Роза песков (СИ) - Ром Полина

Нариз вздохнула – ей хотелось есть, пить и спать, а еще, желательно, принять душ. Признаться, поездка в трясущейся карете вытянула из нее все силы. Однако, понимание того, что она не может бросить старика волноваться дальше, да и просто уже не может бросить его барахтаться одного в так скверно встретившем его городе, заставили ее решиться на объяснения, с которыми она не хотела торопиться.

— Фаранд Бушар, когда мы бежали, мне удалось прихватить с собой некоторую часть приданого. Поэтому вам не стоит волноваться о нашем благосостоянии. Через несколько дней мы все получим достойную нашего ранга одежду, вы займетесь восстановлением своего имени, и сразу после этого я выкуплю ваш дом. И, независимо от того, сохранились ли деньги в тайнике, у вас в вашем доме всегда будет теплая комната, пища и достойное вас обслуживание. Поверьте, я прекрасно вижу, как аккуратно и деликатно вы обучаете моего брата. Он потерял отца, к которому был сильно привязан. И вы в какой-то мере даете ему то, чего он лишен. Кроме того, с нами в кибитке приехал очень хороший груз специй, так что волноваться о деньгах вам не стоит.

Старик посмотрел Нариз в глаза, молча покивал каким-то своим мыслям и ответил:

-- Благослови вас Эрина Милосердная, фаранда Нариз. Мне кажется, именно она сжалилась надо мной и сплела нити наших судеб.

Глава 29

Глава 29

Первую одежду от портных принесли для мужчин через четыре дня. Нариз с удовольствием оглядывала в миг похорошевшее семейство.

Фаранд Бушар выглядел очень представительно. На нем был бархатный темно-коричневый дублет, простеганный золотой нитью, с пышными у плеча рукавами, сужающимися к запястью. Из-под рукавов и на вороте пенилось белоснежное кружево нижней рубахи. Такие же бархатные брюки, заправленные в сапоги с мягкими голенищами.

Пояс достоин был отдельного описания. Совсем не похожий на пояса Сарандана, он не завязывался, а застегивался на талии на массивную золоченую пряжку. Тонкая кожа с подкладом была расшита черным шелком в перебивку с золотом, повторяя небольшой рисунок – контур летящей, атакующей птицы – родовой герб фаранда.

Пояса фаранд заказывал лично, также у старого, знакомого мастера. К этому всему прилагался широкий, подбитый коротким серым мехом плащ с капюшоном. Седые волосы по бокам лысины сбриты, зато образовалась небольшая, аккуратно подстриженная бородка благородного серебристо-стального цвета.

Нариз видела, что в центре города многие высокородные не отказывают себе в украшениях. Поэтому к одежде, порывшись в золотых запасах, она выдала фаранду Бушару два массивных перстня и тяжелую золотую цепь. Его небольшой меховой берет Нариз заколола крупной богатой брошью с рубинами.

Сейчас фаранд выглядел солидно и представительно, каждому встречному был понятен его социальный статус.

За эти месяцы Гуруз похудел и немного подрос. Темные волосы, которые в начале пути больше напоминали короткий ежик, отросли и жесткой смоляной шапочкой лежали на голове. «Стоит чуть убрать с висков» — подумала Нариз.

Его костюм отличался от одежды фаранда только цветом и металлом. Светло-серый, с серебряной отделкой, черным кожаным поясом с крупной бляхой. Гуруз как-то неуверенно поправлял на голове берет и с любопытством рассматривал богато вышитые перчатки. По нему было видно, что в новой одежде ему несколько неловко, хотя смотрелся он, с точки зрения Нариз, просто отлично. «Ничего, привыкнет, оботрется, да и кожа за зиму посветлеет. Главное, что он не выглядит маленьким бродягой».

Ее платья обещали прислать только завтра, поэтому, чтобы не портить впечатление, фаранд Бушар и Гуруз поедут сегодня по делам вдвоем – пора было восстанавливать титул фаранда.

Вернулись они очень поздно вечером. Брат был молчалив и как-то странно собран. А вот фаранд Бушар был слегка пьян и безусловно счастлив. Он многословно принялся рассказывать о том, сколько знакомых он успел повидать, как приятно ему было встретить фаранда Игио, как обрадовался ему фаранд Миронг, и так далее, и так далее.

