Роза песков (СИ) - Ром Полина

Однако, действительность удивительным образом преподнесла ему сюрприз сразу же по окончании деловой беседы. Управляющий ридгана, почтенный Корт, вызвался лично проводить гостя к карете, а затем «легко и элегантно» намекнул, что видел, как хороша собой юная фаранда Контеро, а ридган Леон холост, и если будет приличное приданое…

Особого восторга от разговора, надо сказать, фаранд Бушар не испытал. Нет, безусловно, выдать дочь дома Контеро за ридгана весьма, весьма почетно, кто бы спорил! Но не окажется ли юный ридган таким же обормотом и транжирой, как батюшка? Однако и отказываться от предложения явно не стоило.

Медленно бредя по коридорам и залам огромного палаццо, фаранд и управляющий аккуратно прощупывали друг друга, каждый стараясь выжать из ситуации максимум:

-- Конечно, почтенный Корт, звучит это очень заманчиво. Однако торопиться в таком деле явно не стоит.

-- Вы совершенно правы, фаранд Контеро, однако и промедление – не лучший выход. Все же ридган Леон имеет достаточно земель и власти, а к тому же трудолюбив, молод и хорош собой.

Если бы эту фразу слышала Нариз, она бы, безусловно, перевела ее на привычный ей язык и, усмехнувшись, пояснила бы отцу:

-- Холостые ридганы на дороге не валяются!

Никаких обещаний и договоров за этим разговором не последовало, но в целом и фаранд, и управляющий остались довольны друг другом.

Фаранд тем, что, кажется, у дочери появился шанс на удачное замужество, а управляющий тем, что все же девушка – дочь фаранда, а не купца. Конечно, женить ридгана на деньгах не проблема, но брак с купчихой навсегда закроет ему двери в приличные дома, а найти фаранду с хорошим приданым не так-то и просто – столица требует непомерных трат и роскоши.

Гуруз, молчавший все время переговоров и спокойно сидящий с отстраненным видом, обдумывал про себя странноватое решение фаранда Бушара. Про себя он все еще звал его фарандом – так и не мог, даже мысленно не мог сказать «отец».

Однако, каменное и безэмоциональное лицо теперешнего наследника семьи Контеро вовсе не говорило о его глупости. Немного подумав, он самостоятельно догадался, почему фаранд пошел на такие большие уступки – это из-за них с Нариз. Конечно, он еще поговорит вечером с сестрой, чтобы проверить правильность собственного решения, но все же…

Идя к выходу, Рейг аккуратно сделал два быстрых шага с тем, чтобы шагать за управляющим Кортом и фарандом Бушаром максимально близко – он не хотел пропустить ни одного слова из разговора, и то, что он слышал, вызвало у него легкий озноб.

«Конечно, по местным меркам, фаранд – мысленно перевел Гуруз для себя, это как айнур, а ридган – это сильно выше, но ведь Нариз уже показала свой дурной характер! Да, местные жители не держат по нескольку жен, да и этот, как его там, ридган Леон… Он помоложе предыдущего жениха, но кто его знает, не упрется ли сестрица?!»

Сестру Гуруз любил беззаветно и преданно – мальчишка он или нет, но прекрасно понимал, что тогда, рискуя собой, она вжала его в землю и тем спасла обе жизни – и свою, и его, Гуруза. Она не стала вести себя так, как повела бы почти любая женщина, когда он мотал ей нервы, и кричать, что все золото ее. Она заботилась и любила его. Да и просто – она его родная кровь, и эта связь нерасторжима даже Богами.

Однако, в этой ситуации Рейга смущало то, что приемный отец, похоже, не знал некоторых тонкостей их побега. Ну, то есть ему рассказали, что он с сестрой был в пустыне, а потом на лагерь напали, и они все это видели…

Только Нариз явно умолчала о том, как именно она с братом оказалась в пустыне. Сейчас юный наследник Контеро испытывал странное раздвоение, не слишком понимая, что нужно делать – рассказать ли Нариз о том, что ей грозит новое сватовство, либо, напротив, предупредить приемного отца о том, что характер-то у доченьки ого-го и новость о замужестве ее может и не обрадовать.

