Оливковое дерево - Люсинда Райли

бы таким милым и добрым, как папа. Ты любишь Уильяма? По-моему, он красивый.

– Я… да, люблю.

– Я рада, что он мой крестный. Алекс?

– Угу?

– Как ты думаешь, они любят нас так же, как если бы мы были их родными детьми? – спросила она неуверенно.

– Ну конечно же, Виола. Может, даже больше. В смысле они выбрали именно тебя. – Он неловко обнял ее, потом указал на пожирателей огня. – Эй, смотри, как высоко в воздух они выбрасывают горящие головни.

– Ого, – изумленно ахнула она, отвлекаясь.

– Вот вы где, – рядом с ними появилась Хелена.

Мимо проходила официантка с вином, Хелена допила свой бокал и сразу взяла другой.

– Мам! Полегче. Ты же знаешь, что после двух захмелеешь.

– Алекс, ты мне не нянька, и сегодня особый повод, – огрызнулась Хелена.

– Прости-и. Пошли вперед, Виола, тебе будет лучше видно.

Снова оставшись одна, Хелена бродила среди людей, слушая оживленную болтовню толпы, в которой все были почти наверняка дальними – а то и прямыми – родственниками друг другу благодаря годам родственных браков. Она обратила внимание на скопление людей вокруг музыкантов, несколько пар начали танцевать. Димитриос и его невеста Касси были в самом центре, их лица светились счастьем. Хелена подумала, что вряд ли жизнь когда-либо уведет их далеко от этого места и что, наверное, они произведут на свет новое поколение рослых мальчиков, которые в один прекрасный день унаследуют винодельню. Они будут наслаждаться обществом друг друга, своих детей и сплоченной общины, которая поддерживала их.

Хелене внезапно стало завидно. И ужасно грустно.

– Как чувствует себя моя Хелена?

На мгновение ее напугал голос за плечом, она повернулась и увидела Алексиса.

– Привет. – Она взяла себя в руки, думая, что не должна портить праздник, потворствуя своей меланхолии. – Чудесный вечер… большое спасибо, что пригласил нас всех.

– Это вам спасибо – от меня и от моего сына. Я только хочу знать, что вы довольны.

– О да! – Она помедлила, не желая поднимать тему, но чувствуя, что должна. – Алексис, пожалуйста, прости меня за вчерашнюю несдержанность.

Он печально улыбнулся.

– Не нужно извиняться. Я только жалею, что ты не рассказала мне много лет назад. Но что сделано, то сделано. Важно теперь, чтобы мы усвоили урок и двинулись вперед. Кстати говоря, где Уильям? Я его сегодня не видел.

– Он приедет позже. С мужем Джулз.

– Ясно, – Алексис вздохнул. – Боюсь, он расстроен, потому что видел, как я обнимал его жену.

– Да. И так уж получилось, что сегодня десятая годовщина нашей свадьбы.

– Тогда, Хелена, я думаю, ты должна объяснить ему происходящее. Уильяму следует знать правду. Это поможет ему понять тебя. И меня.

«Если бы только все было так просто», – подумала Хелена, и тут из толпы, наблюдающей, как танцуют Димитриос и его невеста, донеслись радостные крики и аплодисменты.

Алексис посмотрел на них и улыбнулся.

– Хотел бы я, чтобы это были мы, начиная нашу совместную жизнь. Но… – он пожал плечами, – не судьба. И я хочу, чтобы ты знала: теперь я смирился с тем, что этого никогда не будет. Ты принадлежишь другому, и я вижу, что он очень тебя любит. В сущности, Хелена, я хочу извиниться и перед тобой, и перед ним. Мое поведение было неприемлемо. Мне трудно было свыкнуться с мыслью, что ты больше не моя… но я должен. А теперь пойдем, и позволь мне представить тебя старым знакомым.

Он протянул руку. Мгновение поколебавшись, она протянула свою.

– Да. Спасибо, Алексис.

