Хранители жемчужного жезла - Вольфганг Колльберг

Оливер прищурил глаза и увидел на гребне дамбы маленькую коричневую фигурку гнома, трубящего в рог.

— О Великая Мать, это же рог войны гномов дамбы! Он что, совсем ополоумел? Хорошо бы твои поторопились.

Оливер в душе обрадовался, что Васкелинданья из Готима причислила его к группе крохотных гномов, и вновь ощутил силу, исходившую от этой удивительной женщины. Пусть приходят гномы дамбы — он не выпустит заступ.

Олли взглянул на берег, над которым в небе кружилась стая хищных чаек, снова и снова бросаясь на что-то, чего отсюда не было видно.

И в эту минуту мальчик услышал шум, доносящийся с гребня дамбы. Сперва Олли увидел, как на гребне взвилось множество коричневых штандартов, потом под одним штандартом выстроилась целая армия маленьких коричнево-пятнистых фигурок: гномы стояли, вскинув на плечи свои заступы.

Прозвучал сигнал рога, и армия пришла в движение. Маршируя, они спускались с дамбы, двигаясь прямо на них. При каждом шаге гномы ударяли заступами друг о друга, так что угрожающий металлический лязг разносился по округе.

В десяти шагах от Олли и Васкелинданьи армия гномов, как по команде, остановилась. В наступившей тишине было слышно лишь трепетание штандартов на ветру.

От группы мрачно поглядывающих гномов дамбы отделился Дикен Энно. За ним выступали еще пять гномов. Дикен Энно поднял рог войны и еще трижды протрубил в него. Каждый раз на вершине дамбы появлялась такая же армия, как и стоявшая в десяти шагах от них.

— О Великая Мать, кого ты так испугался, Дикен Энно? — Васкелинданья из Готима изумленно взирала на войско гномов дамбы.

— Я хочу обратно мой заступ, больше ничего. — Дикен Энно ткнул пальцем в сторону мальчика. — Верни его, и мы уйдем. Иначе мы отберем его силой. — Гном дамбы указал на пятерых гномов, которые стояли прямо за ним и со свистом размахивали своими заступами, как боевыми топорами. — Будь благоразумен — и останешься жив!

— Так нечестно — спор есть спор. Подождем, пока мои люди вернутся, тогда и посмотрим, кто что получит.

Верховная жрица Народа Травы с удивлением слушала спокойный доброжелательный голос мальчика. Он без видимого волнения смотрел на армию гномов, и его, казалось, не трогало, что пятеро мрачных карликов за спиной Дикена Энно стали еще сильнее размахивать своими заступами. Они ждали только приказа, готовые искромсать мальчика на куски. Ситуация начала накаляться.

— Я не допущу, чтобы здесь совершилось насилие! — Верховная жрица обеими руками взяла голубой полумесяц.

— Не встревай, ведьма болотная, не то пожалеешь! — Дикен Энно злобно взмахнул рукой, и четыре отряда гномов сняли свои заступы с плеч и начали угрожающе размахивать ими в воздухе. Богатую жатву соберет смерть там, где пройдут эти армии.

Васкелинданья напряглась: она была готова в случае необходимости уничтожить воинствующих гномов. Но в этот момент…

В этот момент в воздухе появилась птичка величиной с воробья и села на правое плечо мальчика.

— Привет, Рагги! — Олли несказанно обрадовался другу. — Откуда ты появился?

Рагнур нежно потерся левой головой о щеку мальчика, а правой грозно огляделся. У Дикена Энно и пятерых его подручных от ужаса заступы из рук попадали. Армия гномов застыла, словно окаменев: если этот маленький убийца здесь, значит, и его хозяин неподалеку.

— Что здесь происходит? — возникший из пустоты Лаурин спешился, и Бьядли немедленно принялся жевать сочные луговые травы. — С каких это пор здесь выдвигаются войска без моего приказа?

Армия пала ниц перед своим повелителем, и каждый боялся шевельнуться, чтобы не привлечь к себе внимания.

— Я желаю знать, какой идиот без моего приказа протрубил в рог войны. Быстро! — голос Лаурина звучал угрожающе тихо.

— Я… Я… Ваше милостивое Величество! — Дикен Энно, успев распрощаться с жизнью, уткнулся лицом в землю перед своим королем.

— Дикен Энно. Конечно, кто же еще! — жесткий взгляд Лаурина остановился на несчастном гноме. Лицо короля побагровело, и он рявкнул так, что коричневая армия вздрогнула, как от удара плети, и чайки в испуге вспорхнули над Нефритовым заливом.

— ПОЧЕМУ? Почему ты трубил в рог войны, червь презренный?! Здесь бунт? Восстание? Ну?! У тебя есть секунда для ответа — потом полетят головы! РАГНУР!!!

