Роза песков (СИ) - Ром Полина

Сересто с ненавистью глянул на Леона -- как же аккуратно щенок подгадал время, чтобы сунуться со своей интригой. Ну, ничего-ничего…

Заговорил картарг Энсо:

-- Мой почтенный друг, мне кажется, было бы правильно не длить больше эту нелепую ссору, а попросить юную фаранду Контеро внести некое пожертвование в пользу Храма. А уж вы, несомненно, легко перекроете его в тройном размере. Я лично позабочусь отдать ваши дары присмеру. Пожалуй, я даже задержусь во дворце, чтобы дождаться его.

Редкий случай, когда картарг Сересто был почти благодарен своему недругу – чем быстрее ситуация разрешится, тем дешевле она обойдется. Потому он согласно кивнул головой, пренебрежительно глянув на две небольшие броши, украшавшие шейку и запястье девчонки – одного перстня, пожалуй, не хватит, чтобы покрыть любую из этих безделушек, но пусть будет два, лишь бы не общаться по этому вопросу с присмером лично.

Небрежно щелкнув пальцами, он подозвал к себе Легрона, положил на почтительно подставленную переносную столешницу, которую служащий держал на вытянутых руках прямо перед ним, прошение девчонки, макнул перо в чернила и быстро написал: «Удовлетворить немедленно». Чиркнул роспись, кивнул Легрону, чтобы тот приложил чернильную печатку, и, держа двумя пальцами, вернул готовый документ наглому мальчишке.

И буквально через мгновение картарг Сересто испытал дикое изумление, переходящее в серьезный гнев, в том числе и на собственного наследника, умудрившегося устроить эту пакостную историю. Фаранда Контеро, что стояла молча, так и не произнеся ни одного слова, секунду пошарив в бархатных складках юбки, протянула на открытой ладони картаргу Энсо небольшой камушек-кабошон.

По возгласу – «Ого!», который издал картарг Энсо, Сересто понял, что малой кровью не отделается – даже он увидел, как внутри красной капли переливается звезда.

-- Звездный рубин! Большая редкость, прелестная фаранда Контеро! Очень большая! – картарг Энсо протянул руку, бережно взял кабошон с ладони девушки и не удержался – подставил камень под солнечные лучи, любуясь его игрой уже на собственной ладони. Потом со своей всегдашней змеиной ухмылкой уставился в глаза картарга Сереста и ласково напомнил, протянув к нему пустую ладонь:

-- Жду ваш взнос, почтенный картарг.

Багровея от злости, Серест начал снимать перстни и складывать их на ладонь картарга. Кольцо с десятком мелких изумрудов легло туда первым, потом массивный перстень с двумя сапфирами, да, чуть мутноватыми, но зато оно досталось картаргу совсем дешево. Следом, сопя от раздражения, толстяк выложил еще несколько колец с камнями всех цветов радуги и раздраженно уставился в невозмутимое лицо картарга Энсо.

-- Мне кажется, достаточно.

Картарг Энсо, как бы взвешивая, покачал на ладони груду перстней, потом взглянул на свою вторую ладонь, где одиноко и гордо светилась алая звездочка, и с сомнением в голосе сказал:

-- Вы думаете?! Признаться, почтенный картарг, ваши камни несколько грубоваты и не отличаются такой чистотой…

Кипя от гнева, картарг Сересто с трудом стянул с жирного запястья массивный браслет и кинул его поверх перстней – тут лучше не спорить, это он понимал четко. Дождался утвердительного кивка от своего извечного соперника и, повернувшись к Леону, стараясь подавить ехидство в собственном голосе, задал вопрос:

-- Скажите, ридган, а каким образом эта юная фаранда, -- он небрежно мотнул головой в сторону Нариз, -- вдруг оказалась вашей подопечной?

