельчайших подробностей, но, как он предупредил, всегда возникают неожиданности, которые невозможно предусмотреть. Они должны быть готовы действовать без подготовки, применяясь к ситуации. Думая о том, что ей нужно было сделать, Сирен ощутила дурноту. Казалось, так просто забрать свое имущество с королевского склада и тайком вынести его, когда они впервые заговорили об этом. Справедливость была на их стороне; почему бы ей не восторжествовать? Но сейчас при виде громадного склада, военной строгости и смертоносного оружия у охранников эта идея показалась крайне безрассудной. Она сама настаивала на таком варианте и подбивала Бретонов, побуждаемая своим гневом и досадой. Если что-то пойдет не так, если что-нибудь случится с людьми, ставшими для нее семьей, она не сможет простить себе.

Она все это затеяла, и, возможно, она могла бы и остановить. Она уже открыла рот, но не успела ничего произнести, как заговорил Пьер.

— Готовы?

— Готовы, — отозвались Жан и Гастон.

— Ладно. Помните: если возникнут затруднения, мы разделяемся и исчезаем. Вперед, дети мои! Мы пошли.

Пьер и Жан растворились во мраке. Гастон, улыбаясь, взял Сирен за руку. Она с трудом переставляла ноги — они словно налились свинцом. Вдвоем они ступили на грязную дорогу, которая проходила между дамбою и складом, двигаясь в направлении резкого света фонаря, шатаясь и поддерживая друг друга, словно пьяные. Они подходили к стоявшим на посту охранникам.

Сирен заправила волосы под чепец, чтобы полностью скрыть их. Лицо она выбелила мукой, а губы и щеки намазала соком ягод. Беспорядочно разбросанные черные мушки из коробочки, принадлежавшей ее матери, придавали ей беспутный вид, словно она пыталась скрыть шрамы или язвы, оставленные сифилисом. Она не могла замаскироваться сильнее, не возбуждая подозрений, надеялась, что ее не узнают.

Гастон тоже постарался скрыть свою внешность. Он надвинул свою шапочку до самых бровей, а из нескольких пучков медвежьего меха соорудил торчащие усы. Он шел неверной походкой, слегка согнув ноги в коленях, в пиджаке Пьера, который был ему велик, притворяясь, что он старше и ниже ростом, чем на самом деле. Возможно, они вовсе не выглядели так нелепо, как им казалось, — охранники лишь бросили на них беглый взгляд.

Они пошатываясь брели вперед, Сирен покачивала бедрами, Гастон прижимался к ней. Когда они совсем приблизились, Сирен взвизгнула и отпихнула Гастона, так что тот отшатнулся. Он громко и невнятно выругался, набросился на нее и сцепился с ней. Шаль, которой прикрывалась Сирен, соскользнула, обнажив голое плечо, где завязки платья были ослаблены. Она отвесила Гастону оплеуху, а он ухватился за ее лиф, обрывая пуговицы. При свете фонаря мелькнула тугая белая плоть. Солдаты остановились, жадно уставившись на нее.

Сирен вырвалась от него с плачем и причитаниями. Прихватив одной рукой края разорванной одежды, она побежала к стражникам. Они смотрели на нее то ли участливо, то ли просто наслаждаясь зрелищем. Она с мольбой протянула к ним руки, отчего ее платье распахнулось почти до талии. Она ощутила прикосновение холодного ночного воздуха к обнаженной коже, увидела, как у охранников расширились глаза.

Две стремительные и безмолвные тени отделились во тьме от угла склада. Они напали на стражников сзади. Послышались тихое бормотание, глухие удары, и двое солдат рухнули на колени. Их быстро оттащили за склад, там связали и заткнули им рты. Сирен, стиснув от отвращения губы, быстро привела в порядок платье.