Безмолвное дитя - Сара Дензил

репортёры по-прежнему ошивались на тротуаре прямо у дома. Я испытывала к ним настоящую ненависть — это из-за них я чувствовала себя в собственном доме как в ловушке. Осторожно вернув краешек занавески на место, я отступила от окна. Что же делать? Эйден сидел на диване в гостиной, положив руки на колени и вперив взгляд в телевизор, — только посмотрев на него, я осознала, что телевизор выключен, а Эйден сидит в полной тишине, созерцая пустой экран.

Хоть температура в доме и контролировалась автоматическим термореле, по спине у меня всё ещё бегали холодные мурашки, а тело била мелкая дрожь. Я думала о словах Роба о похитителях, примеряя их не только к Джейку, но и к Эйдену. До сего момента я была абсолютно уверена, что, столкнись Эйден со своим мучителем, он будет в ужасе. Мы знали, что Эйдена держали на цепи и что он подвергался насилию, но чего мы не знали — так это того, о чём они с похитителем говорили. Насколько ему удалось запудрить моему сыну мозги? А может, он все эти десять лет убеждал Эйдена, что он единственный человек, который его любит? Что сделали с моим малышом?

Я почувствовала, что просто не могу находиться в одной комнате с сыном. Не сейчас. Я бросилась прочь из гостиной и взбежала на второй этаж, чтобы прилечь, но, войдя в спальню и посмотрев на кровать, которую делила с мужем, поняла, что не могу перестать думать о том, что сказал Роб. Его доводы поселились у меня в голове, посеяв семя сомнения. Он бы прав: я сто раз видела в газетах интервью с теми несчастными жёнами, которые понятия не имели, что их муж — серийный насильник или педофил, и да, были случаи, когда мужчина держал молодую девушку или женщину взаперти в собственном звукоизолированном подвале, ухитряясь жить одной жизнью наверху и совсем другой — внизу. Но у нас-то не так было. В нашем случае речь о десяти годах! Невозможный срок! Где бы ни держали Эйдена, это место точно было на изрядном расстоянии от дома Джейка. И Джейку нужно было бы ходить туда каждый день, или, по крайней мере, через день, а Джейк покидал меня лишь дважды в неделю, когда ездил в Йорк вести художественный кружок для взрослых. У него попросту не было бы времени.

Ребёнок пихнул ножкой, и я опустилась на кровать и потёрла живот. Голова кружилась от взаимоисключающих версий, а усталость в ногах переходила в боль в районе лодыжек. Я знала, что стоит мне лечь, я мгновенно отключусь, несмотря на все дневные тревоги. Но я этого себе не позволила, взяла телефон и набрала номер йоркского учебного центра для взрослых. Поднявшего трубку менеджера я спросила, можно ли записаться на курс «Введение в историю искусств», с занятиями по вторникам и четвергам.

— Конечно. Как вас зовут?

— Эми Перри, — соврала я.

— Только я должна предупредить, что наш основной преподаватель находится в небольшом отпуске, и занятия временно ведёт другой.

— Ничего страшного. А кто ваш основной преподаватель? — осведомилась я.

— О, простите, ради бога, я здесь работаю недавно, и у меня нет сейчас под рукой этой информации, да к тому же нам тут меняют компьютеры, что порядка не добавляет. Если хотите, я скажу, чтобы вам выслали наш буклет, в котором есть вся информация о курсах и контактные данные преподавателей.

Я попросила выслать буклет как можно быстрее.

24

Стараясь как можно быстрее исчезнуть из поля зрения репортёров, в дом ввалился Джейк. Я наблюдала за тем, как он подъезжает к дому, через просвет между занавесками, и хлопок дверью вышел таким сильным, что я испугалась за стеклянную вставку в ней. Эйден плохо воспринимал любой громкий звук, и Дениз поспешила к нему с кухни. Я отметила про себя, что сегодня она задержалась у нас позже обычного — на улице уже стемнело, и в это время она, как правило, уже ехала домой.

— Говнюки сраные! — вскричал Джейк. — Мало того, что полиция прессует, так ещё и от этих бегать!

Когда он влетел в гостиную, я вгрызлась зубами в ноготь большого пальца. Волосы у него были взъерошены, рубашка расстёгнута у воротника, кожа покраснела, а глаза выпрыгивали из орбит.

— Джейк, — попросила я. — Только не в присутствии Эйдена!

Он сузил глаза и, прежде чем кивнуть, кинул взгляд на Эйдена.

— Ты как вообще? — спросила я, понимая, что голос мой звучит излишне жёстко.

— Вы что-нибудь говорили журналистам? — спросила Дениз.

— Этим ублюдками только того и надо было, но я им такого удовольствия не дал, — покачал головой Джейк. — И я в порядке, спасибо, что спросила.

Я снова поймала себя на том, что растираю сухую кожу рук, а потом не смогла удержаться и принялась расчёсывать болячку на сгибе рядом с большим пальцем. Пришлось засунуть руки поглубже в карманы джинсов.

— Я из-за них не смогла к тебе приехать, какой-то чёрный фургон весь день за мной ездил.

— Ничего страшного, — сказал Джейк. — Я всё понимаю. — Он заключил меня в тесные объятия и прошептал прямо в волосы: — Я так рад тебя видеть. Мне весь день тебя не хватало. — Потом он взял меня за руку, подвёл к дивану и усадил рядом с собой. — Эмма, это был просто ужас! Они ковыряются и ковыряются в моих показаниях, чуть ли не на атомы их разбирают. Это же десять лет назад было, я практически ничего не помню! У меня и тогда-то всё было как в тумане, во время наводнения… Я никак понять не могу, какого чёрта они продолжают меня долбать своими вопросами?!

— Успокойся, — ответила я и притянула его поближе к себе, несмотря на то, что разыгравшийся во мне за пару минут до этого адреналин всё ещё носился по венам. Другая часть моего сознания требовала немедленно оттолкнуть его подальше, а не прижимать к себе, и там, где он прикасался ко мне, по коже начали бегать противные мурашки. — Всё позади. Тебя ни в чём не обвиняют, так что ты, видимо, развеял все их подозрения.

— У них ничего на меня нет, потому что я не преступник. —