Перевоплощение - Филип Жисе

Дэниел видел, как часто заходила грудь девушки под футболкой, услышал ее тихий стон. Нет, он больше не мог на это смотреть. Он должен был уйти, уйти как можно дальше, чтобы не слышать и не видеть всего этого.

– Энтони! – Джессика отстранилась от парня. Одна рука уперлась тому в грудь, вторая оторвала его руку от низа живота. – Прекрати!

– Я хочу тебя, – услышал Дэниел шепот Энтони. – Мы встречаемся уже три месяца, но мы так и не…

Руки Энтони снова принялись бесстыдно рыскать по юному телу девушки, а губы искать ее губы.

– Энтони… Я… я не готова. Прекрати… прошу тебя.

– Ты всегда не готова! – взорвался Энтони. Рука его скользнула Джессике под юбку. – А я мужик, между прочим. И я люблю тебя.

– Если любишь, подождешь… Энтони! – в голосе Джессики отчетливо послышался страх.

Дэниел чувствовал, как волна гнева захватывает его нутро. Как тогда, когда он выступил против лесного кота. Как этот ублюдок смеет распускать свои грязные руки! Как он смеет не уважать желание Джессики! Красная пелена начала застиласть глаза Дэниела. Дэниел почувствовал, как шерсть ожила на загривке, хвост метнулся из одной стороны в другую, когти выскользнули из пазух и вонзились в ковер. Нет, этому насильнику посягательство на честь его принцессы так просто с рук не сойдет.

Дэниел издал тихое шипение и понесся к Энтони. Что мог сделать маленький комок шерсти рослому и сильному парню? Как оказалось, многое, особенно если у тебя есть острые когти и зубы, а еще жгучее желание защитить любимое существо от нападения.

Уже подбегая к Энтони, Дэниел взмыл в воздух, растопырил лапы и вонзился зубами и когтями в пятую точку Энтони. К несчастью для Энтони он был одет легко, в футболку и спортивные шорты, поэтому вполне ощутил ярость маленького комка шерсти.

Тишина комнаты взорвалась от вопля. Энтони отстранился от Джессики и даже подпрыгнул на месте с висящим на заднице котом. Дэниел оставил Энтони в покое, спрыгнул на пол и посмотрел на Джессику. В глазах девушки застыл страх вперемешку с растерянностью. Бросив взгляд на вертящегося волчком Энтони, на его разодранные шорты и капли крови, выступившие на коже, она все поняла. Какое-то время она удивленно смотрела на кота, затем перевела взгляд на парня. Тот перестал выть и принялся руками ощупывать задницу. Весь его сексуальный порыв сошел на нет. Казалось, Энтони напрочь забыл о Джессике. Единственное, что его интересовало в эту минуту – родная задница. Удостоверившись в ее сравнительной целостности, Энтони оторвал взгляд от задницы и посмотрел на кота, стоявшего рядом и как-то уж слишком по-человечески сверлившего его взглядом.

– Это все ты, гаденыш, – процедил Энтони. – Ты мне за это ответишь.

С этими словами Энтони подскочил к коту и замахнулся ногой. Дэниел был настороже, подпрыгнул в воздух, вцепился в поднятую ногу Энтони и вонзил в нее зубы и когти. Энтони снова взвыл. Затем схватил кота за шкирки, оторвал от ноги и бросил о стену. Кошачье тело глухо стукнулось о стену и упало на пол. Дэниел скорее почувствовал, чем услышал, как что-то хрустнуло внутри его кошачьего тела, а вслед за этим острая боль пронзила грудь. С запозданием Дэниел вскрикнул, поднялся с пола, снова вскрикнул, когда новая вспышка боли пронзила сознание. Краем глаза Дэниел заметил Энтони, направлявшегося к нему.

«Я так просто не сдамся, – думал Дэниел, пытаясь удержать рвущийся наружу новый вскрик. Взгляд полный ненависти устремился к Энтони. – Иди ко мне, ублюдок, и тогда я вскрою тебе еще одну ногу», – сквозь стену боли, терзающую его сознание, Дэниел почувствовал легкое удовлетворение, когда увидел результат работы лап и зубов на ноге Энтони.

Энтони навис над котом, когда комната вздрогнула от звонкого крика Джессики.

– Энтони!

Холод в голосе Джессики заставил Энтони остановиться. Он развернулся и посмотрел на девушку. Джессика посмотрела в глаза парню и сказала:

– Убирайся из моего дома.

Услышав это, Дэниел испытал облегчение и обессиленно опустился на ковер. Энтони же недоверчиво посмотрел на Джессику. Лицо его переменилось. В глазах появился страх, затем тревога, снова страх.

– Эй, м-малышка, все хорошо, – голос Энтони дрогнул. – Побуянили и… и успокоились. Уже все… хорошо. Ведь так?

– Убирайся из моего дома, – повторила Джессика.