Вулканический орел встрепенулся. Он наслаждался лаской Олли и не имел ни малейшего желания чинить расправу. Но гномы этого не знали и уже представляли, как будут лежать на дамбе, растерзанные в клочки.

— Ваше Величество, этот… Этот… Взял м-мой за-за-заступ! — Дикен Энно ткнул узловатым грязным пальцем в Оливера.

Лаурин был озадачен:

— Твой заступ? С чего это мальчик, я хотел сказать Олли, взял твой заступ? — Король еще никогда не слышал, чтобы гном дамбы когда-либо терял, дарил, одалживал или даже давал подержать кому-нибудь свой заступ.

— Ваше Величество, здесь, возможно, и моя вина, — вмешался Олли.

Лаурин, удивленный, обернулся:

— Ты? При чем здесь ты?

— Речь шла о пари, Лаурин, — раздался мелодичный голос.

Лишь теперь король гномов заметил хрупкую фигурку верховной жрицы Народа Травы. Он против воли смутился, но тут же взял себя в руки и церемонно поклонился:

— Ах, Васкелинданья из Готима, наша великая жрица, и ты здесь! Великая Мать не сдается, да, любовь моя?

Верховная жрица с улыбкой смотрела на того, кто много веков назад был ей возлюбленным, а стал заклятым врагом, поддавшись влиянию темной Силы.

— Настали тяжелые времена, мой хороший, но власть Творения бесконечна, как сама жизнь. В конце концов она победит.

— Посмотрим, Васке, посмотрим, — Лаурин почему-то назвал верховную жрицу давно забытым именем, и она с болью вспомнила о том времени, когда была влюблена в изящного юного Лаурина. Васкелинданья из Готима немедленно отогнала романтические переживания: в конце концов это было тысячи лет назад. Слишком много воды утекло, слишком многое случилось. Она была свидетельницей того, как из юного, страстного, достойного любви и способного дарить любовь Лаурин превратился в холодного, коварного и алчного правителя. Растеряв все богатства души, он увлеченно копил богатства недр земных. Но и теперь, глядя на Лаурина, великая жрица должна была признать, что его элегантность и неповторимые рыжие волосы заставляют ее сердце учащенно биться.

Вдруг ее бросило в жар: великая жрица осознала феноменальное сходство между Олли и королем гномов. Теперь ей стало ясно, почему она с самого начала восприняла мальчика как существо из мира фей и духов: он выглядел в точности как юный Лаурин.

— Что за пари? С каких это пор гному дамбы позволительно спорить на свой заступ? — рычал повелитель всех (почти всех) гномов на коленопреклоненного Дикена Энно.

Олли пришлось рассказать королю, как было дело, а едва он закончил, на берегу показался старый кусок рейки с пятью красными в черную крапинку колпаками. Рейка ткнулась в берег, и пять крохотных гномов с ликующими воплями кувырком полетели в траву. Хищная чайка, преследовавшая щепку в надежде хорошо поживиться, улетела несолоно хлебавши.

Крохотные гномы, хохоча, поднялись и в восторге начали хлопать Вугура по плечам, не обращая внимания на происходящее вокруг. Вальмин толкнул его в бок:

— Шкипер, это было неповторимо. Суперэкстракласс! Серьезно — лучшее плавание в моей жизни!

Клининг обнял уроженца Нерскебаута:

— Я так горд тобой, мой мальчик! Вы, нерскебаутцы, действительно лучшие моряки всех времен и народов!

Вугур был смущен столь щедрой похвалой своего иллантина и даже не нашелся, как пошутить, когда Ринхен обняла его и крепко поцеловала в забрызганную илом щеку.

— Какой жирный ил! Просто круто, шкипер! Круто! — задыхался от восторга Вильдо.

Лаурин и его подданные озадаченно смотрели на покрытых с ног до головы илом, резвящихся гномов. Он кашлянул. Клининг задрал голову, увидел короля гномов и кивнул Олли. Тот нагнулся — крохотные гномы вскарабкались к нему на ладонь. Мальчик выпрямился и поднял ладонь на уровень глаз Лаурина.

— Приветствуем тебя, благородный король гномов! — Клининг отвесил поклон по всей форме, при этом маленький комок ила с его колпака упал на ладонь Оливера. Вальмин как раз хотел подойти и поклониться, но споткнулся об этот кусок ила и упал носом вниз. Все пятеро гномов снова расхохотались, начали забрасывать друг друга илом и с трудом успокоились.

— Это все влияние ила, Лаурин. Тот, кто хоть разок сходит туда и как следует изгваздается в иле — извини за выражение, — тот испытает огромное удовольствие и уйдет с берега в прекрасном настроении. Кидаться илом друг в друга — одна из забав местной публики. — Верховная жрица с улыбкой взглянула на заляпанных морковок: их вид был слишком смешон. — Предлагаю для начала помочь этим господам очиститься от грязи.