Один на один - Ник Перумов

Несмотря ни на что,

с уважением

И. Поплавский.

28.05.96. P.S. А про крыс, извините. На самом деле ничем помочь не смогу".

Очень интересно, доктор Игорь. А вы, оказывается, интриган. Любопытное письмецо. Особенно то место, про "способности". Какими это, интересно спросить, "способностями" обладает этот пресловутый Самойлов? Странно. Кто бы мог подумать, что Сашка Самойлов, всегда похожий на удивленного бычка, на что-то там еще "способен"...

Светочка аккуратно уложила все обратно в коробку из-под лекарств.

А мы даже и искать его не будем. Если ему так надо, пусть ищет сам. Но все-таки, почему доктор Игорь отдал приманку именно Светочке?

Голова раскалывалась. Светочка решила принять ванну. Проклятый звонок вызова прислуги опять не работал. "Завтра уволю электрика", - злорадно подумала Светочка. Нарочно громко хлопая дверями, она направилась в комнату "домоправительницы".

Вначале показалось - там никого нет. На всякий случай Светочка щелкнула выключателем.

Глава третья

САША

По свежим новеньким обоям гордо шествовал здоровенный лоснящийся таракан. Какой-нибудь чокнутый энтомолог нашел бы подобную картинку очень даже жизнеутверждающей. Саша придерживался прямо противоположного мнения. Он лежал на кровати в "общаге", совершенно одетый, и наблюдал за передвижениями насекомого со все нарастающей тошнотой. Скорей всего, дурноту вызывал не сам таракан, а воспоминание о вчерашнем "коктейле", основным ингредиентом которого была омерзительная "баночная" водка с глумливым именем "Аврора". Смутно припоминались какие-то немытые люди, рассуждавшие в ночи о Шопенгауэре; злой таксист, отказавшийся перепрыгивать разводящийся Тучков, кажется, мост; веселые молодые барышни в шортах и почему-то в высоких шнурованных ботинках военного образца. Да, да, да, была еще сильная ссора с вахтершей, которая не хотела пускать в общагу всех новых Сашиных друзей..

Таракан остановился и задумался. Саша опустил руку под кровать, пытаясь нащупать ботинок, и тут только обнаружил, что лежит не только одетый, но и обутый. Таракан заметил движение, почуял опасность и припустился что было мочи к шкафу. Нет на свете более наглых и в то же время более чутких существ, чем отечественные общажные тараканы... "Хрен с тобой, - подумал Саша, - обои жалко пачкать".

Внутри все ныло и болело. Как физически, так и морально.

Господи, как же это все-таки по-русски, и как же это все-таки пошло топить горе в вине!..

Господи, да какой же идиот придумал такие обои?! Еще в девятом, помнится, классе, когда проходили так и не понятую Сашей тусовку "Трех сестер" Чехова, учительница специально тыкала их носом: смотрите, ремарка: "Входит Наташа. На ней розовое платье с зеленым поясом". И трагически умолкала, давая возможность прыщавым оболтусам-девятиклассникам самим постичь всю глубину пошлости такого сочетания.

Обои были розовые в зеленую клетку.

Саша, кряхтя, слез с кровати и поплелся на вахту - звонить Маше. Проклятые сорок ступенек дались ему с большим трудом. Его мучили стыд и раскаяние. Но больше всего его мучила неизвестность. Хрен его знает, чего он наплел вчера ночью, вернувшись с Мишкиных похорон? Кого обличал, на кого сердился? А вдруг он сгоряча наговорил Маше каких-нибудь особо обидных слов? Ох, не хотелось бы, ох, не надо...

- Приезжай скорей! Я кислые щи на обед варю! - сказала по телефону добрая Маша, усугубив Сашины страдания еще и стыдом за издевательство над беззащитной женщиной.

Саша хлебнул пустого чая и вышел на улицу. В животе противно забурчало, в голове давно шумело, перед глазами изредка проносились хвостатые, как метеоры, яркие вспышки.

На эскалаторе пришлось изо всех сил держаться за поручень, а при сходе с эскалатора несколько раз крепко зажмуриться, чтобы убедиться, что из стоящей здесь урны НЕ растет дерево. Реклама в вагоне вызывала самые неожиданные и гнусные ассоциации. Веселые жареные цыплята напоминали пациентов ожогового отделения. От призыва "сделать ремонт со вкусом" на зубах ощутимо заскрипел песок. Всемирно известная зажигалка нестерпимо воняла бензином.

Маша встретила провинившегося уютным незлым ворчанием. На ней был надет короткий халатик и мягкие шлепанцы с помпонами. Саше показалось, что он никогда в жизни не видел более симпатичного сочетания. Особенно сентиментальному "с бодуна", ему захотелось немедленно сползти вниз, обнять Машу за теплые колени и умереть от благодарной нежности.

Похлебав живительных кислых щей, выпив бутылку пива и повалявшись часа два на диване, Саша совершенно ожил. Для завершения похмельного курса он решил заняться "трудотерапией" - подмел пол в прихожей и вкрутил новую лампочку в торшер.

Вечером, заметив, что Маша заводит будильник, Саша страшно расстроился. Ведь это означало, что впереди двое суток Машиного дежурства. А значит, два пустых длинных дня и две бесконечные холодные ночи для него.

- А ты не можешь прогулять? - на всякий случай спросил он.

- Что ты! Это ж не завод какой-нибудь. Меня не то что за прогул, за десять минут опоздания - фить! - и за дверь, без разговоров!

- Строгие у тебя хозяева... - подивился Саша.

- Да уж, строгие! - засмеялась Маша. Она стояла у дивана в тоненькой ночной рубашке, словно подсвеченной изнутри. Саша тут же полез обниматься и горячо, по-детски, зашептал ей в ухо:

- А как же я? Один останусь? Я здесь один умру...

- Не плачь, маленький, - прошептала Маша, отвечая на его объятья, - я что-нибудь придумаю.

И что вы думаете? Придумала! - Назавтра, уже в четыре часа дня, позвонила и тихо-тихо, наверное, трубку рукой прикрывала, скомандовала:

- Приезжай! Быстро записывай куда.

Мама миа! Ну и хоромы! Никто, конечно, не позволил Саше бродить по дому и рассматривать, но и без того стало ясно: богато люди обитают. Ну да и фиг с ними. Сашу сейчас больше интересовала не окружающая роскошь, а Машина маленькая комнатка под лестницей, где так кстати расположился диванчик.

Далеко в доме часы пробили десять.

- Хорошо как... - проговорил Саша, обнимая Машу. Они лежали на диванчике, тихонько переговариваясь в темноте. Одно жалко - курить нельзя, ну, да ради такого случая и потерпеть можно.

Наверное, они немного задремали, потому что никто из них не услышал, как открывается дверь. Внезапно зажегшийся свет ударил по глазам, не хуже мокрого полотенца.

В ДВЕРЯХ СТОЯЛА СВЕТА ЖУКОВА В ОСЛЕПИТЕЛЬНО КРАСИВОМ БЛЕДНО-ЛИЛОВОМ ПЛАТЬЕ.

Погода была прекрасная,

Принцесса была ужасная.

Лицо Светы выражало такое вселенское презрение, что Саше показалось - со всего тела сейчас клочьями полезет кожа.

- Светлана Вениаминовна, - залепетала Маша, соскакивая с дивана, извините, пожалуйста, муж приехал...