Друзья Алексиса – совсем мальчики, когда она впервые познакомилась с ними, – теперь были супругами и отцами. Они обнимали Хелену, тепло приветствовали ее, говоря, что она по-прежнему прекрасна, и расспрашивали о семье и Пандоре. Она наслаждалась их вниманием, но мудрые слова Алексиса еще звенели в голове, и она не могла отделаться от сомнений, приедет ли Уильям или ей придется провести вечер их десятой годовщины в одиночестве.

Хотя лучшего она и не заслужила…

Танцы начались всерьез, и всех гостей затаскивали на площадку для традиционного кипрского танца, передаваемого из поколения в поколение. Хелена увидела в толпе Джулз и Сэди: подняв руки над головой, они пытались подражать движениям партнеров.

– Папа! Папа! Ты должен станцевать для нас зорбу! – вспотевший Димитриос хлопнул отца по спине.

– Да, Алексис! Танцуй для нас! Танцуй! – подхватила толпа.

– Хелена, ты тоже должна танцевать с ним, как вы танцевали здесь когда-то! – это был Исаак, старый друг Алексиса.

– Да, ну-ка покажи, на что ты способна. В конце концов, это твоя работа! – крикнула из толпы Джулз, и множество рук толкали Хелену к Алексису, уже стоявшему в центре огромного круга, образовавшегося вокруг них, все положили руки друг другу на плечи, готовясь.

– Помнишь? – он мягко улыбнулся ей. – Мы праздновали мое восемнадцатилетие, прямо здесь.

– Как я могу забыть? – прошептала она.

– Начнем?

Он щелкнул пальцами над головой – сигнал, что они готовы, – и музыкант, играющий на бузуки, взял первые медленные аккорды.

Когда круг начал двигаться вокруг них, Хелена и Алексис тоже начали двигаться отточенными, резкими движениями. Они танцевали по отдельности, но вместе, и хотя Хелена не исполняла этот танец почти четверть века, он был запечатлен в ее памяти. И теперь музыка и тело управляли ею. Она была уже не сорокалетней женой и матерью, а беззаботной пятнадцатилетней девчонкой, танцующей среди залитых солнцем виноградников с мальчиком, которого любила. Движения, такие простые, когда они были медленными, становились все сложнее по мере того, как музыка ускорялась, быстрее и быстрее, и Хелена кружилась и порхала вокруг Алексиса. Темп увеличивался, окружающая их толпа начала вопить и топать ногами. Алексис подхватил ее на руки и, подняв высоко над головой, закружил, пока они не превратились в крутящегося дервиша страсти и воодушевления.

Над ним Хелена широко раскинула руки и откинула голову, полностью доверившись партнеру. Вокруг она видела лишь цветные вспышки, в ушах звенели радостные крики.

Она танцевала! Она чувствовала себя живой, радостной, чудесной…

Потом музыка замедлилась, и Алексис бережно опустил ее, их тела соприкоснулись по пути на землю. Он взял ее руки в свои и поцеловал их, потом развернул ее от себя, чтобы она могла сделать реверанс, а он поклониться.

Крики, требующие повторения, не прекращались. Однако Алексис унял толпу.

– Спасибо, спасибо. – Он вытащил из кармана носовой платок и вытер пот со лба. – Куда уж старику. – Толпа запротестовала, но Алексис поднял руки, требуя тишины. – Сегодня мы собрались, чтобы праздновать обручение моего сына и его прекрасной невесты.

Хелена ускользнула в толпу, а Алексис вывел в центр круга сына и будущую невестку.

– Тетушка Хелена, ты была просто великолепна. – Виола схватила ее за руку, в глазах светилось восхищение.

– Ого, солнышко! Изумительно! – сказала Сэди, когда вокруг них собралась небольшая толпа.

– Не знал, что ты можешь так танцевать, – сказал Рупс.

– Я тоже, – раздался голос за спиной. Хелена резко развернулась.

– Уильям, где же ты был?

– Приводил в