Рисунки Виктора Кармазова - Евгений Константинов

— Ну, такие слова — словно бальзамом на душу, — расцвел Александр Иванович.

— А хочешь еще бальзамчику? — Виктор выдержал недолгую паузу, глядя в глаза хозяину квартиры. — Поймали тех, кто инкассаторов ограбил, похищенные ценности возвращены государству.

— Слава тебе, господи! — облегченно вздохнул Александр Иванович и даже перекрестился. — А то ведь, наверняка и я под подозрением был, и Верочка, да вообще все работники магазина. Да и ты, поди, тоже под подозрение попал?

— Я не просто попал, вчера у меня в квартире обыск делали. Хорошо хоть я во время ограбления у Никиты в деревне водку пьянствовал, и он это подтвердил. А то могли бы и арестовать.

— Ну, слава богу, слава богу, — вновь перекрестился Александр Иванович. — За это бы и выпить не помешало.

— У нас с собой есть, — сказал Никита. — И закуска — с собственного огорода: помидорчики, огурчики, зелень…

— Ой, а давайте я салат сделаю, — предложила Верочка.

— Справишься?

— С вашей помощью обязательно справлюсь…

— И знаете, какое обнаружилось интересное совпадение? — обратился Виктор к Александру Ивановичу и Верочке, после того, как все четверо выпили и принялись закусывать салатом. — Самое интересное, что грабителей нашли и задержали в нашей Истре.

— Надо же, — поднял брови Александр Иванович. — И кто они такие?

— Понятия не имею. Я у знакомого мента интересовался, он сказал только, что это кто-то из местных, тамошних.

— Если они из Истры, получается, их все-таки кто-то навел на инкассаторов, — Александр Иванович задумчиво почесал затылок.

— Если наводчик действительно был, значит, задержанные обязательно его сдадут, — уверенно сказал Никита, разливая по стопкам остатки самогона. — Другое дело, если бы грабителей задержали, а деньги не нашли, тогда бы они молчали, как рыбы. А так — им нет смысла кого-то укрывать. Откровенно все расскажут, глядишь, скостят срок.

— Ну, если этим наводчиком окажется кто-то из нашего магазина! — сердито постучал по столу указательным пальцем Александр Иванович.

— Что, дядя, уволишь по собственному? — улыбнулась Верочка.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Никита, да так заразительно, что все тоже засмеялись…

— Мне вот что интересно, — обратился Виктор к писателю. — Вот все эти факты про историю монастыря, тебе откуда известны? Или просто задействовал свое воображение?

— Почему только воображение? — пожал плечами тот. — Я, прежде чем начал писать, познакомился в монастыре с экскурсоводом, женщиной, попросил ее дать на время хоть какие-нибудь документы из архивов. А таких документов, знаешь, сколько имеется — о-го-го! Она пошла навстречу, не забесплатно, конечно… Зато я столько интересного про монастырь узнал!

— Хорошо. А вот про молодежь истринскую, про москвичей — выдумал?

— Частично. А кое-что мне брательник Иван подсказал. Он же в монастыре реставратором работал, а по выходным подвязывался дружинником на танцплощадке. Он такого насмотрелся!

— Например? — спросил Никита.

— Ну, например, помните в моей нетленке есть эпизод, когда за драку на танцах в ментовскую забирают двух девок — дачницу Ирину и местную Ольгу по прозвищу Греческий профиль?

— Хорошо помним.

— Так вот, это было на самом деле. Девок забрали, и они, чтобы из ментовской выйти… — Александр Иванович посмотрел на Верочку и, махнув рукой, продолжил:

— Чтобы из милиции выйти, сначала продемонстрировали дежурному по отделению любовь между собой, а потом по очереди ему отдались.

Виктор заметил, что при словах дяди Верочка слегка покраснела.

— Надо было в рукописи на этом эпизоде внимание заострить, — сказал он.

— Все равно бы редактор не пропустил.

— А чего еще Ван Ваныч насмотрелся и тебе нарассказывал?

— Да-да, в Истре многие его называли именно Ван Ванычем, — закивал Александр Иванович. — Ну, я почти все его истории в рукописи отобразил, хотя, приукрасил, конечно, типа добавил мистики, то, да сё. На самом деле — почти все герои с реальных людей списаны, и некоторые события конца семидесятых имели место быть.

— Вот, к примеру, в самом конце нетленки, когда в подземельях монастыря фашистская мина взрывается, — это в действительности произошло или нет?

— Подождите, — Александр Иванович сорвался с места, ушел на кухню и вернулся с непочатой бутылкой водки, половиной батона копченой колбасы и уже открытой трехлитровой банкой томатного сока. — Давайте, дорогие мои читатели и друзья, выпьем!

