Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

что Ярославу нужно уже заселяться в общежитие, потому что у них началась производственная практика. Мулин отчим, хоть и был умнейшим человеком, академиком, в бытовых и жизненных вопросах оказался сущим ребёнком. Поэтому всю ту лапшу, которую Маша щедро и обильно навешала ему на уши, он воспринял практически как норму.

Таким образом, Маша в очередной раз победила, а Ярослав стал жить в общаге.

— Пошли жить ко мне, — сказал я, — мы с Дусей сейчас в четырёхкомнатной квартире вдвоём. Я все дни на работе. Тебе никто вообще мешать не будет. Не нужна тебе эта общага.

— Нужна, — сказал Ярослав, — здесь будут жить все ученики из интерната. Вместе урок учить легче. Я боюсь отстать от них сильно.

Я понял, что спорить тут бесполезно и взял у него обещание, что он будет на выходные приходить к нам. Оставил ему денег и отбыл. Надо будет рассказать Дусе, какой он тут голодный бедняжечка, так что она сама каждый день к нему ходить будет и еду носить.

Но какая Маша!

Глава 20

Югославы приехали поздно вечером. Встречать их вырядилась целая делегация, во главе с Козляткиным. Это если брать от нашего Комитета. Но от Главлита тоже была своя делегация. И от «Мосфильма» была. И от театра Капралова-Башинского, и от Глориозова. Оба они, кстати, невзирая на позднее время, приняли участие во встрече заграничных соратников в обязательном порядке. И сейчас хмуро буравили друг друга взглядами издалека.

Да что говорить, даже от Института философии и то организовали встречающих. Якобы у них функция изучать взаимодействие между представителями наших стран в рамках культурного обмена.

Народу на перрон набилось, что ой. Но мы с Ваней Матвеевым встали плечом к плечу, к нам присоединился Козляткин, ещё пару коллег из Комитета, и не позволили главлтовцам и философам оттеснить нас на задний план. Стояли стеной.

Ситуация напоминала мне предыдущую, когда в Югославию напихали «золотых деточек» в несколько раз больше, чем самих актёров.

Ваня Матвеев, который держался рядом, сказал:

— Если сейчас появятся все эти Тельняшевы и Болдыревы — я уже ничему не удивлюсь.

Я усмехнулся. Но через полсекунды усмешка растаяла на моих губах — по перрону, по направлению к нашей и так немаленькой толпе, резво шагали оба Тельняшева.

— А это ещё что такое? — цвыркнул сквозь зубы Козляткин который тоже заметил непрошенных гостей.

— А они разве в списках есть? — поинтересовался я.

— Товарищ Мартынова, проверьте списки, — шикнул на одну из секретарш Козляткин.

Та пискнула и унеслась куда-то. Видимо, искать пресловутые списки.

Тем временем Тельняшевы подошли к нам.

— Здравствуйте, товарищи, — формально поздоровался Тельняшев-старший. — У меня для вас хорошая новость. Дальше руководить проектом будет Богдан Тельняшев.

При этих словах возникла удивлённая пауза, а Тельняшев-младший приосанился.

Козляткин побагровел, но сказать ничего не успел, как раз прибежала Мартынова и тут же прямо с разбегу выпалила:

— Никаких Тельняшевых в списках нету!

Козляткин побагровел ещё больше, а Тельняшев-старший, наоборот, побледнел и зло ответил:

— Не знаю ни о каких списках, Богдана утвердили «наверху».

— Приказ покажите, — выдавил из себя Козляткин.

— Вот, пожалуйста, — с триумфом ухмыльнулся Тельняшев-старший и протянул Козляткину листок с печатью, — Всё, как полагается.

— Понятно, — севшим голосом сказал Козляткин и, внимательно прочитав текст, вернул листочек обратно.

Но меня такая ситуация совершенно не устраивала.

Я прекрасно знал такие дела — стоит сделать проект «на ура», как внезапно, словно чёрт из табакерки, появляется чей-то родственник из высокопоставленных лиц, и пихает своего протеже пожинать все плоды.

— Но ты же не разбираешься в этом, — первым не выдержал Ваня Матвеев и ляпнул Тельняшеву.

— А зачем мне разбираться? — пожал плечами тот, — для этого специалисты есть. Комитет искусств вон аж целый сидит и зарплаты получает.

По лицу Козляткина густо пошли алые пятна, но он промолчал.

А что тут говорить.

— Но ты вообще в этом не понимаешь! Ты же к этому отношения вообще не имеешь! — не унимался Ваня, который воспринял всё слишком близко к сердцу.

— Почему это? — засмеялся Тельняшев, — я ездил в Югославию, даже сам лично в съемках участвовал. Ты разве не помнишь? Так что все справедливо.

Козляткин схватился за сердце.

— Товарищ Бубнов передавайте все дела Богдану, — велел Тельняшев склочным голосом.

— Хорошо, — кивнул я, — но только с собой я шкаф с делами не ношу. Пусть завтра ваш сыночек приходит в Комитет, и мы всё передадим по акту.

— Выбирайте выражения! — зло процедил Тельняшев. — Здесь для вас нет «сыночков»!

— Конечно, конечно, — ухмыльнулся я.

— А сейчас можете быть свободны, — сказал Тельняшев-старший, — дальше мы сами вполне справимся.

— Вот встречу югославов, поздороваюсь с коллегами и сразу уйду. Не беспокойтесь об этом, — покладисто кивнул я.

— Нет! Сейчас уходите! — рявкнул Тельняшев, — у нас тут международный проект, а не базар.

— Приказа на отчисление меня из списков встречающей делегации не было, — спокойно ответил я, — сначала ознакомите меня с приказом под подпись, и тогда я сразу же уйду.

— Будет вам завтра приказ! — злорадно пообещал Тельняшев.

— Вот и отлично, — спокойно ответил я, — значит, завтра я и уйду. А сейчас не мешайте, пожалуйста. Вас я, кстати, в списках не вдел.

И я демонстративно развернулся к обоим Тельняшевым спиной и принялся обсуждать с Ваней необходимые усилители для камеры и варианты как туда припаять новую запчасть.

— Но послушайте! Как же так?! Мы же отработали и съемки, и все остальные мероприятия! Там осталось всего ничего доделать! Основная работа уже сделана! — попытался воззвать к голосу разума Козляткин, но не преуспел.

— Там много ляпов и ерунды, — лучезарным голосом сказал Тельняшев-старший, — поэтому исправлять всё теперь будет более компетентный сотрудник.

— Ваш сыночек, — не выдержал и подал опять голос Ваня.

— Вы кто такой?! — взвизгнул Тельняшев-старший, — вы какую роль играете в этом проекте, а? Завтра же вас тоже отчислят!

— Ну и пускай, — усмехнулся Ваня и подмигнул мне.

— Но Матвеев же весь процесс технических съемок делает, — пролепетал бледный Козляткин, — без него всё зафиналить не получится.

— А что, в великой Советской стране нет нынче других «делателей» технических съемок? — насмешливо ответил ему Тельняшев-старший.

— Это называется «звукооператор», — флегматично поправил его Ваня, который сейчас явно нарывался, — если вы не знаете даже самых простых понятий, то как вы собираетесь завершить съемки?

— Не твоё дело! — рявкнул Тельняшев-старший, который, кажется, только что сообразил, что перегнул палку.

— А я, в таком случае, отказываюсь продолжать дальше сниматься! — громко, на весь перрон, заявила Фаина Георгиевна, которая как раз подошла (потому что опоздала!) и прекрасно всё слышала.

— И я тоже отказываюсь! — поддержала её Рина Зелёная скандальным голосом.

— Да сколько