Чужой престол - Анна Шнайдер

Огден читал Анастасии лекцию, ненавязчиво ухаживал за Каролиной. То руку подаст, то шепнёт на ухо что-то смешное, из-за чего она начинала улыбаться, то поднимет уроненный платок. В общем, ничего особенного — Риан в таком флирте был мастером, — но Каролина немного смущалась. Да и Огден заметил и начал кидать на брата Анастасии предостерегающие взгляды, забавляя её этим донельзя.

— Прогуляться со мной по саду на следующий день она отказалась, — сказал Риан принцессе чуть позже, когда Анастасия отправилась в свою комнату и прогнала всех, кроме служанки Линды. — Может, набивает себе цену, а может, и правда искренне влюблена — я пока не понял. А у тебя какие результаты?

Линда в этот момент доставала из гардероба платье для театра и — услышав «тебе» из уст Риана — посмотрела на мужчину вытаращенными глазами.

— То есть у вашего высочества, — тут же поправился он и залихватски улыбнулся. — Прошу меня простить! Задумался.

Анастасия предостерегающе покачала головой и ответила:

— У меня тоже никаких результатов. Чисто.

— Совсем? — удивился брат, и она кивнула.

— Да. Эмоции, конечно, неоднозначные, но в остальном всё в порядке.

— Удивительно, — хмыкнул Риан и, попрощавшись, покинул Анастасию.

А она, быстро перекусив — из-за посещения театра ужин приходилось пропускать, — стала готовиться к поездке.

Глава десятая

Огден

Во время общения с Анастасией его сильнее всего раздражал один момент, причём Огден до конца не мог понять, как так может быть.

Рядом с Каролиной принцесса выглядела… хорошо. Как принцесса. Сразу было видно, кто здесь благородный и получивший прекрасное образование, а кто — просто хорошая девочка.

И это отчего-то злило. Глупость! Огден ведь любит Каролину не потому, что она прекраснее и лучше всех на свете, а просто потому что любит. Значит, ему должно быть безразлично, как она выглядит на фоне Анастасии. Тем более что рядом с принцессой «бледнели» все девушки из её свиты. Ни у кого не было ни таких почти совершенных черт лица, ни настолько умного и спокойного взгляда и полной достоинства улыбки. Анастасия даже умудрялась одеваться так, что рядом с ней остальные казались гусями, вышагивающими вслед за лебедью. Вроде бы тоже — птица, причём белая, но совсем другое впечатление. А ведь Анастасия толком не носила украшений! Единственное, что она любила, — это живые цветы. Вкалывала их в волосы, прикрепляла к одежде спереди, на груди, отчего взгляд невольно опускался туда, оценивая небольшие изящные холмики. Такое… ненавязчивое кокетство.

Огден осознавал, что если бы не Каролина — он был бы в восторге от принцессы. Она ему обязательно понравилась бы, он не сомневался. Даже если сейчас у него не получалось не любоваться Анастасией, что уж говорить о тех временах, когда он не был влюблён! И это выводило из себя, только вот по какой причине? Огден не мог понять, на что или кого в действительности злится — на принцессу за её очаровательность? На Каролину — за то, что существует на свете? Или на себя — за то, что вообще думает об этом?

Этим вечером Анастасия надела тёмно-синее платье, похожее на бархат вечернего неба, с открытыми плечами и рукавами-крылышками. На фоне тёмной ткани её молочно-белая кожа и светлые волосы светились, как луна, и точно так же притягивали взгляды всех окружающих мужчин, да и не только мужчин.

На принцессу смотрели все.

И в какой-то момент Огден неожиданно подумал, что такой женщиной приятно обладать — когда все вокруг знают, что она не просто твоя невеста, а законная жена. Приятно даже без учёта преференций, которые сулил император Арен за этот брак. Потому что Анастасия — красивая и умная девушка. И благодаря ей почти наверняка прекратились бы постоянные перевороты.

Интересно, его братья это понимают или нет? Роланд, конечно, понимает — а Тедеон и Грегор? И если они замышляют что-то против Огдена, как собираются поступить с Анастасией? Ну не убивать же её. Принцесса всё-таки слишком ценный козырь… от которого он зачем-то пытается отказаться.

Вздохнув, Огден кинул краткий взгляд на канцлера, который сидел в ложе по другую сторону от принцессы. Она пожелала сесть так сама — между мужчинами, словно не понимала, насколько двусмысленно это выглядит. А может, и понимала. В любом случае Анастасия постоянно подчёркивала своё уважительное отношение к Роланду, и это одновременно и радовало Огдена, и отчего-то раздражало. Наверное, потому что к нему самому Анастасия относилась без всякой теплоты — с вежливой прохладцей, не более, — а вот канцлера явно выделяла. Как и он её.

Кроме Фокса, с королём и принцессой в театр отправились три её фрейлины — из числа привезённых из Альганны, — артефактор и начальник охраны. Огден взял и своих гвардейцев — пять человек, — но в ложе они, в отличие от людей Анастасии, не садились. Принцесса же не только посадила начальника своей охраны в один ряд с собой, так ещё перед этим искренне интересовалась, как он и его подчинённые устроились во дворце, нет ли каких-нибудь пожеланий. И спрашивала с такой душевностью, словно ей было до этого дело.

Огден невольно представил на её месте Каролину… и нахмурился, поняв, что той было бы безразлично чужое удобство. Сама долгое время будучи не более чем служанкой, Каролина знала, что обслуживающий персонал, во-первых, всегда сможет постоять за себя, а во-вторых, в любом случае не скажет правду. Ну не принцессе же жаловаться на какие-нибудь несвежие простыни или чересчур сырую комнату? Будут разбираться на месте. Смогут разобраться — молодцы, не смогут — их проблемы.

Это была позиция девушки, которая всего в жизни добивалась сама. Но Анастасия родилась и жила в других реалиях.

Роланд

В театре на сегодняшнем спектакле оказалось много людей, желающих поближе познакомиться с принцессой. Это было не удивительно, разумеется, — то же самое творилось и на приёме в честь её приезда, но сейчас чувствовалось даже острее. Наверное, потому что на приёме представление гостей было частью церемонии, так было положено, а в театре к Анастасии подходили лишь самые смелые.

Первым был министр внутренних дел — Трой Уолтер, давний друг Роланда, — тот самый человек, который не отвернулся от него когда-то в школе. К сожалению, он находился в театре со своей женой Литой — женщиной, в которую был влюблён Фокс и которая, в отличие от Троя, с удовольствием отвернулась от будущего канцлера Альтаки.