Оливковое дерево - Люсинда Райли

всем сердцем сочувствовала ей. – Тебе надо понять, что она потрясена и расстроена не меньше, чем ты.

– Они разведутся, как ты думаешь? Алекс сказал, что они могут.

– Я правда не знаю, что произойдет. Им надо поговорить, это точно.

– Но они вообще не разговаривают! Папочка пытается, но тогда мамочка просто кричит на него. Она никогда не слушает его, никогда. А что будет со мной, тетушка Хелена?

– Дорогуша, у тебя все равно будут мама, и папа, и Рупс, но, может быть, тебе придется переехать в другое место, пойти в другую школу, вот и все.

– Мне все равно. Я ненавижу свою школу. Но если папочка и мамочка разведутся, я буду жить с папочкой, вот! – Виола закрыла лицо руками. – Я по-прежнему люблю его, даже если мамочка не любит.

– Я знаю, дорогуша, и он тебя любит.

– Если я не смогу жить с папочкой, можно я тогда буду жить с тобой? Ты такая добрая, и Алекс тоже. И я бы помогала с Имми и Фредом, честное слово, – в отчаянии предложила Виола.

– Мы были бы очень рады, если бы ты жила с нами, но твоя мама, думаю, не захочет.

– Ей все равно. Ей нужен только ее драгоценный Рупс. По-моему, им следовало бы пожениться, они так любят друг друга, – Виола придушенно хихикнула.

– О, Виола, не говори такие вещи. Мамочка тебя обожает.

– Да нет же, тетушка Хелена. Я не знаю, зачем она меня вообще удочерила.

– Потому что она любила тебя. И по-прежнему любит, – Хелена с трудом подыскивала нужные слова утешения.

– Кроме того, – лицо Виолы омрачилось, – она лгунья.

– С чего ты взяла?

– У мамочки есть деньги, о которых она никогда не рассказывала папочке.

– Откуда ты знаешь?

– Я однажды видела справку из банка в ее сумочке, после того как умерла бабушка. Там были нули в конце числа.

– Да? – Хелена вспомнила, что на днях Джулз упоминала деньги, оставшиеся от матери. – Ну, это, конечно же, хорошая новость? Может быть, дела все-таки не так плохи?

– Но она, наверное, не поделится с папочкой. И это неправильно, потому что он делится с нами всеми своими деньгами. Как думаешь, сказать ему?

– Не сейчас.

– Ладно, – Виола рассеянно потерла нос. – Как ты думаешь, он придет повидать нас сегодня?

– Я правда не знаю. Думаю, это решать твоим маме и папе.

– А как же я?

– О, дорогуша, – Хелена осторожно усадила Виолу себе на колени. – Мне очень жаль, что так случилось, но здесь с нами ты пока в безопасности, и я уверена, твои мама и папа со всем разберутся. Они оба тоже пережили большое потрясение.

– Я хочу видеть папочку, тетушка Хелена. Его надо обнять.

– Конечно. И я уверена, ты сможешь скоро обнять его. А теперь хочешь найти свой купальник и пойти поплавать внизу со мной, Имми и Фредом?

– Ладно, – Виола обреченно пожала плечами. Выскользнув из объятий Хелены, она грустно побрела из спальни.

* * *

К одиннадцати Хелена чувствовала себя гораздо лучше. Купание вкупе с восторгом детей вернули к жизни, хотя ее все еще тревожило то, что происходило на винодельне между Уильямом, Алексисом и Сашей.

К ней присоединились Алекс и Хлоя и устроили игры, чтобы младшие не заскучали. Хелена успокоилась, видя, как Виола визжит и смеется вместе со всеми, когда Алекс гонялся за ней из конца в конец бассейна.

– Хелена, – к ней тихо подошла улыбающаяся Ангелина. – Я убирать дом сегодня утром, но, когда я закончить, могу я взять младшие в деревню? Мои родители хотеть встретить их. Мы будем пить чай вместе. И Алексис… то есть Алекс, и Хлоя, и Виола с красивые волосы тоже, если они хотеть.

