Против тьмы - Дэнис Уитли

Жеребец заржал, запрокинув голову и отпрянул назад к книжным полкам, и его копыта громко застучали по полу. Затем, будто пришпоренный невидимым всадником, он бросился на них.

Мэри Лу закричала и попыталась вырваться, но худые пальцы де Ришло держали ее руку стальной хваткой. Бледный, как мел, герцог не сводил глаз с жеребца, который, казалось, вот-вот растопчет их. Но Ричард, отчаянно пытаясь защитить Мэри Лу, заслонил ее собой, выхватил пистолет и нажал курок.

Выстрел прозвучал в замкнутом пространстве комнаты подобно раскату грома. Вновь и вновь Ричард нажимал на курок, и на несколько секунд в библиотеке стало настолько светло, что можно было при желании прочитать заголовки книг, стоящих на полках там, где только что находился огромный конь.

Тишина, наступившая после того, как Ричард прекратил стрелять, была настолько пронзительной, что они слышали учащенное дыхание друг друга. Однако после ярких вспышек выстрелов обступившая их темнота казалась еще чернее, и только крепко сцепленные пальцы подсказывали каждому, что рядом с ним находятся другие.

Ричард сразу же подумал о слугах. Стрельба, несомненно, должна была разбудить их, однако ничто не нарушало зловещую тишину, царившую теперь, казалось, во всем доме. Он проверил пистолет и обнаружил, что магазин пуст — в лихорадочной спешке он израсходовал все восемь патронов.

Потянулись минуты напряженного ожидания, и неизвестно, сколько прошло времени, когда они поняли, что перед ними вновь формируется ужасный жеребец ангела смерти.

В комнате запахло конюшней. На темной длинной морде зверя опять засверкали ярко-красные глаза, и копыта нетерпеливо застучали по полу. Невидимые руки резко натянули поводья, и оцепеневшие от ужаса люди приготовились встретить новую атаку.

Герцог почувствовал, что Мэри Лу покачнулась, и, отшатнувшись назад, к краю пентаграммы, медленно осела там на пол. Но он ничем не мог помочь ей — жеребец буквально наседал на них. На самой границе пентаграммы он резко остановился, как будто натолкнулся на невидимый барьер, и его передние ноги заскользили по натертому полу.

Заржав от боли и испуга, он вскинул вверх голову, словно обжегшись о раскаленную поверхность, и попятился назад, пока не уперся задом в книжные полки.

Ричард торопливо наклонился над бесчувственным телом своей жены и обнял ее. Пытаясь приподнять Мэри Лу, он случайно перевернул одну из чашек со святой водой, и ее содержимое разлилось по полу.

Почти в тот же момент откуда-то сзади раздался рев торжествующей ярости — там опять появилось похожее на мешок существо и с безумным ликованием хохотало, уставившись на них. С невероятной быстротой жеребец, понукаемый невидимым всадником, устремился в разрыв, образовавшийся в защищавшем их барьере. Расшвыряв угасшие свечи и корни мандрагоры, жеребец присел на задние ноги, и его передние копыта угрожающе мелькнули в воздухе чуть выше головы герцога.

Казалось, им пришел конец. Холодный пот ручьями стекал по лицу герцога. Ричард, склонившийся над телом Мэри Лу, не отрываясь смотрел на атакующего коня, чей невидимый наездник вот-вот должен был предстать их взору. Тогда герцог использовал последнее средство и ясным громким голосом произнес две строки молитвы, которой можно пользоваться лишь тогда, когда самой душе угрожает смертельная опасность.

Луч света, казалось, на секунду обвил тело жеребца, и в следующее мгновение он отпрянул назад и растворился в тени, отбрасываемой книжными полками. Ужасное существо мгновенно распалось на светящиеся атомы, которые тут же исчезли.

Глубочайшая тишина опустилась на комнату, и пятиугольник превратился в пылающий колодец, стенки которого уходили в беспредельную высоту. Затем все вокруг исчезло, и лишь их души, похожие на светлые точки, плыли в бесконечных сверкающих потоках, в пустоте, где нет ни мыслей, ни ощущений, ни времени. И после долгих эонов странствий они вновь увидели Кардиналз-Фолли и лежащие в пентаграмме свои тела, в которые они падали медленно, как снежинки…

Де Ришло поднял голову. Ему казалось, что он побывал в далеком путешествии, а затем много дней проспал. Он провел рукой по глазам и увидел знакомые очертания ярко освещенной библиотеки.

Мэри Лу пришла в себя и попыталась сесть на пол, а Ричард хлопотал вокруг нее, непрестанно повторяя:

— Мы живы, милая моя, мы живы.

Из глаз Саймона исчезло безумное маниакальное выражение, и он выглядел столь же нормально, как и перед началом этой жуткой схватки.

