Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Научные и научно-популярные книги » История » 1812 год. Пожар Москвы - Владимир Земцов

1812 год. Пожар Москвы - Владимир Земцов

Читать онлайн 1812 год. Пожар Москвы - Владимир Земцов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 96
Перейти на страницу:

Мы сознательно передаем эту часть разговора на основе материалов Фэна. Его изложение, если опустить некоторые детали, кажется нам достаточно убедительным и прекрасно передает энергию, напор и риторику императора Наполеона. Добавим только две детали, которые есть у Яковлева, и которых нет у Фэна. Во-первых, Наполеон выразил надежду, что Александр даст ему знать, что желает мира, и тогда тотчас же к нему будут посланы Нарбонн или Лористон; но если русский император желает войны, французские войска могут двинуться на Петербург, который в таком случае «подвергнется одной участи с Москвою». Во-вторых, Яковлев уверяет, что смог вклиниться в рассуждения Наполеона, когда тот остановился понюхать табаку, и спросил, где находится главная русская армия и где граф Витгенштейн. Наполеон ответил, что главная русская армия на Рязанской дороге, а Витгенштейн — в направлении Петербурга, но он совершенно разбит Сен-Сиром. В остальном Яковлеву не удалось добавить чего-то принципиально нового к тексту Фэна.

По-видимому, Яковлеву особенно хотелось «скорректировать» последнюю часть беседы. Из «Манускрипта» Фэна следовало, что именно он, Яковлев, предложил Наполеону первому обратиться к Александру с предложением о мире. В записке же Иван Алексеевич отводит инициативу французскому императору, который первоначально предложил Яковлеву отправиться в Петербург и рассказать обо всем, что происходит в Москве. Если вспомнить, что по приезде в Петербург миссия, которую взял на себя Яковлев как эмиссар Наполеона, вызвала большое неудовольствие государя, можно понять, зачем Иван Алексеевич после ознакомления с книгой Фэна бросился составлять собственную версию разговора.

Вернемся к версии Фэна (а может, Лелорнь д’Идевиля?). Услышав предложение Яковлева, Наполеон задумался, прошелся в молчании, затем сказал: «Если я напишу, доставите ли вы мое письмо, и могу ли я быть уверенным, что оно будет вручено Александру в собственные руки (a lui-meme)?» Последние слова Наполеон произнес с особенным ударением. «В этом случае, я могу вас выпустить… Но есть ли у вас средства доставить его вашему суверену, и как вы мне сообщите о моем письме?» Яковлев поручился это сделать.

Впоследствии Яковлев представил это иначе. Он написал, что заявил Наполеону, что ни по своему званию, ни по своему положению не имеет права надеяться быть представленным государю. Наполеон же убеждал, что это возможно — через обращение к гофмаршалу графу Толстому; приказав камердинеру доложить о себе; наконец, встретив государя во время прогулки. Яковлев в ответ на это произнес: «Теперь я во власти вашей, но я подданный Императора Александра и останусь им до последней капли крови. Не требуйте от меня того, чего я не смею вам обещать». После этого, как утверждает Яковлев, Наполеон решил написать Александру письмо и даже изложил его содержание: в нем была готовность к миру[685].

Сопоставление двух версий происходившего в Тронном зале Кремлевского дворца события убеждает, что тактически Наполеон, как всегда, блестяще разыграл партию. Он изначально знал, как убедить собеседника в том, что он должен сделать, даже если завтра тот окажется за пределами его власти, и что именно собеседник будет говорить потом, передавая содержание разговора. Яковлев попытался изменить некоторые детали, но суть беседы он передал, видимо, точно.

В течение ночи Наполеон подготовил письмо и утром следующего дня оно через Лелорня было отправлено к Яковлеву, который тотчас же стал собираться в дорогу и выступил в полдень. Пешком, вместе со своими домочадцами и сотней крестьян, у которых тоже были семьи (так что в общей сложности набралось до 500 человек!), Яковлев к вечеру того же дня, миновав передовые посты французского 4-го армейского корпуса, вышел по Тверской дороге к Черной грязи. Там он представился полковнику В.Д. Иловайскому. На другой день его доставили к Винцингероде, а уже затем отправили в Петербург. Яковлев не удостоился встречи с государем — граф А.А. Аракчеев сразу отправил его под арест, но письмо Наполеона было доставлено по назначению.

