В простор планетный - Абрам Рувимович Палей

ненадолго: у Пьера своя работа, а Ольге надо было безотлагательно отправиться на строительство музея.

И все-таки она теперь на одной планете с Пьером!

Место для музея было выбрано на высоком плоскогорье. И это плато, и его окрестности выглядели непривлекательно, да и где на Венере можно найти приятный для глаза пейзаж?

Кругом разворошенный, вздыбленный, выбитый из недр вулканическими силами рыжий камень. Недалеко от площадки, где сел доставивший Ольгу микросамолет, плоскогорье круто обрывается, и там, внизу, все то же нагромождение камней, потоки застывшей лавы.

Но здесь уже расчищена площадь для строительства.

Тоскливый дневной свет вдруг стал ярче. Ольга подняла голову. Небо было, по обыкновению, закрыто тяжелыми, густыми, низко плывущими облаками. Но на западе открылась чистая глубокая синева. Там засияло солнце. И тотчас же исчезло.

На Земле так часто видят солнце. Пусть не такое большое, как здесь, зато ласковое, доброе, щедрое. А здесь его появление — все еще редкость!

Милая зелень лесов, садов, полей! Аромат земных цветов! Земные растения, животные, птицы, насекомые — все то, что составляет неповторимый колорит Земли, лицо родины и колыбели человечества.

Ну что ж? Разве не для того она и покинула все это, чтобы принять участие в создании здесь новой Земли, быть может, еще более прекрасной?

Ольга вместе со своими новыми друзьями — девушками и юношами — занялась строительством. Хотя первоначальная работа и не требовала особой квалификации, сюда направили тех, кто интересовался по преимуществу историей. Они, по всей вероятности, останутся работать в музее.

Оглядывая внимательно место, назначенное для его постройки, Ольга не могла не оценить удачный выбор. В ее распоряжении уже был план всего комплекса здания и окружающей местности, такой, как она будет выглядеть после завершения реконструкции планеты.

Огромная ровная площадь. Прекрасный вид вниз, на будущие дальний лес и степь. Запроектированная широкая река, которая прорежет их и вольется в море. Берег его будет недалеко. Вокруг музея раскинется парк.

Уже многие дома на Венере, опирающиеся на упругие первые этажи, отлично выдержали сильнейшие землетрясения. Не менее устойчивы и здания на рессорах. Постройки этих типов и будут воздвигнуты на территории музея. Он не должен быть копией земного. Об этом позаботятся зодчие. Им предстоит создать оригинальный и выразительный архитектурный комплекс.

Он будет готов не скоро. Но радость созидания начинается с первого же дня — сегодняшнего.

Ольга подняла голову. Все те же тяжело плывущие грузные, непроницаемые облака…

Шоу вызвал к теле Пьера. Тон председателя Штаба Освоения Венеры был суховат, официален.

— Пьер Мерсье, — сказал он, — удовлетворен ли ты своей работой?

— Да, — ответил Мерсье, — а главным образом тем, что вообще работаю.

Шоу пристально глядел на него.

— А мы не удовлетворены, — сказал он. — Каждый человек должен давать обществу все, на что он способен. А ты на рядовой работе. Мы предлагаем тебе другую.

— Какую? — настороженно спросил Пьер.

— Ты должен войти в Штаб Освоения, стать моим ближайшим помощником. А еще лучше — занять мое место. Ты к этому более способен, и знаний у тебя неизмеримо больше.

— Нет! — вырвалось у Пьера.

— Почему?

— Я не могу… не знаю… но не могу.

Шоу нахмурился.

— Никто не может заставить тебя работать там, где ты не хочешь. Но подумай. Как бы у тебя не возникло чувство неудовлетворенности.

Он отключился.

Пьер долго и мучительно думал.

— Нет, — сказал он самому себе. — Я не тот. И наверно, уже не буду таким, как прежде. Это хорошо, я многое понял. Но не чувствую себя вправе стать руководителем.

Он, пожалуй, не мог бы объяснить себе, почему не вправе, но знал: это так.

Вскоре после разговора с Шоу Пьер принимал у себя дорогую гостью — Ольгу. Они не могли еще на Венере жить вместе. Собственно, почему не могли? Пьер выполнял несложную работу, какую можно было бы найти и вблизи строительства исторического музея. Да, но для этого надо было бы обратиться в Штаб Освоения с просьбой опять перебросить кого-то вместо него на другое место, и притом уже не на короткий срок. Здесь и без того люди не пользуются такой свободой выбора места работы и жительства, как на Земле. Нет, нет! Не нужно ради своего удобства просить лишний раз перебрасывать человека!

А Ольга, его чуткая Ольга, он знал, отлично его понимала, хоть они и ни разу друг с другом не заговорили об этом.

Чтобы от строительства музея добраться до Северного полярного района, Ольге пришлось дожидаться попутного самолета. Затем она пересела на рейсовый самолет местного сообщения.

На этом полушарии несколько часов назад началась долгая венерианская ночь. Машина шла выше облачного слоя. Блестели, медленно мерцая, крупные звезды. В западной части неба все ярче и ярче разгоралось полярное сияние. Оно охватило огромное пространство и было похоже на пелену с разорванными зубчатыми краями. Пелена колебалась, она словно жила и дышала и была так прозрачна, что сквозь нее просвечивали звезды и даже часть Млечного Пути. Сначала пелена была пепельного цвета, потом в ней стало зарождаться голубовато-розовое свечение, сперва в глубине, затем начало выбиваться на поверхность, постепенно усиливаясь и все заметнее окрашивая ее.

А внизу неровные, бугристые слои туч лежали, словно неведомая, пустынная, всхолмленная страна. Нет, не лежали, а двигались в одном направлении — на восток, куда несло их атмосферное течение. Они плыли, плыли нескончаемо. Кое-где в них отражалось полярное сияние, а местами они были темными, мрачными.

Внизу двигалась неровная, то слоистая, то бугристая толща туч, освещаемая перемежающимися бликами, а вверху полярное сияние беспрерывно меняло очертания, цвет и размеры, и все это придавало феерическую красоту пейзажу, расположенному в двух плоскостях и беспрерывно изменяющемуся.

Встреча с Пьером была для Ольги радостной. И чуть грустной.

Были причины и для радости, и для грусти.

Вот он, рядом с ней, любимый человек, муж, отец ее дочери. Ее неуравновешенный, полный неиссякаемой энергии Пьер. Теперь он уже иной. Лучше, чем был? Да, конечно. Но тяжело травмированный, это все время чувствуется. Будет ли он когда-нибудь вполне счастлив? Кто знает?

И Анна… Как ни наладится жизнь на Венере, очень нескоро настанет такое время, когда любой день при желании она сможет провести в родительском доме. Правда, в последнее время и на Земле это бывало редко. Но там все же есть сознание полной возможности.

Ольга и Пьер стояли у раскрытой двери. Искусственный дневной