Я люблю… тебя! - Линдси Келк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О, здравствуйте! — Он не повесил трубку! В его голосе прозвучала искренняя радость! Он не знает, что я та самая ненормальная, по чьей вине он, наверное, лишился залога в «Мосс Броз»[42]! — Не думал, что вы позвоните…
Опаньки!
— Но я очень рад вашему звонку!
Ура!
— Как вы вчера выбрались? Там такой сумасшедший дом начался!
— Да-а-а… — Я порадовалась, что он не видит моего лица. — Пожар в Бедламе во время наводнения.
— Я тут подумал… Вы свободны завтра вечером?
Ух ты! Свидание! То, что у Эмили бывает каждый день!
— Свободна, — ответила я, изо всех сил стараясь говорить игриво. В конце концов, это потенциальный папаша моих детей. Господи, моя мать умрет от счастья, узнав, что я выхожу замуж за инструктора йоги! Хотя если вспомнить, что у нас еще не было первого свидания, я, пожалуй, слишком тороплюсь.
— Прекрасно, — явно обрадовался он. — У меня занятие в Айлингтоне, может, придете?
Что? Он не поленился оставить Эмили телефончик только для того, чтобы залучить меня на свои дурацкие занятия? Мама, мне очень жаль!
— А потом, если вы не против, сходим на коктейль.
Свадебные колокола зазвучали вновь.
— С удовольствием, — процедила я сквозь зубы. Коктейль — это хорошо, йога — это пытка. — Просто жду не дождусь.
Он сказал, когда начало, мы попрощались, и я повесила трубку. Йоговское свидание. Либо это блестящая идея — масса возможностей для прикосновений и веселых рассказов о детях, — либо законченный идиотизм: я снова буду неделю мазаться миорелаксантами, и дети у нас заведутся только потому, что Эшер не бросит меня как честный человек — ведь это из-за него я стану увечной, а я не брошу его из чувства долга. Так, снова перебор с планами.
Решив ковать железо, пока горячо, я заглянула в «Фейсбук» проверить, нет ли чего-нибудь от Итана, и чуть в ладоши не захлопала, увидев новое сообщение.
«Привет, — писал он. — Не верю, что ты не замужем!»
Я посмотрела на ясно читавшееся «Саймон — м…к!» на стене гостиной и не поняла, в чем трудности у Итана.
«Ты по-прежнему невероятно симпатичная. Напомни мне, почему мы так и не подружились? Свой первый поцелуй я мог подарить тебе, а не Верити Смит. Ты ее в «Фейсбуке» видела? Жуть!»
Что? Как это — по-прежнему симпатичная? Значит, какой-то привлекательностью я обладала и раньше?
«Это, конечно, ужасно. И очень жаль, что ты не с каким-нибудь классным парнем. Будь ты здесь или я там, обязательно пригласил бы тебя куда-нибудь. Ты, кстати, об эмиграции не думала? В Торонто замечательно!»
Мысль об эмиграции в Канаду меня, конечно, не посещала, но в эту секунду уже мысленно я собирала чемоданы. Могу жить и в Канаде. Ну и что, что в Канаде холодно и я там ни души не знаю, кроме школьной любви. Оттуда недалеко до Нью-Йорка; может, у меня будет хорошая, элитная работа, не такая, как здесь. Я почти уверена, что в Канаде люди тоже пользуются косметикой и читают глянцевые журналы. Взять хоть Эмили, а ведь она канадка. По происхождению.
Отказавшись от мысли покрасить стену еще раз, я налила ванну, думая об оставшихся пунктах списка. Выполнено больше половины, но впереди было самое сложное. Я все еще держала скрещенным все, что можно, надеясь на Веронику — вдруг ей удастся выбить для меня сиднейский заказ и я смогу вычеркнуть пункт о путешествии. Письмо Саймону требовало более стабильного внутреннего состояния. Или менее стабильного. Осталось найти спутника для отцовской свадьбы и прыгнуть с тарзанки (или что-то подобное); не знаю, что труднее. Больше всего меня беспокоило, что я не могла перестать думать о волосатой груди Дэна. Опустившись в глубокую ванну с пузырьками, я закрыла глаза и запретила себе вспоминать, как выглядела его задница, когда он наклонялся за кистью. Прыжок с тарзанки по сравнению с этим — сущая ерунда.
Пришла пятница. Что могут изменить семь дней? Надеюсь, у меня все будет не как в песне Крейга Дэвида[43], хотя к воскресенью я искренне надеялась оттянуться. Правда, я никогда не употребляю это слово. Мне, двадцативосьмилетней белой представительнице среднего класса, оттягиваться не пристало.
В попытке не думать о том, что сегодня у меня первое за пять лет свидание, я начала утро с пробежки, чуть более успешной, чем предыдущая (я не упала), еще раз покрасила стену с надписью и отправилась закупать еду и спиртное к завтрашнему празднику. Я даже сделала шоколадный чизкейк вместо королевского бисквита с глазурью, который Мэтью объявил нон грата. Никто не приперся без приглашения, никого не вырвало, никто меня не бросил — словом, одна из лучших пятниц на моей памяти.
Эмили и Мэтью наконец объявились и пожелали мне удачи на свидании. Эмили написала об этом Полу, не отрываясь от внушительной порции острейшего карри из курицы, а Мэтью отправлял эсэмэс «никому» и потратил целый час, пытаясь сфотографировать свою татуировку с самого крутого ракурса, как он сказал, для «Фейсбука» (уверена, он имел в виду «Гриндр»[44]). Как ни странно, друзья не пожелали пойти со мной на йогу. Я тащила их не на свидание, а только на занятие для моральной поддержки, но в полседьмого оказалась у двери в обтягивающих коротеньких спортивных штанишках Эмили, розовой безрукавке, не прикрывавшей и половины того, что мне хотелось бы прикрыть, и с ковриком для йоги, принадлежащим Мэтью. Одна.
— Я не хочу, — заныла я, перейдя к последней линии обороны — капризам.
— А вдруг Эшер — твоя половинка? — спросила подруга, набив рот пшеничной лепешкой.
— По-моему, нет, — не отступала я.
— Эм сказала, он привлекательный, — вставил Мэтью, не отрывая глаз от телефона. — Давай выметайся.
— Удачного свидания. — Эм неопределенно помахала рукой в воздухе, увлеченно глядя повтор кастинга для «Икс-фактора». Она явно изо всех сил старалась забить «Скай-плюс» бесчисленными антисаймоновскими шоу.
— Гады вы оба, — засопела я. — Что ж, я пошла.
— И вернешься поздно, — велел Мэтью. — Все, отваливай.
— Презервативы я положу на тумбочку у кровати, — заботливо предупредила Эм.
Угрюмо повернувшись, я, топая балетками, вышла и грохнула дверью. Вы сомневаетесь, можно ли топать в балетках? Оказывается, еще как можно, если вложить в это дело душу и сердце.
Естественно, автобус опоздал, и я едва успела к началу занятия. Эшер, сидевший перед классом, с облегчением улыбнулся мне и жестом пригласил занять свободный пятачок. Я неуклюже раскатала коврик, задев двух других учеников по головам полиуретановыми блоками. Хорошо, деревянные не взяла.