– Эй, да перестань, – Энтони слабо улыбнулся. – Это же я, Джесс, Энтони, и… и я люблю тебя.

– Не заставляй меня повторять снова, или, может, ты хочешь, чтобы я позвонила отцу и сказала, что ты собирался меня изнасиловать?

– Джесс, да ты… ты что?! Как ты могла обо мне такое подумать? Я… я бы ни за что так не поступил бы с тобой. Я же… я же люблю тебя и… и никогда не сделал бы тебе… тебе больно. Просто я, наверное, перебрал с вином.

«Ты проиграл эту битву, мой друг, – подумал Дэниел, слушая нервную речь Энтони. – Пора уходить».

– Ты мне уже сделал больно, – глаза Джессики сверкнули. Девушка повернулась к столу и схватила мобильник. – Я звоню отцу.

– Джесс… Джесс, – Энтони примирительно поднял руки. – Ухожу… ухожу. Успокойся.

Энтони развернулся, бросил глазами молнию в кота и побрел к выходу. Долгую минуту, а то и две раздавалось шарканье его ног, сначала по коридору второго этажа, затем по лестнице. Энтони шел медленно, будто надеясь, что Джессика образумится и остановит его, прежде чем он уйдет. Но вот хлопнула входная дверь, а Джессика все так же стояла с непроницаемым лицом и невидящим взглядом смотрела в стену. Рычание двигателя встревожило воцарившуюся после ухода Энтони тишину, постепенно он стал ослабевать и вскоре совсем затих.

Едва звук двигателя растворился среди звуков окружающего мира, Джессика опустилась на кровать и зарыдала. Дэниел смотрел, как вздрагивают плечи девушки, как руки размазывают слезы по лицу, и ощущал невероятную печаль, заполняющую его сердце. А еще он чувствовал беспомощность, гадкую и противную, разрывающую на части его сердце. Больше всего на свете Дэниелу хотелось подойти к Джессике, обнять, сказать какие-то слова ободрения, в общем, сделать хоть что-нибудь, чтобы унять ее боль. Но он мог лишь беспомощно смотреть на слезы девушки и жалеть, да так, как себя никогда не жалел.

И все же Дэниел был не беспомощен. Да, он не мог унять боль своей принцессы человеческими способами, но мог это сделать кошачьими.

Дэниел скривился от боли, когда попытался подняться с пола.

«К черту боль, – Дэниел стиснул зубы. – К черту слабость».

Дэниел направился к Джессике, уткнулся головой ей в ногу и замер. Джессика, почувствовав прикосновение к ноге, приподнялась на кровати, вытерла слезы и посмотрела на кота.

– Мью, это ты, – слабая улыбка появилась на устах девушки. – Иди ко мне, малыш.

Джессика наклонилась и подняла кота на кровать. Дэниел как ни старался, но так и не смог удержать рвущийся из груди крик боли.

– Бедняжка, – встревожилась Джессика. – Тебе больно. Того дурака кто бы так бросил о стену. Сила есть – ума не надо.

– Где болит? – Джессика принялась ощупывать кошачье тело. Дэниел снова вскрикнул, когда ее руки коснулись его груди.

– Дела плохи, – пробормотала Джессика. – Мью, надо отвезти тебя к ветеринару.

Джессика вышла из комнаты. Дэниел остался один. Несмотря на боль, он чувствовал радостное волнение в сердце. Дэниелу нравилось ощущать на себе ласку рук Джессики, чувствовать ее заботу, видеть обеспокоенный его здоровьем взгляд прекрасных глаз. Как и любому живому существу Дэниелу нравилось ощущать на себе внимание любимого человека, чувствовать свою необходимость и важность для него. О том, что он играет в одни ворота, Дэниел в эти минуты не думал. Любовь Джессики по отношению к нему была всего лишь проявлением заботы хозяина к четвероногому другу и вряд ли могла тягаться по силе хотя бы немного с той мощью, которую испытывают друг к другу человеческие сердца. Тем не менее, Дэниел был рад и тому, что было. Внимание Джессики для него было все равно что благословение небес, словно источник с целебной водой, из которого он хотел пить, пить, пить, пока есть силы, пока есть воздух в груди, пока бьется сердце.

Когда Джессика вернулась, ее волосы оказались собраны в косу, а к джинсовой юбке и футболке добавилась джинсовая курточка. Лицо девушки больше не носило следы слез; немного косметики, и Джессика готова была покорять мировые олимпы модельного бизнеса. Дэниелу нравилось, что Джессика использует совсем мало косметики, в основном, только чтобы подчеркнуть красоту глаз. Дэниел справедливо полагал, что без косметики Джессика – просто красотка, с косметикой – сама красота. Так оно и было. Девушка обладала той удивительной красотой, которая встречается у малого числа девушек. Встреться она одинокому путнику тысячи лет назад, в те времена, когда боги ходили по земле и встречались с простыми смертными, ее обязательно приняли бы за Афродиту, богиню красоты и вечной молодости.