Против тьмы - Дэнис Уитли

Мэри Лу глядела на него, открыв рот. Никогда прежде Ричард ни об одном предмете не отзывался так ядовито и с такой страстью. Он всегда старался смотреть на вещи широко и свои сомнения выражал одной-двумя слегка циничными фразами. Удивительно, что он напрочь забыл о своих изысканных манерах и откровенно грубил одному из самых близких друзей.

Де Ришло понимающе взглянул на Ричарда и положил ему руку на плечо.

— Ричард, — сказал он. — Вы считаете меня суеверным дураком?

— Нет, — смущенно пожал плечами Ричард. — Мне всего лишь кажется, что сейчас у вас чересчур разыгралось воображение.

Герцог улыбнулся.

— Хорошо, может быть, вы и правы, но мы дружим очень давно и то, что происходит сегодня ночью, не должно мешать нашей дружбе, не так ли?

— Конечно, нет, и вы знаете об этом.

— И если я попрошу вас сделать что-либо для меня, ради нашей дружбы, вы, конечно же, сделаете это?

— Несомненно, — голос Ричарда, однако, слегка дрогнул, и герцог поторопился воспользоваться его согласием.

— Отлично! Я готов согласиться с вами, что черная магия — не более, чем ребячество. Однако я боюсь ее и прошу вас, мой друг, помочь мне справиться с моими страхами. Останьтесь рядом со мной и не выходите из пентаграммы.

Ричард пожал плечами и криво улыбнулся.

— Вы загнали меня в угол, — я не в силах отказаться.

— Благодарю вас, — пробормотал де Ришло и подумал про себя: «Первый ход сделан». Вновь воцарилось молчание, и герцог размышлял о том, насколько могущественными являются силы тьмы и насколько ограничена их способность к рассуждению, так что их почти всегда можно поймать в ловушку спасительного для человечества здравого смысла. Прием, к которому прибегнул герцог, был весьма простым, однако истинное «я» Ричарда отреагировало на него столь быстро, что сила, соблазнявшая его, отступила прежде, чем смогла проявиться в действии.

Атмосфера в комнате, казалось, изменилась. Все также ровно горели свечи, и каждый угол библиотеки ясно вырисовывался в мягком приглушенном свете электрических ламп, но никто из четверых друзей даже не пытался спать, и все они сидели на полу спиной к спине.

Мэри Лу была озадачена и обеспокоена выходкой Ричарда, и де Ришло напряженно ожидал дальнейших событий, поскольку теперь он явственно ощущал движение психических сил в окружавшем их пространстве. Он знал, что сейчас они пытаются нащупать дорогу внутрь пентаграммы, используя возможные дефекты барьера, который он поставил на их пути.

Саймон сидел, сгорбившись и обхватив колени руками и глядел невидящим взором на ряды полок с книгами. Он, казалось, к чему-то внимательно прислушивался. Наконец он чуть хрипловатым голосом произнес:

— Мне чертовски хочется пить.

Де Ришло мрачно улыбнулся. Саймон был самым слабым местом их обороны, и силы зла взялись теперь за него.

— Держите, друг мой, — сказал герцог, наливая ему стакан. — Это утолит вашу жажду.

Саймон сделал глоток и с гримасой отвращения поставил стакан на пол.

— Ричард, что это за вода? — резко спросил он. — Она солоноватая и протухшая.

Де Ришло взял стакан и молча вылил воду обратно в кувшин. Затем достал бутылочку со святой водой и капнул из нее несколько капель туда же. Он опять наполнил стакан и протянул его Саймону.

— Попробуйте еще раз.

Саймон осторожно отхлебнул из стакана и с удовлетворенным видом допил его содержимое.

— Сейчас совсем другое дело, — сказал он. — Наверное, мне просто померещилось.

Разговор смолк, и некоторое время до них доносилось лишь шуршание мыши за панелью. Но даже этот звук казался Мэри Лу неестественно громким и настолько раздражал ее, что ей хотелось закричать. Однако она справилась с собой, и вскоре царапание прекратилось. Дождь тоже стих, теперь гнетущую тишину комнаты нарушало только потрескивание горящих в камине дров.

Ричард опять улегся на пол и закрыл глаза, пытаясь уснуть. Саймон и Мэри Лу тоже, казалось, спали или погрузились в тупую апатию. Один герцог оставался бдительным и настороженным. Он знал, что длительная пауза перед возобновлением атаки выдерживается только для того, чтобы убаюкать их бдительность. Он сел поудобнее и случайно взглянул на потолок. Библиотека, как будто, освещалась не столь ярко, как прежде. Это могла быть всего лишь игра воображения, но он решил не рисковать и немедленно разбудил остальных.