– Я уверена, они будут рады поехать с тобой, Ангелина, но, пожалуйста, не стоит беспокоиться.

– То не есть беспокойство! Мы здесь любить дети, ты знаешь это. Может быть, однажды у меня тоже будут, но пока я занять твоих.

– Я полностью за, – сказала Хелена с благодарной улыбкой.

Возвращаясь в дом, чтобы переодеть мокрое бикини, она увидела Рупса, в одиночестве сидящего на террасе.

– Привет, Рупс, – неуверенно сказала она.

– Привет.

– Как ты?

Он вяло пожал плечами.

– Уже видел мать сегодня утром?

Он кивнул в ответ.

– Как она?

– А ты как думаешь?

Хелена села рядом с ним.

– Думаю, так себе.

– Ей стыдно выйти из комнаты. Она говорит, что не может смотреть людям в глаза.

– Понимаю. Будет толк, если я с ней поговорю? Попытаюсь объяснить, что никто ее не осуждает? Что она ни в чем не виновата? Мы все просто хотим помочь. Если можем.

– Вот не знаю, будет от этого толк или нет, – Рупс пожал плечами. – Понимаешь, это ее гордость.

– Конечно, – Хелена положила руку ему на плечо. – Знаешь, все образуется. Так всегда бывает.

– Нет, хорошо уже не будет. – Рупс стряхнул ее руку. – Папа испортил жизнь нам всем. Такие дела. – Он встал и пошел через террасу и вокруг дома, направляясь к укрытию виноградных лоз. Мальчик явно не хотел, чтобы Хелена видела, как он плачет. Она зашла на кухню и увидела, что ее мобильник мигает.

Это было сообщение от Уильяма.

«Привет. С Сашей нехорошо. Позвоню позже».

Хелена внимательно перечитала текст, сообразив, чего не хватает.

В конце не было значка поцелуя.

* * *

После ланча Ангелина загрузила детей в машину и уехала в деревню. Рупс все еще где-то прятался, а Сэди и вовсе не возвращалась в Пандору. Собравшись с духом, Хелена поднялась наверх и тихо постучала к Джулз.

– Это Хелена. Можно войти?

Ответа не было.

– Джулз, я понимаю, что ты, наверное, не хочешь никого видеть, но могу я, по крайней мере, принести тебе попить? Чай? Кофе? Тройную водку?

Хелена уже собиралась уходить, когда услышала голос:

– Ох, да какого черта! Почему бы нет? Если ты пообещаешь учетверить водку. Дверь открыта.

Хелена повернула ручку и вошла. Джулз сидела, скрестив ноги, на кровати, все еще в золотистом топе со вчерашнего вечера. Повсюду была разбросана одежда, а на полу стоял наполовину собранный огромный чемодан.

– Ты уезжаешь? – спросила Хелена.

Джулз пожала плечами.

– Подумала, что уеду, и начала собираться, а потом вспомнила… – она подавила всхлип, – мне некуда ехать.

– Ох, Джулз, – Хелена подошла и обняла ее за плечи. – Я так сожалею. Обо всем, – добавила она.

– Как он мог допустить, чтобы дошло до такого, не сказав мне? – Джулз заплакала. – Я же не чудовище, ведь правда, Хелена? В смысле не неприступная? Я так старалась говорить с ним о работе, но он просто замыкается и наливает себе еще стакан.

– Ну конечно нет, и я уверена, Саша не нарочно не говорил тебе. Наверное, иногда доходит до того, что, когда человек столько лгал, еще одна ложь не имеет значения. – Хелена вздохнула. – С его стороны было очень глупо не поделиться с тобой, и ты ни в чем не виновата. Не забывай.

– Я пыталась, но каждый раз, когда я вспоминаю, как он стоял там, пьяный, выставляя напоказ