Леон, который мысленно, было, уже выдохнул, понимая, что авантюра удалась, как нельзя лучше, на мгновение застыл…

Признать сейчас, что девушка не является его подопечной официально и приехала в его карете в сопровождении всего лишь горничной – значит не просто сделать ее предметом гадких сплетен, но и лишить в будущем шансов на приличный брак. В общем-то, Леон всегда умел быстро принимать решения и выбирать из двух зол меньшее:

-- Картарг Сересто, я просто не хотел представлять при дворе свою невесту в таких неприятных обстоятельствах.

В этот раз ридган говорил обычным голосом, но, поскольку все зрители, включая Катиш, забывшую закрыть рот во время этой короткой, но крайне любопытной сцены, не вспоминая о чинах и социальном статусе, жадно наблюдали за развитием событий, то и эти слова никто не пропустил мимо ушей.

Одна Нариз, еще совершенно не понимая, чем грозит ей такое публичное заявление, с легким удивлением глянула на своего спутника.

Впрочем, кидаться и опровергать его слова она не стала -- уже убедившись, что молодой ридган действует в ее интересах, она сочла за благо не вмешиваться. Кто их знает, эти придворные заморочки. Раз уж ридган Леон счел нужным заявить этому разряженному индюку, что они жених и невеста, то пусть так и будет. Ну, по крайней мере, до момента их выхода из дворца.

- Мало ли, кто и что может ляпнуть, – рассудила она. - Замуж-то меня прямо сейчас не отдадут!

Если бы рассудительная, умная, опытная фаранда Нариз знала любимую поговорку деда своего спутника: «Слово ридгана – свято!», вряд ли бы она была так спокойна. А пока все ее мысли были об одном: «Надо срочно ехать в тюрьму и забирать отца и брата, пока еще что-нибудь не случилось!».

Дорогие читатели, недавно наткнулась на интересную книгу. Разумеется -- бытовое фэнтези)

А заодно мягкий юмор и детективная линия. Советую заглянуть.

"Помощница хозяина зачарованного поместья"

Автор :https:// /eva-bran-1-p6360

Вас ждут:

- отважная героиня, идущая на встречу своей судьбе

- хмурый, но обаятельный герой

- кот, помешанный на Интернет-блогах

- поместье, полное чудес

- решение бытовых проблем

Глава 35

Глава 35

К вечеру Нариз наконец-то нашла время спокойно сесть и выпить чашку травяного чая с медом. Есть она точно не сможет – слишком перенервничала, а силы как-то поддержать надо. Сказать, что она устала – ничего не сказать.

Когда они подъехали к мрачноватому, старинному зданию тюрьмы и проникли за толстенную каменную стену старой крепости, ридган оставил ее в карете вместе с Катиш, а сам, отправился забирать пленников.

Рейг вышел из узкого, охраняемого солдатами прохода сам, вслед за ридганом Леоном, а вот Бушара Контеро вынесли на какой-то ветхой латаной рогоже трое солдат. Нариз даже не сразу узнала в грязном, неряшливом старике отца. Он был почти без сознания, с опухшим лицом, спекшимися губами, но не это было самым страшным – одна из ног, на которой даже пришлось разрезать брючину, имела просто чудовищный отек и скорее всего -- была сломана.

Да и кинувшийся к ней Рейг, надо сказать, не поражал бодростью духа – на глазах у брата блестели слезы. Один его глаз закрывал уже начинавший сходить зеленовато-фиолетово-желтый синяк, да и небольшая рана на скуле гноилась. Кроме того, говорил Рейг совершенно осипшим голосом и хлюпал носом – он явно простыл.

Пока под гневный окрик ридгана Леона солдаты искали доски, чтобы соорудить из них в карете временное ложе, Нариз заметила еще одну гадостную деталь. Если отец почти не шевелился, то брат, напротив, бесконечно чесался во всех возможных местах. Тюрьма Синцерии явно была не тем местом, куда стоило попадать.

В конце концов все утряслось – пригнали телегу, которую любезно выделил с местного подворья начальник тюрьмы. В нее усадили Катиш и Рейга. В карете выложили из досок, оперев их на противоположные сидения, нечто вроде настила, куда со всей бережностью переложили стонущего фаранда Контеро.

В ногах у старика еле-еле освободили место для одного человека – туда села Нариз.