Иллюзия бога - Алина Штейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На приличном расстоянии от девчонки замер мрачный тихоня в черном, никогда не привлекавший к себе внимание, не считая случая, когда одна из его нервных псин чуть не откусила причинное место какому-то идиоту. Но жертва тогда на удивление быстро отозвала заявление, и Аид снова пропал из поля зрения полиции. Ему Просимн не доверял от слова «совсем». Не нравились ему такие спокойные молчаливые люди. Ходят, вынюхивают, только чихнешь где-нибудь на другом континенте – и то услышат и на ус намотают. А потом у таких тихонь в подвалах ошметки тел и видеозаписи с пытками жертв. Этого Просимн по долгу службы насмотрелся: бывает, сидишь с напарником, бумажки заполняешь, ну и включишь какой фильмец про детективов по телику. Там тебе психованных маньяков сколько хочешь. А иногда и соблазнительные воровки… А иногда и наоборот.
– Не помешали? – спросила девчонка. «Как же ее зовут? Из головы вылетело. Какое-то приятное имечко, наверное, родители – хиппи».
– Помешали, – сказал Просимн тоном, подходящим для пресс-конференции.
– Мы старались.
Он ослабил узел галстука, не переставая улыбаться. Наглые. Наглые маленькие уроды. Которые у него уже в печенках сидели. «Молодые люди резвятся», – сказал декан на прошлой неделе, с умилением взирая, как маленькая милашка-старшекурсница с психфака крутит косячок. Просимн выделял ее из общей массы студентов, потому что она как-то угостила его пирожками, столкнувшись с ним на мосту у речки. «Берите-берите, слишком много наготовила. Оказалось, у меня соседка села на диету. Представляете? Вот дурочка, она ведь и так стройняшка. Это все комплексы…» Просимн был не против, чтобы они «резвились». Но можно не тащить эту резвость в его кабинет?
– Нам нужна ваша помощь, – сказала девчонка, поглядывая на часы. Так, будто это не они тратили его время своим визитом, а он сам их задерживал!
– Помощь, – повторил Просимн, спрашивая себя, не повлияло ли рабочее выгорание на способность понимать человеческую речь. – И вы решили прийти ко мне? Я не знаю, чем вы руководствовались. Логику исключаю сразу.
– Мило, что вы не выставили нас за дверь.
– Я как раз в процессе! После того, что ты натворила, серьезно? После того, как тебя нашли с кровью мертвеца на руках и на шмотках, с ножом, которым его закололи, прежде чем сбросить труп в море?
Она смертельно побледнела и бросила быстрый взгляд на Аида, сделав страшные глаза:
– Я тебе говорила. Он нам не поможет. И я не подписывалась на это дерьмо.
Тот не отреагировал, и она снова повернулась к Просимну.
– А вам я уже говорила, что здесь нет моей вины.
Полицейский нетерпеливо дернул плечом. Ариадна – да, он наконец вспомнил это имя – могла сколько угодно дурачить и своих приятелей, и этого мрачного тощего дылду в черном, да хоть себя саму, но все это не имело значения. Просимн видел ее дело и обратил на него особенное внимание. Потому что Дионис внезапно вступился за девчонку. Не сделай он этого, Просимн бы даже не почесался. Но он сделал, и из-за этого дело не выходило у полицейского из головы. Почтительное разглядывание папки с материалами превратилось для него в ежевечерний ритуал. Даже отпустив подозреваемую, он не поленился найти все возможные данные об убитом, и это не вязалось с историей, которую Ариадна пыталась им втолковать, истекая слезами и соплями. Мол, ее парень зарезал человека в пылу драки, а потом сбросил со скалы прямиком в бурное море, и она видела это собственными глазами. Но Просимну повезло: ее парень несколько раз был гостем в участке соседнего округа. Здоровенный детина с обаятельной улыбкой и честными глазами, чьи преступления язык-то не поворачивался назвать преступлением: мелкое хулиганство. Его отпускали с предупреждениями и незначительными штрафами, он брался за старое, и всем, в общем-то, было плевать, и Просимн в этом отлично понимал коллег. Но все же позвонил им по старой дружбе: «Этот парень… Как бишь его? Тесей? Да, какой рукой этот Тесей пишет? Ну, заявления подписывает, скажем? Нет, у меня не поехала крыша. В смысле, не помнишь, это же вчера было! Попытайся, он же постоянно у вас там ошивается». Полученный ответ его удовлетворил. Тем вечером он снова пересмотрел данные убитого. Минотавр, так его звали. Неприятный тип, чего греха таить.
Вероятно, еще более неприятный из-за чудовищной раны на животе.
Замах левши.
Замах новичка, вероятно, по чистой случайности задевшего брюшную аорту.
Не тот удар, которого ожидаешь от крупного и мускулистого Тесея. А вот Ариадна… Темная лошадка. Она вполне могла. Среднего роста, но достаточно подвижная и худощавая, чтобы ударить под таким углом. И, разумеется, левша. Он бросил на нее взгляд. Ну конечно: снова скрещенные руки, снова левая сверху. Это не могло быть простым совпадением. Просимн не верил ей ни на полсловечка.
Она склонила голову набок, в ее лице появилось какое-то новое выражение. Вызов?
– Вы меня не арестуете, господин полицейский.
Он вздрогнул. Неясные образы из вчерашнего сна заплясали в черепной коробке. Он уже слышал эти слова.
== Прошлая ночь ==
Вчера ночью Просимн только успел отложить заполненный отчет, как дверь со зловещим скрипом приоткрылась, и на пороге появился тот-самый-паршивец. Взъерошенный, руки в карманах, очередная вырвиглазная рубашка и фиолетовый костюм.
– Тебя мать стучаться не учила?
Вместо ответа Дионис одним прыжком преодолел разделяющее их пространство, резко схватил ближайший стул, уселся на него задом наперед, положив локти на спинку. Не спеша, с видом гурмана, взял кружку из ослабевших пальцев Просимна, глотнул чай и тут же выплюнул его обратно.
– Что это за мерзость?
Просимн опешил от такой наглости. Этот мальчишка и раньше позволял себе лишнего, но не до такой же степени! Всему есть предел. Дионис, не дождавшись ответа, взмахнул рукой и придвинул кружку обратно. На дне оказалась пурпурная жидкость, фиолетово-черная в глубине. «Как он это сделал? Фляжка в рукаве, что ли? Фокусник ебучий».
– Знаете, из какого это виноградника?
Просимн помотал головой. Для него в мире существовало два сорта вина: по акции и не по акции. Обоим он предпочитал виски.
– Попробуйте.
Он помедлил, все еще раздумывая, согнать ли со стула этого раскованно ухмыляющегося мальчишку. Вообще-то, без вести пропавшего мальчишку, напомнил себе Просимн. Туда ему и дорога. Обычный конец для таких