Глава 32

Глава 32

Пятый день подходил к концу – приемная картарга Сереста закрывалась, и Нариз молча спускалась по широченной мраморной лестнице, в толпе таких же безнадежных неудачников…

Писаря, чтобы составить прошение, ей прислал на дом фаранд Миронг, дай ему Боги здоровья. Документ был составлен по всем правилам и заверен ее личной печаткой.

Уже пять дней, с самого раннего утра, она приезжала к роскошному белокаменному дворцу местной мэрии, поднималась на второй этаж и безнадежно простаивала в огромной душноватой приемной, дожидаясь пока объявят начало церемонии, а потом, в конце дня, всех попросят удалиться, так как: «Прием окончен!».

За эти дни самого картарга она так и не увидела – он явно пользовался другим входом. Монументальные двери, покрытые резьбой и позолотой, охраняли вооруженные до зубов офицеры. Пробиться к конторке секретарей ей удалось только к вечеру первого дня – очередь туда змеилась по всему залу, кроме того, без конца подходили люди, которые в силу титула и положения плевали на эту очередь, и, растолкав тоскующую толпу, небрежно кидали бумаги за невысокий барьер и говорили что-то типа:

-- Прошение от ридгана Миранцо!

Эти конверты по крайней мере сразу вскрывали и просматривали, обещая выслать ответ на дом.

В первый день к вечеру она-таки ухитрилась отдать конверт с прошением одному из закормленных чиновников за конторкой, дождаться небрежного взгляда в свою сторону и ритуальных слов:

-- Прошение будет передано по назначению. Ступайте.

И на этом, собственно, все…

Нариз понимала, что здесь нет интернета, мобильных телефонов и прочего, и совершенно не представляла, как можно хоть немного ускорить процесс. За эти дни она убедилась, что просителей из очереди выкликают не более трех-пяти человек в день, что таких горемык, как она, таскается каждый день более сотни.

Некоторое количество банкеток и пуфиков для посетителей, небрежно расставленных вдоль стен, было, разумеется, занято с утра до вечера. Все эти дни она провела, подпирая одну из мраморных колонн в зале и изредка позволяя себе пройтись несколько метров туда-сюда, чтобы просто размять ноги.

Самое забавное, что одеваясь утром, чтобы поехать первый раз, она для солидности нацепила на себя изрядную кучку украшений. Похоже, точно так же рассуждали и остальные фаранды, поэтому изнывающая толпа была не только сверх меры увешана золотыми побрякушками, но и разодета в пух и прах.

Никаких бедных просителей в крестьянских одеяниях не было и в помине. Таким посетителям даже возможность войти в здание картарга обрезалась на корню – военные в парадных мундирах стояли у входа в здание, на широченной лестнице через каждые несколько ступенек, у входа в приемную, у длинной конторки секретарей и у входа в святая святых. То есть, даже просто прорваться внаглую было совершенно невозможно.

Домой Нариз возвращалась совершенно разбитая – от такого длительного стояния даже у нее, молодой и здоровой, к вечеру отекали ноги, и сейчас сапожки немилосердно жали. Она с ужасом думала о том, что даже не представляет, как спасти свою семью.

Точнее, некоторые мысли по этому поводу у нее были. Но требовали они изрядной подготовки и сбора информации.

Рассуждала Нариз просто – раз нельзя подобраться к самому картаргу – значит надо попытаться найти выход на его врагов. Не может быть, чтобы при такой должности он не имел таковых, лютых и заклятых…

Проблема была в том, что здесь она чужачка. Никто не кинется рассказывать ей о том, к кому следует идти и что конкретно пообещать за помощь. Мысленно она уже провела полную ревизию имущества – есть дорогой груз специй, осталось еще изрядное количество золота, а главное – есть два звездчатых рубина, которые здесь, похоже, стоят немалых денег.

Сегодня, окончательно поняв, что стояние в приемной не даст допуска к телу, она решила – нужно привести себя в порядок, нормально выспаться и утром, как только позволят приличия, отправляться с визитом к фаранду Миронгу. Все же он прожил в Гордеро всю жизнь, и возможно что-то где-то слышал.