Счастливый предатель. Необыкновенная история Джорджа Блейка: ложь, шпионаж и побег в Россию - Саймон Купер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато новый постсоветский политический климат позволил ему издать автобиографию «Иного выбора нет» (1990), труд, начатый задолго до того, как гласность дала возможность его опубликовать. Ряд ранних версий редактировал опытный англоязычный журналист Ким Филби. Руфина Филби вспоминает, как он работал над рукописью за печатной машинкой на даче Блейков в 1970 году[933].
Первая версия должна была называться «Не имея постоянного града» — отсылка к космополитизму Блейка. Британский издатель Робин Деннистон, который ознакомился с рукописью в Москве в 1970 году под надзором советских чиновников, решил, что она утомительна и «вряд ли пригодна для печати»[934]. Автора он назвал «слегка ханжой»[935].
Идея выпустить книгу получила новое дыхание в конце 1980-х годов, после того как литературному агенту Эндрю Нюрнбергу во время перелета в Москву попалась газетная статья об интервью Блейка советскому телевидению[936]. Нюрнберг вспоминал:
Я думал: «Черт побери! Джордж Блейк! Невероятно, что такой человек жив и мне, быть может, доведется с ним познакомиться!» Я знал, кто он такой, что он тот самый ужасный предатель. И никто о нем ничего не слышал с тех пор, как он там [в Москве] оказался.
Нюрнберг знал русский язык и тогда как раз начал продавать западные книги советскому агентству авторских прав ВААП. Он обратился туда с просьбой познакомить его с Блейком. Не прошло и двух дней, как Блейк уже был в агентстве. «Напишете книгу?» — спросил Нюрнберг, и Блейк ответил: «Да, думаю, это возможно». Нюрнберг не помнит, упоминал ли Блейк, что книга уже написана. Издатель Энтони Читем из Random Century подписал с Блейком договор с изрядным авансом в 33 650 фунтов стерлингов, и еще 55 000 ему должны были выплатить после публикации[937].
Литературный агент еще несколько раз встречался с Блейком и беседовал с ним о вере и коммунизме. «Очень радушный был человек, невероятно умный, — рассказывал мне Нюрнберг. — Он из кожи вон лез, стараясь убедить меня, что коммунизм одержит верх. А единственная причина, по которой этого пока не произошло, по его словам, состояла в том, что он просто опередил свое время».
«Иного выбора нет» — изящно написанная книга (возможно, благодаря Филби). Блейк говорит в ней главным образом о своих мотивах, но весьма сдержан в том, что касается подробностей работы на КГБ и, что еще более удивительно, на СИС. Нюрнберг говорил: «Разумеется, он подписывал обязательства в рамках Закона о государственной тайне. Насколько я помню, [в книге] он его не нарушил». Блейк позже объяснял это в книге тем, что пытался проявить уважение к британским коллегам: «Я не хотел поливать их грязью, как это вышло у Филби. Любой шпионаж дается нелегко. И лишь те, кто им занимается, могут оценить его трудность».
Ученый Филип Дэвис считает, что книга Блейка — «рассказ гораздо более недооцененный и гораздо менее своекорыстный по сравнению с мемуарами Филби»[938]. Русскоязычное издание стало бестселлером, хотя при крахе советской экономики никаких денег это Блейку не принесло[939]. А в Великобритании книгу приняли «довольно сдержанно», рассказывал Нюрнберг, «вероятно, такая реакция была продиктована тем, что книга написана главным предателем страны. Она вызвала вполне объяснимую неприязнь». Деннистон отмечал: «Враждебная реакция и плохие продажи совпали с делом о клевете, которым угрожал свекор Энтони Читема Кеннет де Курси [бывший заключенный-аристократ и приятель Блейка], из-за чего издатели остались в минусе»[940].
Была и еще одна трудность. Как вспоминал Нюрнберг, один британский журналист, давно надеявшийся взять у Блейка интервью, разозлился, узнав, что издатели доверили интервью Филипу Найтли. Обделенный журналист пожаловался своему депутату, который поднял в палате общин вопрос, допустимо ли Блейку зарабатывать на своей измене. После этого правительство приступило к длительной попытке наложить вето на роялти от продаж книги в Британии. В конце концов в 2000 году палата лордов приняла решение, что он не должен получать денег за книгу. Тем не менее в 2006 году Европейский суд по правам человека в Страсбурге вынес решение, что британское правительство должно выплатить Блейку 3 500 фунтов стерлингов компенсаций, потому что длительные процедуры нарушали его права человека (британские таблоиды не были в восторге от этого решения[941]). И тем не менее, львиной доли роялти Блейка все же лишили.
В самом начале постсоветской эпохи Блейку пришлось несладко. Он пришел в ужас от внезапной одержимости страны капитализмом[942]. Он испугался и когда Британия потребовала экстрадировать его из новой России. Соседи по даче предложили укрыть его у себя[943]. Ходили слухи, будто он планирует бежать в давно знакомую ему Северную Корею, но Блейк сказал: «Уж лучше вернуться в Уормвуд-Скрабс»[944]. «Российская газета» позже будет вспоминать, что «горячие головы» в российском парламенте начала 1990-х годов рассматривали возможность экстрадиции Блейка, и он «пережил несколько неприятных месяцев»[945]. Россия попросила Британию отпустить двадцать бывших советских агентов в обмен на Блейка, но из этого ничего не вышло[946]. По его словам, все это время он был уверен, что принявшая его страна не выдаст своего Диамида.
Даже после того как СССР прекратил свое существование, Блейк никогда не критиковал КГБ и службу, ставшую его главной правопреемницей, — ФСБ. Время от времени он читал лекции российским шпионам (или, как их принято называть в российских спецслужбах, «разведчикам»). Он также продолжал помогать другим англоязычным предателям справляться с жизнью в Москве. Эдвард Ли Хоуард, единственный агент ЦРУ, перебежавший в СССР, говорил в 1998 году:
КГБ поощряет наше знакомство с другими перебежчиками… Джордж Блейк — один из ближайших моих друзей, и я жалею, что не успел познакомиться с Кимом Филби. Джордж меня просто спас. Он приехал ко мне на дачу в 1989 году. Я переживал тогда очень трудный момент. И тут он, в этой своей маленькой английской бабочке, садится передо мной и говорит, что я не должен раскисать. Говорит, что семья прекрасно без меня справится, а самое главное теперь — найти себе какое-нибудь полезное применение[947].
В 2000 году глава российской внешней разведки Сергей Лебедев говорил, что семидесятивосьмилетний Блейк «до сих пор активно работает на благо российской разведки»[948].
Когда я спросил Блейка, продолжил ли он в Москве работу на КГБ, он