Саймон понимающе кивнул, когда де Ришло тронул его за плечо, и подтвердил подозрения герцога. Напрягая глаза, они, не отрываясь, смотрели на тянущийся поверх полок, вдоль всего периметра, карниз, за которым скрывались лампы освещения.

Все происходило столь медленно, что зрение, казалось, обманывало их. Однако это было не так. Свет действительно потихоньку тускнел, тени появлялись там, где совсем недавно их не было, и постепенно комната погрузилась в темноту. Лишь свечи на концах пятиконечной звезды горели все так же ровно, и в камине дотлевали дрова.

Ричард внезапно поежился.

— О боже! Как холодно! — воскликнул он и притянул к себе Мэри Лу. Герцог молча кивнул. Он уже почувствовал этот зловещий сквозняк, который потянул откуда-то из-за спины и от которого у него на затылке зашевелились волосы. Он резко повернулся, намереваясь встретить опасность лицом к лицу.

Однако он ничего не увидел перед собой — только темные очертания высоких рядов полок, да около самого потолка, над ними, неяркую полосу света там, где только что горели лампы. Де Ришло начал речитативом произносить молитву. Ветер прекратился так же внезапно, как и начался, но через секунду подул с другого угла.

Герцог опять принялся читать молитву, и ветер вновь перестал, но тут же потянул откуда-то из-за его спины. Послышался низкий протяжный стон, и вокруг пентаграммы яростно закружился ледяной вихрь, с каждым мгновением набиравший силу. Свечи отчаянно мигнули и погасли.

Ричард оттолкнул в сторону Мэри Лу и торопливо достал спички. Он зажег ближайшую свечу, но, когда повернулся к следующей, порыв холодного и сырого ветра задул и свечу, и сгоревшую наполовину спичку. Он достал еще одну и чиркнул ею, но она зашипела, едва успев вспыхнуть.

— Нам надо взяться за руки, — прошептал герцог. — Быстрее, это усилит нас. — В темноте, окутавшей теперь пентаграмму, они нащупали пальцы друг друга и образовали небольшой круг, встав спина к спине в самом ее центре.

Ледяной ураган стих, и в комнате воцарилась неестественная тишина. Внезапно Мэри Лу сильно задрожала всем телом, словно ее охватил припадок.

— Успокойся милая, — выдохнул Ричард, думая, что холод пробрал ее до костей и она страдает от озноба, — сейчас ты согреешься. — Но она, заикаясь, пробормотала:

— Посмотрите на огонь.

Герцог и Ричард, стоявшие сбоку от нее, повернули головы в сторону камина, и то, что они увидели, заставило их оцепенеть от страха. Пламя, раздутое было этим неестественным ветром, теперь быстро угасало; у них на глазах ярко-красные головешки почернели, словно их потушила невидимая рука, и через несколько секунд в огромной куче дров не осталось ни единой искорки.

— Молитесь, — торопил герцог, — ради бога, молитесь.

Вскоре их глаза привыкли к темноте, однако лампы на потолке, скрытые карнизом, не погасли окончательно и, как будто, даже загорелись ярче, немного отогнав тени из углов комнаты. Они, казалось, целую вечность стояли и молча молились, чтобы последние отблески света не угасли окончательно. Вдруг в дверь, ведущую на террасу, резко постучали и в напряженной тишине удары прозвучали словно выстрелы из револьвера.

— Кто здесь? — рявкнул Ричард.

— Всем стоять, — прошипел герцог.

Им ответил голос, который все мгновенно узнали, поскольку он мог принадлежать только Рэксу:

— Эй, я видел у вас свет. Впустите меня.

Со вздохом облегчения Ричард отпустил руку Мэри Лу и сделал шаг вперед, но герцог успел схватить его за плечо и оттащить назад.

— Ты с ума сошел, — прохрипел он. — Это ловушка.

— Откройте же. Что, черт возьми, мешает вам? — потребовал голос. — Я продрог, как собака, и вдобавок промок.

Только у Ричарда оставались какие-то сомнения, но все остальные были уверены, что какая-то ужасная сущность пытается обхитрить их, мастерски имитируя голос Рэкса, и выманить из тщательно построенной крепости.

— Ричард, — вновь раздался голос, и на сей раз в нем прозвучали раздражение и гнев. — Говорю тебе, это я, Рэкс. Хватит валять дурака, открывай скорее. — Но теперь никто из четверых друзей даже не пошевелился. Голос умолк и вновь воцарилась долгая тишина.

Де Ришло больше всего опасался, что противник собирает силы для прямой атаки. Он был уверен, что его знаний и смекалки хватит для того, чтобы избежать новых ловушек при условии, что все остальные будут беспрекословно повиноваться ему и останутся внутри пентаграммы.