С трудом уговорив его лечь спать, Нариз, измотанная долгим ожиданием, отправилась готовиться ко сну, когда в дверь тихонько поскребся брат.

Понимая, как давят на привычного к просторам степи мальчишку каменная столица, чужие манеры, обычаи и все еще непривычная речь, Нариз вздохнула и отставив горячую воду, которую принесла горничная, села напротив брата за стол, взяла его за руку, слегка погладила сжатые в кулак пальцы и сказала:

— Не волнуйся, Гуруз, все будет хорошо. Мы с тобой молодые. У нас впереди целая жизнь, и мы всему успеем научиться.

Однако Гуруз резко вырвал руку, встал и, слегка прихлопнув ладонью по столу, сказал:

— Он хочет, чтобы я отказался от имени отца! — В каком смысле?!

Гуруз заговорил быстро и взволнованно, периодически слегка сбиваясь и перескакивая с события на событие. Но из этого объяснения Нариз легко поняла, что именно смутило брата.

Приехав в первый дом и дождавшись, пока лакей доложит, фаранд Бушар ввел его в комнату, где он и фаранд Игио долго хлопали друг друга по плечам, потом прослезились, потом позвали пышнотелую фаранду Игио, которая начала рыдать…

Все это время Гуруз молча и спокойно дожидался стоя у дверей, до тех пор, пока фаранд Бушар не повернулся к нему лицом и не объявил громогласно:

— Дорогой мой Игио, знакомься. Это мой сын и наследник – фаранд Контеро-младший!

Нариз задумалась. В общем-то, если фаранд решил оформить усыновление официально, то, пожалуй, это лучшая благодарность, которую она могла получить. Это, как не крути, местный дворянский статус, со всеми положенными плюшками. Нравится ей социальное устройство или нет, но уж совершенно точно, лучше официально быть фарандой, чем селянкой.

— И что ты сделал? Что ты сказал? — Я… — Гуруз начал запинаться, мучительно подбирая слова, потом все же выговорил, — я… Да я просто растерялся! Не мог же я при всех объявить его лжецом! А потом, в карете, он все время говорил, не давая мне слова вставить! И объяснял, как это здорово, что мы встретились! Мне кажется, что так мы предадим память отца, Нариз…

Нариз вздохнула и принялась объяснять:

— Память отца мы предадим в одном случае – если не выживем, если позволим относиться к себе, как к простолюдинам. Понимаешь?

Гуруз неуверенно пожал плечами:

— Но я сын Барджан айнура… Теперь, после смерти отца я и так айнур! — Айнур не может быть слабым, Гуруз. А мы с тобой сейчас слишком слабы. Если ты айнур, у тебя должны быть земли, у тебя должны быть люди, у тебя должна быть власть! Завтра мы пойдем в храм и поблагодарим Эрину Милосердную за ту помощь, что она посылает нам с тобой.

Помолчала, давая брату время обдумать сказанное и продолжила:

— Здесь, в Синцерии, титул фаранда значит тоже самое, что у нас – титул айнура. Фаранд Бушар таким поступком берет тебя под свое крыло и дает возможность стать айнуром официально. Мы не будем отказываться от его помощи. Вспомни нашего отца, Гуруз... Его поступок вел к тому, чтобы возвеличить род, но его нечестность этот род погубила. Нас осталось только двое. И только ты можешь продолжить род. Но хочешь ли ты, чтобы твои дети узнали о преступлениях деда? Пойми, мы не отрекаемся от имени отца -- мы оба с тобой дети айнура и такими останемся навек, но давай не будем повторять его ошибки – Боги жестоко карают за это. Мы примем имя Контеро с благодарностью, мы будем расти и учиться, и добиваться силы и власти. И однажды настанет момент, когда ты сам решишь, как строить свою жизнь, и какое имя носить. Договорились?

Гуруз устало глянул ей в лицо и тихо спросил:

— А ты не будешь считать это предательством памяти отца? — Нет. Я тоже возьму эту фамилию, чтобы выжить. И в благодарность за помощь за помощь фаранда Бушара Контеро, я никогда не опозорю ее.