Иллюзия бога - Алина Штейн

– Нет, конечно, чушь какая! – фыркнул Дионис. – Они вообще никогда не умерли. Или они изначально были мертвы? Все время путаю.

– Какая-то короткая сказка, – пробормотала Семела. Внезапно на ее предплечье легли чьи-то пальцы, и она резко обернулась.

Зевс улыбнулся ей:

– Вы потанцуете со мной?

Он умел обходиться с женщинами. В нем были очарование и сила, цеплявшие слишком глубоко, чтобы отказать ему. Но Семела, кажется, не собиралась сдаваться без боя.

– Смотрите, как бы не устать от моего темпа.

– Давно собирался проверить свою выносливость. – Зевса сложно было смутить. – Повезло, что у меня есть девушка на примете.

– Так вот кто я… Девушка на примете… А если откажусь? – Ее голос был низким, опасным. Либо как у гангстера из нуарного фильма, либо как у роковой красотки, гангстера соблазняющей.

– Ладно.

– Ты еще и так быстро сдаешься.

– Я ведь все равно вернусь спустя пять минут и спрошу, чего бы тебе хотелось.

– Чтобы меня пригласили как королеву. А не твое: «Может, пойдем, потанцуем? Меня все бросили, я чмо».

Зевс рассмеялся. Взглянул ей в глаза – дольше, чем позволяло приличие. И этот зрительный контакт был, казалось, интимнее, чем любые произнесенные слова, чем любое прикосновение.

– Могли бы вы оказать мне честь сопроводить вас на бал?

– А насколько сильно ваше желание?

– До изнеможения.

Она резко схватила его за руку и повела в центр зала. Их захлестнул хоровод. Неоновый свет упал на лицо Семелы, и Ари показалось, что оно охвачено пламенем.

– Мне надо еще выпить, – без лишних предисловий бросила подошедшая Гера. Она не отрывала свирепого взгляда от новой пары в центре зала.

– Гера, нет, – предостерегающе сказал Гермес.

Музыка играла все быстрее, танцующие бесновались, впадая в экстаз.

– Гера, не делай этого, – повторил Гермес, поглаживая ее руку.

– Я еще ничего не сделала.

– Ты слишком громко думаешь.

Она покачала головой. Золотистое облако волос колыхнулось из стороны в сторону.

– Простецки. Старомодно. Ткань тоньше мусорного пакета, фасон пережатой в шибари гусеницы. Где она откопала это платье? Не выглядит она как человек, закончивший один из самых престижных университетов. Скорее, пастушка из пасторали.

Дионис метнул на нее недовольный взгляд.

– Они друзья, – пояснила Ари.

– Не просто друзья. – Он энергично потряс шейкером. – Она мне как мать родная!

– Да будь она хоть папой римским. – Гера стряхнула пепел. – Насквозь ее вижу. Манерная сучка. Ничего личного, Дионис.

– Во-первых, я тебе больше не наливаю. Во-вторых, ты – королева манерных сучек, и мы все это знаем.

– Манерность присуща дилетантам, во мне же – изысканность и престиж. А про этих двух даже говорить не желаю.

Ари невольно оглянулась на танцующих Зевса и Семелу. Казалось, их швыряло от экстаза к истоме, от восторга к ужасу. Неизменным оставалось одно: страсть. Заметив ее внимание, Гера улыбнулась. Не ядовито, как это у нее бывало, а с грустью.

– Ничего-то ты не знаешь.

– Извини?

– Про нас. – Она обвела рукой зал. – Про Двенадцать.

– Пока, может, и нет. Но скоро узнаю.

Гера плаксиво поморщилась.

– Знаешь, как говорят? Бойтесь своих желаний.

– Что ты имеешь в виду?

– Это все – чертов спектакль. Мы не такие. Чего мы хотели? Творить легенды! А в итоге творим какой-то бесконечный самообман. Играем роли в пьесе. Чего ты улыбаешься? – Гера повернулась к Дионису, требовательно постучав пальцем по стакану. – Это и тебя тоже касается!

– Зачем же мне играть роль, когда я могу поставить пьесу?

– Не понимаю, о чем ты. Я просто устала от этого дерьма. – Она опустила голову на руки. – Не слушайте меня. Я пьяна и расстроена. У меня куча шрамов, и это моя судьба. Я просто стараюсь изо всех сил не падать духом.

Ари оглянулась в поисках Гермеса, который, кажется, единственный из собравшихся действовал на Геру успокаивающе. Но его и след простыл. Правда, уже через пару минут она увидела его зеленый плащ у выхода. Дверь с грохотом хлопнула за его спиной. Ари сделала глоток. Минус еще один участник вечеринки. К тому времени Зевс и Семела перестали отплясывать, и зал без них казался опустевшим. Семела подошла к бару и что-то нашептывала Гере. Может, хотела извиниться? Спросить, не задела ли она ее чувства? Даже если и так, та явно реагировала без особого энтузиазма, пряча лицо. Только один раз она шепнула что-то в ответ и снова отвернулась.

– Я хочу танцевать, – сказала Ари неожиданно для себя самой. – Не могу вспомнить, когда танцевала в последний раз.

– Это неправильно. – Дионис подал Ари руку. – Любой, кто двигается так, как ты, должен танцевать каждый день.

Они закружились в сгустке бесшабашной, первобытной энергии, сопротивляться которой было невозможно. От музыки по коже разливалось тепло. Ари танцевала, протягивала руки к огням на потолке и будто почти хватала их – такими близкими они казались, – но всякий раз в ладонях оказывался только воздух. И она продолжала кружиться, и неоновый свет, и блестящие украшения, и оставшиеся члены Двенадцати кружились вместе с ней. И это была настоящая свобода. Дионис что-то говорил ей, но Ари не слышала. Его голос и движения становились все более чувственными и дикими. Он был пылок, почти безумен и до опьянения прекрасен. Необузданная страсть, неукротимый пожар, охватывающий все на своем пути. На секунду ей стало страшно, потому что под покровом ее собственного здравого смысла клокотало точно такое же бешеное пламя, готовое в любой момент вырваться наружу.

Остановившись, Ари расхохоталась. У нее кружилась голова.

– У меня странное чувство, будто все это – нечто вроде шутки. Уловки вселенной. Я же знаю: никто не может быть настолько счастлив и при этом не платить за свое счастье.

– Почему? Дарлинг, никто не получает медаль за то, что страдает больше всех. Ладно, я знаю причину, из-за которой можно и пострадать, но она сейчас прямо передо мной.

– Мазохист.

– Каюсь, грешен.

В ту ночь они словно остановились вне пространства и времени. Мир казался счастливым и яростным, умиротворенным и пылающим, и все вокруг менялось с невообразимой скоростью.

За барной стойкой обнаружилась Дита, смешивающая лонг-айленд.

– Не смогли тебя дождаться, Дионис, – пояснила она, швыряя в стакан кубики льда, и обернулась к Аресу: – Держи, милый.

Арес, севший на место ушедшей Геры, с благоговением взял коктейль.

– А как вы познакомились? Наверное, что-то до безобразия романтичное. – Судя по голосу, Семела откровенно подшучивала над ними.

– Думаешь, он стоял весь такой красивый в луче белого света и вокруг порхали купидоны? – хихикнула Дита. – Не-а. Но это была романтичная первая встреча: я возвращаюсь из клуба под проливным дождем, вижу его избитое, истекающее