3.3 Процесс над «поджигателями»

По возвращении Наполеона в Кремль из Петровского главной его заботой стал вопрос о перспективах скорейшего заключения мира. Встреча с Тутолминым, а затем с Яковлевым и подготовка письма Александру I от 20-го сентября стали важными шагами в этом направлении. Однако, как хорошо понимал Наполеон, сожжение русской столицы стало серьезным, а возможно даже, и непреодолимым препятствием для начала мирных переговоров. Крайне важно было отвести от себя любые подозрения в организации московских поджогов. «Сразу по возвращении в Москву, — писал Коленкур, — император занялся поиском способов снять с французской армии в глазах Петербурга ответственность за пожар Москвы…»[686] Ответственность за это следовало возложить на местные власти в лице главнокомандующего Москвы Ростопчина.

В те дни Наполеон вряд ли сомневался, что сам Александр не мог отдать приказа уничтожить первопрестольную столицу, и что это является делом рук «английской партии», к которой, по всей видимости, относился и Ростопчин. Важнейшим элементом в кампании по оправданию собственных действий и по дискредитации «английской партии», как в глазах европейцев, так и в глазах русского императора, должен был стать показательный процесс над «поджигателями». «Император считал (впоследствии он подтвердил это в разговоре со мной), — сообщает Коленкур, — что его демарш (предпринятый помимо всего остального с целью принципиально установить, что французы ни в коей мере не причастны к пожару Москвы и даже сделали все возможное для его прекращения) доказывает его готовность к соглашению, и следовательно из Петербурга последует ответ и даже предложение мира»[687]. Процесс, вероятно, должен был преследовать и еще одну немаловажную цель — наладить контакт с оставшимся в Москве местным населением. «Предполагается, — записал в дневнике Фантэн дез Одоард, — что это неотвратимое решение [процесса] по поводу пожара откроет тайну для большей части [московских] жителей…»[688]

Идея проведения процесса над «поджигателями» возникла не позже 18-го сентября. Вечером этого дня командир 4-го армейского корпуса Богарнэ, почти весь день сопровождавший императора в его разъездах по Москве и ее ближайших окрестностях, сообщил жене следующее: «Мы смогли арестовать три десятка из этих мерзких бандитов (то есть «поджигателей». — В.З.) в тот момент, когда они с помощью факелов разводили огонь. Многие были убиты на месте из-за ярости наших солдат. Несколько еще осталось, чтобы организовать правильный (en regie) суд, и среди них есть офицер, имеющий русские ордена. Все эти мерзавцы сознались, что они получили за это плату, и что они бы не стали действовать, если бы не приказы губернатора Москвы»[689].

Вероятно еще до того, как состоялся процесс, было приказано всем оставшимся в Москве жителям явиться к военному коменданту одного из районов с целью регистрации (по всей видимости, предполагалось, что ему будет выдан специальный пропуск); в противном случае любому жителю будет грозить расстрел; одновременно был подтвержден приказ от 15 сентября о том, что любое лицо, застигнутое с факелом (la torch) в руке, подлежит смерти[690].

20 сентября (то есть в тот же день, которым было помечено письмо Наполеона Александру I) французский император продиктовал 21-й бюллетень Великой армии. В нем говорилось о том, что «три сотни поджигателей (в письме Александру I было написано о четырехстах поджигателях. — В.З.) были арестованы и расстреляны; они были снабжены снарядами в 6 дюймов, закрепленными между двумя кусками дерева», а также иными зажигательными средствами, которые они бросали на кровли домов. С деланным возмущением автор бюллетеня заявлял о том, что в то время как Ростопчин увозил насосы из города, он оставил там 60 тыс. ружей, 150 артиллерийских стволов, более 100 тыс. снарядов, 1 млн 500 тыс. патронов, 400 тыс. фунтов пороха, 400 тыс. фунтов селитры и серы. «Этого достаточно, — говорилось в бюллетене, — чтобы обеспечить две кампании». Бюллетень заканчивался словами о том, что «пожар столицы отбросил Россию на сто лет»[691].

Как мы видим, пропагандистская машина Наполеона заработала очень активно. 21 сентября Наполеон пишет императрице Марии-Луизе письмо (до этого он писал ей только 18-го сентября). Он просит ее, во-первых, написать своему отцу австрийскому императору Францу I об оптимизме, который, как можно понять, излучает ее муж, находящийся в Москве, а, во-вторых, передать Наполеону слухи, которые ходят в Париже по поводу последних событий в России[692]. О происходящих в Москве расстрелах русских «поджигателей» Наполеон сообщил Марии-Луизе 23-го сентября, сделав это в очень своеобразной манере: «Здесь все хорошо, зной стал умеренным, погода хорошая, мы расстреляли столько поджигателей, что он (пожар. — В.З.) закончился»[693].

1 ... 45 46 47 48 49 50 51 52 53 ... 96
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать 1812 год. Пожар Москвы - Владимир Земцов торрент бесплатно.
Комментарии