— Сколько времени? — поинтересовался Никита.

— Мало еще, — посмотрел на часы Виктор. — На последнюю электричку успеешь. В крайнем случае, у меня перекантуешься.

— Хорошо сидим, — шмыгнула носом Верочка. — Наливай!

Уж от кого-кого, но от нее этих слов никто не ожидал. Всем сразу стало как-то весело. Виктор заметил, что Никита не сводит с девушки глаз — влюбился что ли?

— Томатный — это хорошо, — сказал он. — Давай-ка, я всем Кровавый Мэри сделаю. Верочка, будешь Мэри.

— Попробовать можно.

— Вот ты про взрыв спрашивал, — немного погодя обратился Александр Иванович к Виктору. — На самом деле, когда фашисты дивизии СС «Рейх» отступали из Истры в декабре сорок первого, они и весь город сожгли, и монастырь заминировали и взорвали собор, колокольню, башни… Только не все мины тогда сработали и даже спустя годы люди на них подрывались. Не исключено, кстати, что мины там до сих пор остались. Но именно тот взрыв, который отображен в романе, я выдумал. Другое дело, что в описываемое мной время в Истре действительно погибло несколько человек, а еще кто-то, если можно так выразиться, сгинул. Так мне брательник рассказывал.

— Может, он это тоже выдумал, как ты придумал взрыв в подземной церкви? Лично я ничего такого не слышал, хоть и какое-то время жил в Истре.

— Тебя, наверное, больше всего рыбалка интересовала, окуни да плотвички, а не слухи разные.

— Вообще-то — да.

В дверь позвонили.

— Кого это, на ночь глядя, принесло? — удивился Александр Иванович и, поднявшись из-за стола, слегка покачиваясь, вышел в коридор.

— Верочка, а ты рукопись своего дяди читала? — спросил Никита.

— Пока нет. У меня и возможности не было, ее же Витя унес. Я, правда, всякую там мистику не люблю, но теперь прочту обязательно.

— А что ты любишь — в плане почитать?

— Если скажу, что Достоевского, — не поверите?

— Почему же не поверим? Поверим, — сказал Виктор, берясь за бутылку. — Помните, как в «Республике ШКИД» Викниксор у Кости Федотова спросил, читал ли тот Достоевского. А Мамочка, обнявшийся с балалайкой, не моргнув единственным глазом, ему и отвечает: «Читал. „Преступление и наказание“…» Да еще с такой неповторимой интонацией сказал! Обожаю этот фильм.

— Ой! — кажется, Верочка слегка захмелела. — А помните, как училка спросила у Мамочки, знает ли он немецкий. И он, главное, важно так говорит: «Много! По-немецки — цацки-пецки, а по-русски — бутерброд».

— Ха-ха-ха! — вновь рассмеялся Никита и резко умолк, увидев вошедших в комнату Александра Ивановича и его брательника.

— Здравствуйте, товарищи! — сказал брательник и принял в объятия бросившуюся к нему Верочку. — Здравствуй, шельмочка! Как ты тут живешь-поживаешь?

— Все хорошо, папочка, — Верочка расцеловала Ван Ваныча в щеки.

— Иван, — представился тот и протянул руку вышедшему из-за стола Виктору.

— Виктор. Художник.

— А я — Никита.

Рукопожатия вышли довольно крепкими, словно каждый хотел дать понять, насколько он силен.

— Мы с Витьком вместе в Полиграф поступать собираемся, — соврал Никита. — А вы, я слышал, реставратором в Новоиерусалимском монастыре работаете?

— Работал. Теперь в Суздаль перебираюсь, там реставраторам больше платят. Завтра утречком и поеду.

— Люблю город Суздаль, — одобрительно покивал Александр Иванович. — Спать в моей комнате будешь, в раскладном кресле. А сейчас, давай, выпьем за встречу!

— Выпьем.

— Уходим, Никита, уходим! — Виктор потянул за рукав друга, в раздумье остановившегося на лестничной площадке.

— Погоди. Я не понял, чего мы так резко убежали? Ты, вроде, намекал, что, в крайнем случае, готов приютить…

Они и в самом деле слишком поспешно покинули квартиру Александра Ивановича. Выпили с его братом — за знакомство, почти без перерыва Виктор предложил повторить — на посошок, под предлогом, что Никита может опоздать на последнюю электричку, после чего буквально вытолкал друга из квартиры, как бы ни хотелось тому на прощание пошептаться с Верочкой.

— Я все объясню, — умоляюще сказал Виктор. — Только чуть позже и не здесь.

Он потащил Никиту вниз по лестнице. Тот поддался с явной неохотой. Ненамного отойдя от подъезда, Виктор оглянулся на шум машины. Это был выехавший из-за угла дома милицейский УАЗик.