— Да, мы живы — а с Мокатой покончено, — отозвался де Ришло, проведя еще раз рукой по глазам, словно хотел стряхнуть с них застилавшую их пелену. — Сегодня ночью за нами явился ангел смерти, но не смог забрать нас. Но он никогда не возвращается в свое мрачное царство с пустыми руками. Моката посылал его, и Моката должен был заплатить за это.

— Вы… вы уверены, — у Саймона от неожиданности отвисла челюсть.

— Конечно. Древний закон возмездия никогда не нарушается. Он будет мертв до наступления утра.

— Но, но, — заикаясь начал Саймон, — знаете ли вы, что Моката никогда не занимается такими вещами сам. Он вводит других людей в транс и заставляет их делать все, что ему нужно. Один из бедняг, находящихся в его власти, заплатит за эту ночь.

Он не успел закончить свою фразу, как на террасе раздались тяжелые шаги, от сильного удара ногой распахнулась дверь, и в проеме перед ними появился Рэкс, изможденный растрепанный, с маской страха и гнева на лице. У него на руках было тело золотоволосой женщины. Сейчас перед ними был не призрак — в этом теперь никто не сомневался, — однако сам Рэкс смотрел на них так, как если бы перед ним было пустое пространство.

Две огромные слезы собрались в его тоскующих глазах и медленно скатились по впалым щекам. Затем он осторожно положил женщину на пол и, по неестественной неподвижности ее тела они догадались, что она мертва.

Глава 28

НЕКРОМАНТИЯ

— О, Рэкс! — Мэри Лу упала на колени рядом с девушкой, чье имя, как она сразу догадалась, было Танит. — Какой ужас!

— Как это случилось? — спросил герцог — в этой игре ему требовалось как можно скорее знать о каждом движении врага, — и повелительная нотка, прозвучавшая в его голосе, помогла Рэксу прийти в себя.

— Я толком и не знаю, — с трудом подбирая слова, промолвил он. — Танит просила меня побыть с ней — она очень боялась Мокаты. Я не смог вечером дозвониться сюда — ваша линия была неисправна. Мы собирались всю ночь бодрствовать, сидя в гостиной «Гордого Павлина», но в полночь она оставила меня, а затем — о боже! — я уснул.

— Сколько времени вы спали? — поспешно спросил герцог.

— Думаю, несколько часов — вчера к вечеру я буквально валился с ног от усталости. Едва проснувшись, я сразу же бросился к ней в комнату и обнаружил ее сидящей в кресле и как будто спящей. Я попробовал ее разбудить и не смог. Я испугался, схватил ее на руки, выскочил на улицу и поспешил сюда. Она… она ведь не умерла, правда?

— О, Рэкс, дорогой мой, — заикаясь, произнесла Мэри Лу, безуспешно пытаясь нащупать пульс на холодной, как лед, руке девушки. — Боюсь, боюсь, что…

— Нет, не может быть! — горячо запротестовал он. — Этот монстр всего лишь загипнотизировал ее.

Ричард достал небольшое зеркальце из сумочки Мэри Лу и поднес его к бескровным губам Танит. Ни одного пятнышка влаги не осело на его поверхности. Затем он приложил свою руку к ее левой груди.

— Сердце не бьется, — произнес он через несколько секунд. — Мне очень жаль, старина, но… м-м-да, боюсь, что тут ничего не поделаешь.

— Такие проверки устарели, — прошептал Саймон, обращаясь к герцогу. — Врачи утверждают, что даже когда перерезанные артерии могут перестать кровоточить, жизнь все еще остается в теле. Не может ли это быть своего рода каталепсией?

— Конечно, — согласился де Ришло, — существуют состояния, когда невозможно точно определить, является ли тело живым или мертвым. Но в данном случае на это не стоит рассчитывать. Нам известно, что Моката использовал ее как пешку, и ей пришлось заплатить за его неудачу. Я нисколько не сомневаюсь, что она мертва.

Рэкс услышал его последние слова и в отчаянии повернулся к нему.

— Боже мой, это ужасно. Я… я пытался обманывать себя, но мне кажется, я все знал уже в тот момент, когда взял ее на руки. Значит, пророчество сбылось. — Он закрыл рукой глаза. — Но мне трудно в это поверить. И умерла ли она на самом деле? Она очень боялась, что после смерти ее телом овладеет какая-нибудь ужасная сущность и оживит ее.

— Она мертва, Рэкс, — мягко проговорил Ричард, — и для нее все опасения уже позади.

— Я знаю, о чем он говорит, — вмешался герцог. — Девушка боялась, что ее трупом воспользуется дух стихии. В таком случае необходимы срочные меры.