Один на один - Ник Перумов

Светочка рассеянно перебирала яркие фотографии, пока не наткнулась на одну, без комментариев. Снимок был смазанный, неудачный. Чета Шуманов нечетко улыбалась на фоне какого-то казенного американского небоскреба, угол вообще занимала чья-то случайная макушка. Видимо, Миша с Идой попросили прохожего щелкнуть их вместе, а тот схалтурил.

Письмо было традиционно длинное, занудливое и безвкусное, как попкорн. Светочка честно прочитала его до конца, отложила в сторону и тут же о нем забыла. Нет, конечно, дней через пять - семь, - в крайнем случае через десять, - будет сочинен такой же милый, пустой, щебетучий ответ, с традиционным и обязательным приложением - списком нынешних цен на основные товары и услуги в Питере. Особенно беспокоила Шуманов динамика роста цены проезда в метро. По словам этих незлобивых евреев, уехавших во времена застойного медного пятака, у них волосы дыбом вставали по всему телу от наших цен.

Без четверти три, того же 29 мая, зажужжал домофон, и глуховатый голос второго охранника (теперь я уже твердо запомнила, что его зовут Сережа) сообщил, что прибыл гость. А поскольку уже вторые сутки Светочке названивал один настырный тип из варьете "Король", она отреагировала решительным: "На фиг". Через минуту голос в домофоне вновь ожил и уточнил, что фамилия гостя вовсе не Цысюкович, а даже совсем наоборот - Погшавский.

Странное у нас отношение к врачам. Двойственное. Если врач - чужой (в смысле - никогда не копался в ваших кишках и не лазил вам в рот), но при этом - хороший приятель ваших приятелей, мы видим в нем человека, а иногда и консультируемся у него, на халяву. Ну, скажем, после рюмочки под грибочки, по поводу камней в почках или чирья на попе. А если врач - свой (в смысле - и копался и лазил), то мы его почему-то ужасно стесняемся и не решаемся пригласить домой на чашку чаю (не говоря уж о семейных праздниках). И совершенно напрасно! Врачи - тоже люди. К тому же они вполне умеют держать себя в руках, с легкостью абстрагируются от наших болячек и в домашней обстановке уже не рассматривают нас как бесплатное приложение к радикулиту или грыже.

Светочка ужасно смутилась. Она всегда испытывала некоторые трудности в общении с интеллигентными мужчинами, которым сильно нравилась. Игорь вошел в комнату и смутился тоже. За полгода он, к сожалению, уже успел позабыть, какое сильное впечатление производит эта женщина.

Так они и стояли друг против друга в двухуровневой гостиной - Светочка чуть повыше, Игорь - чуть пониже. Момент для простого "здравствуйте" уже прошел, а отношения их, очевидно, не предполагали ни рукопожатия, ни, тем более, поцелуя при встрече.

- Извините, пожалуйста, - осмелился начать Игорь, - но ваш телефон не отвечал...

- Я там больше не живу, - ответила Светочка. Показалось, что немного суховато. - А откуда вы узнали мой новый адрес? - Получилось и вовсе - резко.

- Ваш директор... то есть... наш директор... - Игорь запутался и растерянно закончил: - В общем, Юрий Петрович Кашин рассказал мне, как вас найти.

- Вот трепло, - констатировала Светочка. Но тут же изящно извинилась: Нет, нет, нет, это я не на ваш счет. Если бы по Юриной наводке всегда приезжали такие приятные гости, я была бы только рада. К сожалению, получается наоборот.

Доктор Игорь смешно замотал головой и тут же стал похож на Шурика из "Кавказской пленницы".

- Я совершенно ненадолго, извините еще раз.

- Почему же ненадолго? - Оба почувствовали, как спадает глупое напряжение первых минут. - Вы уже обедали?

- Нет, но...

- Тогда пообедайте со мной.

- Нет, спасибо, я... - Игорю вдруг стало ужасно досадно. В самых смелых мечтах он не разрешал себе выпить с этой женщиной стакана воды. И вот теперь фантастика! - ему предлагают обедать (!) с ней вдвоем (!) в ее загородном доме (!). Огромные напольные часы авангардного дизайна, стоящие у Светочки за спиной, пробили два раза, с издевкой напомнив Игорю, что до самолета осталось шесть часов. - Я не смогу. Дело в том, что я заехал только попрощаться. Я уезжаю.

- Куда? Насовсем? Но почему вы раньше... Когда вы уезжаете? - Светочка набросала кучу бестолковых вопросов, а под конец жалобно добавила: - Ну, хоть кофе попьете?

Они сели на мягкий диван. Светочка в очередной раз с неудовольствием отметила про себя, что на таком диване, безусловно, очень удобно валяться, задрав ноги на спинку, но никак не пить кофе. Легче, наверное, просто сесть на корточки рядом со столиком.

Теперь они наконец могли поговорить. Много. Долго. Интересно.

Они пили кофе и молчали.

- Куда вы едете? - спросила наконец Светочка невыносимо светским тоном.

- В Париж, - просто ответил Игорь, хотя внутри у него, как всегда, что-то сладко вздрогнуло при этих словах.

- Работать?

- Да.

- Будете свой аппарат совершенствовать?

- Аппарата давно нет, - жестко ответил Игорь, пресекая дальнейшие вопросы.

- Хорошо. Я поняла. - Светочка кивнула, но упрямо продолжила: - Всего один, последний вопрос можно? Игорь кивнул. - А вы сами - никогда не пробовали?

- Нет. - Игорь помолчал, раздумывая: продолжать ли? - Но, знаете, решился, - ужасно завидовал своим пациентам. Прямо представлял себе - сейчас брошу работу, отключусь...

- И?..

- И пойду с красивой девушкой за руку по Ленинграду гулять. - Игорь смело посмотрел Светочке в лицо.

- Почему именно - по Ленинграду?

- Да просто - хочу, чтобы год семьдесят пятый, семьдесят шестой был... Ну то есть такие, какими я их помню... - Он замолчал, потому что дальше уже шли нюансы действия аппарата.

- Ой, да что же я? - спохватилась вдруг Светочка. - Надо же "на дорожку"! Что вы пьете?

- Вообще-то я пью медицинский спирт, - важно ответил Игорь и сам же засмеялся. - Спасибо, ничего не нужно. Я на машине. И к тому же - на чужой. Зачем мне неприятности перед отъездом?

- Ерунда, - решительно отрезала Светочка. - Вас отвезут. А уйти без "посошка" - это не по-русски. Вам коньяк или лучше все-таки водку?

- Водку, - ответил Игорь, понимая, что умение повелевать - это врожденное.

Уехал. Светочка вернулась в гостиную, где на столике тоскливо приткнулись пустые рюмки. Какой странный визит. Недосказанность, недоделанность, сплошное "недо-". Как будто свербило в носу, свербило, да так и не чихнул ось. Хоть бы в любви признался, что ли?

Пакет еще какой-то дурацкий оставил. Перед самым уходом в холле протянул небольшой сверток.

- Не волнуйтесь, - сказал, - ничего там страшного нет, можете открыть.

Да уж, конечно, открою...

Что-о-о?! Кажется, у кого-то съехала крыша. "Александру Самойлову". Крупными буквами на коричневой бумаге. Внутри - коробка из-под лекарств. Дискета, какие-то списки с фамилиями и адресами и две запаянные ампулы без маркировки.